— Он жил здесь все время, пока я был в Брисбене мосле смерти родителей, десять лет, — перебил его Джордан, слишком хорошо знавший, к чему клонит О'Коннор. Тот явно смутился.

— Нибо жил здесь один, без гроша, и понятия не имел, вернусь ли я сюда вообще. Он ухаживал за могилами моих родителей и спас от разграбления мое имущество. Такую верность не купишь ни за какие деньги!

— Верно-то оно верно, — согласился Райан, — так ведь другие теперь скажут...

— Я знаю, Райан. Но меня мало заботит то, что скажут другие. И я, кажется, говорил всем вам вчера, что все мои рабочие для меня равны?

— Понятно... — протянул Райан и еще больше понизил голос, — но... простите меня, для работы он уже слишком стар.

Улыбнувшись, Джордан повернулся и посмотрел на Нибо, щеголявшего в новых штанах, закатанных до коленей. В этом новом наряде он выглядел куда респектабельнее, чем раньше, хотя наотрез отказался от обуви.

— Нибо очень опытный работник и знает все о выращивании тростника. Он ведь помнит еще, как вел дела мой отец. Думаю, что он понимает в хозяйстве много больше меня — ведь я десять лет прожил совсем в другом мире. Я полностью полагаюсь на него. Того, кто непригоден к этой работе, я бы не нанял, поверь мне, Райан. Нибо честен, отлично знает, что такое труд на полях, и будет хорошо относиться к вам. Уверен, работать с ним будет нетрудно.

— Понимаю, — кивнул Райан. — Я ведь знаю, откуда ты родом. От меня-то у него неприятностей не будет. Но... — с самым серьезным видом добавил он, — будь он из южной Ирландии, дело было бы совсем другое. К счастью, он, видать, не оттуда.

— Ценю твое понимание, — ответил Джордан, улыбнувшись шутке Райана. — Кстати, я намерен немного доплатить всем вам в конце недели, за то, что не побоялись присоединиться ко мне. — Взор Джордана стал суров. — Противостоять давлению и угрозам такого человека, как Максимилиан Кортленд, нелегко. — Джордан искренне хотел вознаградить своих работников за проявленную твердость, но для щедрости его имелась и еще одна тайная причина: Джордан желал, чтобы слух о дополнительном вознаграждении достиг плантации Уиллоуби. Рабочие Кортленда, услышав о доплате, будут уязвлены, и у Макса с ними могут возникнуть трения.

Китайцы и О'Коннор, услышав о доплате, были поражены.

— Вы очень щедры к нам, Джордан, — наконец сказал Райан.

— Мистер Джордан, сэр... — нерешительно начал Джин Сон, — мы не можем принять... эту премию. Мы счастливы уже потому, что вы разрешили нам жить здесь...

— Чепуха, Джин Сон. Живите. Это мне же выгоднее — не будете опаздывать по утрам, — шутливо отозвался Джордан.

— Тогда Тин Ян будет стирать ваши вещи, мистер Джордан, — все еще не в силах прийти в себя от изумления сказал Джин Сон.

— В этом нет необходимости.

Китайцы переглянулись и с жаром принялись обсуждать что-то на своем языке. Обернувшись, Джордан заметил, что Нибо небрежно бросает на горячую сковороду огромные куски говядины, а Ева тем временем нарезает подгоревшие лепешки.

— Он наверняка еще и яичницу захочет, — раздраженно пробормотала она. Джордан услышал ее слова.

— Именно, — отозвался он. — И смотрите, не сожгите ее!

Ева выпрямилась и что-то прошипела себе под нос. По тому, как вытянулось лицо Нибо, Джордан понял, что девушка выругалась.

— Нибо, иди-ка сюда, — позвал Джордан. — Нам нужно поговорить о делах на сегодня. Уверен, Ева и без тебя отлично справится.

Нибо, с сомнением посмотрев на хлопотавшую у костра Еву, направился к веранде.

Джордан объяснял рабочим, как нужно правильно вырубать одичавший тростник. Тин Ян, оглянувшись, подошла к костру, где Ева разбивала яйца и неловко вываливала их на горячую сковороду — желтки растекались по сковороде бесформенными пятнами.

— Вот так, мисси, — сказала китаянка, взяла яйцо, осторожно разбила скорлупу и вылила его так, что желток остался неповрежденным.

— С виду это очень просто, — сокрушенно вздохнув, сказала Ева, — а на деле...

— Ничего, все будет в порядке, — ободрила ее Тин Ян.

По виду Тин Ян была несколькими годами старше своих братьев и все же казалась очень хрупкой. Глядя на нее, трудно было представить себе, что она сможет работать в поле наравне с мужчинами.

— Как там наш завтрак? — крикнул Джордан. — Нам же нужно в поле!

— Будет готов через минуту, — так же нетерпеливо отозвалась Ева. — Я не волшебник, — смущенно шепнула она Тин Ян. — Может, поможете мне разложить все это по тарелкам?

— Только если мастер Хейл не будет против, мисси.

— Не будет! Не собирается же он остаться голодным! Сами видите, он требует еды и очень беспокоится, совсем как медведь, только что пробудившийся от спячки.

Тин Ян застенчиво улыбнулась в ответ.

