— Понятно.

— А вы? Давно вы здесь? Раньше я вас в городе не встречала.

— Я приехал сюда недели три назад. Перевез семью из Поссум-Крика. Это городишко в штате Виктория, в горах. Младший мой сынишка болел бронхитом всю зиму, и доктор сказал, что для него нужен климат потеплее. В трех городах работы для меня не нашлось, зато вот в Джеральдтоне подвернулась эта. Да какая!

— А где вы живете?

— В домике возле мельницы, если ехать отсюда по северной дороге.

— Я знаю, где это. Кто ваш хозяин? Берт Финли?

— Он самый.

— Я слышала, что полгода назад у него умерла жена. Теперь он, кажется, живет с дочерью и зятем. Они присматривают за ним, ведь здоровье у него неважное.

— Вы, я вижу, много знаете о местных. А вроде недавно в этих краях.

— Сами знаете, как живут в этих городишках. У людей и дел нет, кроме сплетен.

«И мои сестры первые сплетницы», — подумала она.

— Верно, — сказал Фрэнки.

— А я думала, что дом Берти Финли совсем развалился после урагана.

— Да, домишко обветшал, что и говорить. Но, конечно, не так, как этот. — Фрэнк показал молотком на провалившийся потолок. — Я сказал Финли, что приведу дом в порядок, если он сбавит цену за жилье, вот мы и сговорились... А вы зачем приехали в эту глушь?

— Хотела получить место в местной газете. Всегда мечтала писать, но старик Жюль Кин, редактор, не очень-то хочет давать мне работу. У меня ведь свой взгляд на то, что творится на плантациях. — Ева не стала говорить, что ее статьи едва не вызвали бунт в Джеральдтоне. — Жюль сказал, что я могла бы писать для светской колонки, но я отказалась. Может быть, он все же со временем передумает и отдаст мне передовицы. Или хотя бы очерки.

— Ясно. То-то вы так интересуетесь здешней жизнью. А вот стряпать вам, как я погляжу, не слишком интересно.

— Стряпать? Да... знаете, я, пожалуй, все же займусь своими булочками. Буду стараться, может быть, на пятый раз что-нибудь выйдет. Если понадобится помощь — подать что-нибудь, или что-то еще — зовите меня, хорошо? А мне все же лучше начать сейчас, пройдет время, прежде чем я набью руку.

— Ладно, спасибо, — ответил Фрэнк, беря в руки пилу. — Позову, если будет нужно.


Утомленные и взмокшие работники вернулись и направились к столу. Тин Ян выглядела совсем ослабевшей. Разливая чай и раскладывая по тарелкам свои «булочки», Ева прислушивалась к разговору: Джордан говорил Райану, что рук отчаянно не хватает и ему придется отправиться в Бабинду, чтобы попытаться нанять рабочих там. Ева недоумевала — в Джеральдтоне был избыток рабочей силы, и она никак не могла понять, почему никто не приходит наниматься на работу.

Джордан рассеянно откусил кусок и тут же взглянул на Еву.

— Что это, Ева? — спросил он, нахмурившись.

— Это кексы, — уверенным голосом ответила она и тут же почувствовала, как краска залила лицо. — Неужели вы не ели таких раньше?

— Вот как! — пробормотал Джордан. Он иронично поднял брови, покачал головой и вновь принялся жевать с видом полной покорности судьбе.

— А вот Фрэнку они понравились, — тихо сказала Ева, всячески стараясь скрыть смущение.

Действительно, несмотря на множество попыток, булочки у Евы вышли ужасные. Фрэнк, которому Ева показала свои первые опыты, только качал головой: первую партию он просто швырнул об стену, со смехом глядя, как жесткое, как резина, тесто отскакивает от стены, другими попытался жонглировать, третьими в шутку попытался забить гвоздь. Глядя на него, Ева смеялась до слез. Наконец, добавив в тесто немного изюма, она просто раскатала его в плоские лепешки и запекла их в горячей золе. Если Джордан поинтересуется, решила она, можно будет попробовать объявить эти изделия кексами.

— Нибо, ты сможешь поскорее отыскать Саула и Ноя? — спросил Джордан. — Нам не обойтись без их помощи. Нужны рабочие, но никто не приходит.

— Я отправил за ними Элайю Като, парнишку старика Уинстона. Саул с Ноем ушли вниз по реке. Один негр из Уиллоу-Бенда сегодня поедет и передаст им, что нужно. Будем ждать.

Джордан разочарованно молчал. Он знал, что Макс попытается строить ему козни, и все же до сегодняшнего дня был убежден, что с таким хорошим жалованьем недостатка в работниках у него не будет.

— Я еду в Бабинду, — сказал он наконец. — Нам нужны люди. Срочно.

Глава 5

— Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, — сказал Фрэнки, поднимаясь вместе с Джорданом по лестнице.

— Говори, — ответил Джордан, проводя на ходу рукой по свежевыструганным перилам и с наслаждением вдыхая запах кедрового дерева. Поднявшись наверх, они вошли в спальню. За два дня, которые Джордан отсутствовал, работа Фрэнки значительно продвинулась.