Женщины быстро подали на стол завтрак, состоявший из бифштексов, яичницы и пресных лепешек. Джордан тут же заметил, что бифштекс пожарен плохо, а хлеб сильно подгорел. Выслушав его сдержанные упреки, Ева вдруг со стыдом поняла свою полную непригодность к роли повара.

— Вы сами мне не дали времени, чтобы изжарить бифштекс как следует! — едва не плача, воскликнула она.

Джордан ничего не ответил. Было очевидно, что повара из Евы не выйдет. Впрочем, столь же ясно было и то, что чувство жалости не позволит ему уволить девушку.

Кое-как позавтракав, люди отправились в поле. Джордан повернулся к Еве:

— Если кто придет спрашивать про работу, присылайте ко мне. Мы вернемся к половине десятого. Приготовьте чай. И булочки с маслом.

— Булочки! — пробормотала Ева, глядя, как Джордан с работниками, вооруженные мачете, вилами и мотыгами, двинулись в поля. — Булочки! Если бы я только знала, как их делают...

Вычистив утварь и перемыв тарелки, Ева пошла в дом. Привычную тишину теперь нарушали звуки пилы и удары молотка. В гостиной Фрэнки Мэллоу обмерял стены и резал доски — верстаком ему служил обеденный стол.

— Доброе утро! — сказала она. — Простите, но вы, верно, не знаете, как делают булочки?

Фрэнки с недоумением посмотрел на девушку.

— Простите, вот этого не знаю! Это вроде не моя работа, — ответил он, осматривая ее с головы до ног.

— Это как раз моя работа, вот только раньше мне не приходилась ее делать, — ответила совершенно подавленная Ева. — К чаю нам нужны булочки и...

— Ну, думаю, нужно взять муки, яиц, сахара... молока... и, наверное, еще немного соды.... Вот сколько, не скажу. Я Фрэнки Мэллоу. А вас как зовут? Вы, наверное, жена Джордана?

— Слава богу, нет! Хуже судьбы и придумать нельзя! Я Ева Кингсли, повариха.

— Не знаю, хорошо ли это, что у нас такой кок, — едва слышно пробурчал Фрэнки под нос, возвращаясь к своей работе. — Но, может, вам приготовить к чаю что-нибудь другое?

— Ну, не знаю... Печенья какого, что ли. Знаете, из крутого теста? Моя Миссу все время их делает. И так быстро. Видно, сложного там ничего нет. И очень вкусно выходит.

Ева недоуменно смотрела на него.

— Или эти кексы... которые пекут в формочках. Да наверняка вы их видели! Разве ваша матушка не пекла такие?

— Моя мать не сможет вскипятить воды, — отрезала Ева и с раздражением почувствовала, что от досады у нее на глаза наворачиваются слезы. Тетя Корнелия всегда пекла по субботам что-нибудь вкусное, но Ева ничему у нее не научилась, так как проводила все свое время с дядей — они вместе возились в сарае, ремонтируя что-нибудь или мастеря игрушки для детского приюта.

Фрэнки выпрямился и нахмурился.

— Не мое это дело, конечно, но как же Джордан нанял вас стряпать?

— А вы хотите узнать? — спросила Ева с кислой улыбкой.

Фрэнки хмуро кивнул.

— Джордан Хейл сказал мне, что ему нужен повар. По правде говоря, я... мне до смерти было нужно жилье, и я солгала ему. — Ева не стала говорить о том, что Джордан едва не выгнал ее из усадьбы и что она сумела остаться на плантации благодаря лжи.

— Что же, — Фрэнки неожиданно ласково улыбнулся Еве, — в таком случае вам придется учиться на ошибках, как говорится.

— Не знаю только, не перемрете ли вы тут все от моих ошибок, — ответила ему Ева, подходя ближе. Фрэнки только сейчас заметил, что она хромает, и взглянул на нее уже с большим сочувствием.

— Ничего страшного, я тоже так начинал, — преувеличенно бодро сказал он. — Отец с дядькой всегда брали меня с собой, вот я и крутился около них. Мне дали в руки молоток и гвозди, когда я был совсем еще карапуз. А стал постарше — мне и пилу доверили. — Он поднял вверх руки. — Видите? До сих пор все пальцы на своем месте. А вот ногти я себе зашибал, это верно. — Фрэнки перехватил ее рассеянный взгляд и понял, что разговор этот не слишком интересен Еве. — А давно вы приехали в Джеральдтон?

— Почти год назад.

— Откуда вы родом?

— Из Сиднея.

— Верно, живете тут где-нибудь неподалеку?

— Совсем неподалеку. — Ева помедлила с ответом. — Я живу здесь, под навесом, позади веранды. Одним словом, пока Джордана здесь не было, я была тут вроде... смотрителя. Смотрителя-самозванца, — добавила она, отвечая на вопросительный и озадаченный взгляд Фрэнки. В его темных глазах заискрился смех. Фрэнки не отличался красотой, но лицо у него было приятное, открытое и честное. «Такому человеку, — подумала Ева, — всегда хочется верить».

— Так, выходит, вы были вроде сквоттера 3, — сказал он.

Ева лукаво улыбнулась в ответ.

— Ладно, у самого раза два такое бывало, — добавил Фрэнки, наклоняясь над досками.

— Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь, Фрэнки, — сказала Ева. Заметив, что он нахмурился, Ева поспешно добавила: — Джордан холост, и я не замужем. В городке непременно начнутся толки, и...