— Великолепно! — восхищенно произнес Джордан, обводя взглядом совершенно преобразившуюся комнату. Внимание Фрэнки к отделке деталей особенно порадовало его. Новый потолок с карнизом, массивный дверной косяк, рамы и подоконники восхитили его точностью и аккуратностью работы. Стены были заново выкрашены. — Как же ты сумел сделать все это за два дня?

Фрэнки на секунду замялся, смущенно глядя себе под ноги.

— Я-то не красил. Это Ева работала. — Джордан с удивлением поднял брови. — Я просил ее не заниматься этим, но она и слушать меня не стала. И мне показалось, что эта работа ей понравилась, — объяснил Фрэнки. Работая с Евой, он сразу заметил, что ей, с ее хромотой, было очень неудобно красить, стоя на высокой лестнице, но, видя ее гордость и решительность, Фрэнки так и не осмелился предложить ей помощь.

— Отличная работа! — с искренним изумлением сказал Джордан, внимательно осматривая стены. — Если бы еще она и готовила так же хорошо... Сегодняшний суп, прямо скажем, больше похож на подсоленные помои. А за такой бифштекс, по-моему, казнят.

Фрэнки улыбнулся. Пообедав раз непропеченным хлебом и сгоревшим до черноты бифштексом, он стал приносить еду из дома. Впрочем, он утверждал, что дело совсем не в качестве Евиной кухни, а лишь в том, что на домашних обедах настаивает жена. Ева, однако, сразу же догадалась, в чем дело.

— Ева мне помогает, и ей, кажется, это нравится. Крышу я чинил бы вдвое дольше, если бы она не подавала мне инструменты. Женщины обычно мало смыслят в нашем деле, а у нее глаз наметан. Сразу видит и понимает, что и как лучше сделать.

Джордан с удивлением посмотрел на Фрэнки.

— Ева, конечно, очень необычная девушка... Вот что, Фрэнки: я нанял в Бабинде людей. Ехать в такую даль никто особенно не хотел, так что выбирать мне особенно не приходилось... в общем, люди немного грубоватые... Я боюсь, как бы они не взбунтовались от ее стряпни. Пожалуй, пусть Ева займется чем-нибудь еще, помогает тебе, если может и хочет, а готовит пусть лучше Тин Ян. Работа в поле слишком тяжела для нее, хотя она и не жалуется.

— Ева, думаю, будет просто счастлива. Но есть... еще одна проблема, Джордан, — сказал Фрэнк.

— Что такое, Фрэнки?

— Знаю, у вас и так хватает забот, но... Я волнуюсь за семью, Джордан.

Джордан внезапно почувствовал острую тревогу:

— Что-нибудь случилось?

— Да. Мне уже на словах угрожали какие-то типы, да я не хотел говорить вам об этом. Но сегодня ночью к нам с женой пришли домой. Я не смог как следует рассмотреть их, потому что лица были закрыты платками. Они кричали и требовали, чтобы мы уехали отсюда, потом перебили камнями все окна. Когда они ушли, мы нашли на пороге дохлую кошку. Моя Гэби страшно перепугалась. И дети тоже.

Джордан почувствовал, что от возмущения у него кружится голова.

— И... когда это началось? Ты сказал, что тебе угрожали и раньше? — дрожащим голосом спросил он.

— Уже два дня. Вчера ко мне на улице подошел какой-то краснорожий мерзавец... Но такое, как сегодня ночью, было впервые. Гэби боится за детей и умоляет меня уехать отсюда... но мне тут очень нравится. Да и деньги, по правде говоря, нужны.

Джордан никак не мог поверить, что Макс опустится до того, чтобы подло угрожать ни в чем не повинным людям.

— За этими людьми стоит Максимилиан Кортленд. Но это наши с ним дела, и тебя и твоей семьи они не касаются, — сказал Джордан. Ему совсем не хотелось терять Фрэнки, который нравился ему своим покладистым нравом и отношением к делу.

— Говоря откровенно, я ждал чего-то подобного, — сказал Фрэнки. — Ходят слухи, что кое-кого из канаков избили, а белых запугивают и велят держаться подальше отсюда. Верно, этот твой Макс думает, что ты бросишь все и уедешь отсюда, если не сможешь нанять рабочих. Не знаю, что он еще задумал, но все это серьезно. Он ненавидит тебя, Джордан.

Некоторое время мужчины молчали.

— Прости, что втянул тебя в это, Фрэнки. У тебя семья. Так что поступай так, как считаешь нужным, — решительно сказал Джордан.

— Прости меня и ты. Мне совсем не хочется уезжать из Джеральдтона, но жена говорит, что все это не наше дело. Я понимаю ее, она всего лишь боится за наших мальчиков.

— Все правильно, Фрэнки. Если хочешь уехать — уезжай, и пусть совесть тебя не мучает. И не беспокойся, что ты не закончил всех дел. Ты отлично работал, и заменить тебя будет очень непросто. Но у тебя семья, и важнее этого ничего нет.

— Хорошо было бы остаться... — Фрэнки грустно вздохнул и провел рукой по подоконнику.

Джордан мрачно смотрел на него. Ему все еще не верилось, что Макс проявит такую трусость и пришлет своих бандитов угрожать его работникам. Но разве не следовало ожидать от Макса чего-то подобного? Разве не Макс издевался над умирающим отцом после похорон матери?