После него я сообщу в конторе и лично Скайлару, кто я такая. Пусть узнают от меня, но только после слушания. Сейчас мне надо сосредоточиться.

В ночь перед судом я работаю над делом до часу ночи, пытаясь найти то, что мне никак не дает покоя. Было бы намного проще поверить, что миссис Найт виновна, только мне не верится. Она приличная женщина, которая может потерять все, в том числе и свободу. Моя задача – доказать присяжным, что факты в этом деле не вяжутся… но сначала я сама должна понять, в чем загвоздка.

Перед выходом из конторы заглядываю к Скайлару.

Это кажется правильным.

Я смотрю на него через стол и внезапно понимаю, чего достигла за последние десять месяцев. Я навсегда останусь его ученицей, а он – моим наставником, но в каком-то смысле теперь мы равны.

Барристеры.

– Уже через пару минут в нашем первом разговоре я понял, что из тебя выйдет отличный адвокат, Аманда, – начинает он.

Не ожидала такого признания.

– Спасибо. А мне вы тогда показались сумасшедшим.

Скайлар смеется.

– Может, так оно и есть, только истинный талант я всегда разгляжу. Знаю, тебе кажется, иногда я был несправедлив, слишком строг, давил на тебя. Со мной ты не «веселилась», как стажеры с другими наставниками, и все потому, что я понимал – ты, в отличие от остальных, выдержишь. Считай это проверкой характера.

Хотя я и рада слышать от него похвалу, эмоции зашкаливают, а мне сейчас только слез не хватало.

– Я очень-очень горжусь тобой, Аманда… без глупостей.

Я не могу смотреть ему в глаза, иначе разрыдаюсь.

Сосредоточься.

– Так, не вздумай мне тут слезы пускать. Бегом в суд и покажи им, что ты чертовски хороша.

Я смеюсь, главным образом из-за того, что прежде не слыхала (и больше не услышу), как ругается Скайлар.

– А вдруг я проиграю?

– Неверный вопрос… вдруг ты выиграешь?

Я отвечаю улыбкой. В другой ситуации его слова прозвучали бы очень мило, но сейчас они лишь напоминают мне о неизбежном. Может быть, я выиграю дело, однако должности мне не видать, потому что мой большой секрет вскоре будет раскрыт. Мне остается только уйти на самой высокой ноте.

* * *

Сегодня Суд короны выглядит иначе – массивнее, страшнее. В ожидании зеленого сигнала светофора смотрю, как по наружной стороне четырехэтажной каменной глыбы ездят стеклянные лифты. Раньше, проходя мимо, я всегда разглядывала барристеров в этих лифтах и представляла, как сама однажды окажусь в одном из них. Возможно, сегодня это будет в последний раз.

Светофор издает сигнал, и я тяну свой чемодан через дорогу. Огромные очки защищают глаза от ослепляющего солнца. Мне нехорошо. Кто-то говорил, что прилив адреналина помогает в такие дни, и был прав. У меня чувство, будто меня чем-то накачали. Я в напряжении.

Для большей уверенности я надела лакированные туфли-лодочки на высоком каблуке, однако, поднимаясь по тридцати ступенькам к зданию суда, жалею о своем выборе. Мне уже чересчур жарко и тревожно. Поднимаю тяжеленный чемодан с кучей книг, которые я взяла «на всякий случай», вдруг кто-то перехватывает его.

– Позволь помочь.

Рыцарь в сияющих доспехах в образе Сида Райдера.

– Спасибо! – благодарю я, и мы идем вверх по ступеням.

– Тот САМЫЙ день, да? – спрашивает он.

– Ага! – отвечаю я в полной боевой готовности.

– Волнуешься? Тошнит? Готова, но не очень? Хочется сбежать и напиться? – В его вопросах огромная доля правды.

– Все вышеперечисленное, – смеюсь я.

Лестница кажется бесконечной.

– Это нормально. Ты отлично справишься и затмишь своего оппонента независимо от исхода дела. Тебе нет равных.

– Очень на это рассчитываю, – признаюсь я, когда мы наконец преодолеваем все ступени.

Сид ставит мой чемодан, и мы поворачиваемся друг к другу лицом.

– Что ж, надеюсь, ты останешься в конторе. Нам повезет заполучить такого работника, – добавляет он, будто знает наперед.

– Спасибо, приятно слышать. – Я с улыбкой сдвигаю очки на макушку.

– И я тоже буду рад такой коллеге. Ну, конечно, когда ты не орешь на меня и не обвиняешь во всем подряд.

Я смеюсь.

– Давай так. Если выиграю дело, дам тебе еще один шанс, – предлагаю я, уперев руки в бедра. – Ну что, Райдер? Вполне ведь справедливо.

– В каком смысле?

– Пойдем на свидание, – уверенно отвечаю я.

– Куда?

– Ну даже не зна-а-аю. В какое-нибудь классное местечко, куда не пускают дамочек вроде нее… – Я киваю в сторону «Горячих барных стервочек», которые с напыщенно-злобным видом поднимаются ко входу в Суд короны. У всех свирепые взгляды и развевающиеся волосы.

В голову приходят слова Скайлара: «Знай свою публику», и я понимаю, что больше не боюсь. Терять мне нечего, а ради достижения желаемого иногда стоит и рискнуть.

Кларинда смотрит на меня со злостью; я же притворно улыбаюсь в ответ, затем кладу руки на затылок Сида и страстно целую его прекрасные губы.

Он обнимает меня за талию и притягивает к себе.

Поцелуй вышел краткий, но очень важный.

Разомкнув объятия, я вижу, что Кларинда злобно уставилась на нас.

– Удачи в суде, мисс Слейдер… – язвит она, отчаянно глядя на Сида в ожидании хоть какой-то реакции.

– Меня это уже не волнует, Кларинда, – веселым (и громким) голосом отзываюсь я. – Как ты верно заметила в тот вечер, пытаясь шантажировать меня на пару с мистером Греггом, лучше адвоката по уголовным делам может быть только адвокат-уголовник. Он-то тебе и понадобится, так что поспеши…

Мои слова скорее не разозлили, а сбили ее с толку. Выбить у Кларинды почву из-под ног – это одно, открыто обвинить в профессиональной халатности – совсем другое.

– О чем ты? – с беспокойством спрашивает она.

Затем быстро оглядывается, чтобы понять, много ли свидетелей у этого действа. История наших отношений такова, что любой разговор притягивает внимание.

Я подхожу к ней вплотную. Слава богу, надела высокие каблуки – так мы почти одного роста.

– Думаю, вы прекрасно знаете, о чем я, мисс О’Лири. В понедельник я подам жалобу на домогательство и притеснение в адвокатскую комиссию по профессиональным стандартам. Ожидайте от них звонка.

Впервые за то недолгое время, что я знакома с Клариндой, она выглядит испуганной. От злости у нее на шее проступили вены, и она, нервно кусая губу, ретируется, не сказав ни слова в ответ. Наблюдавшие за сценой барристеры начинают перешептываться.

– Что за чертовщина? – в замешательстве спрашивает Сид.

– Долгая история, потом объясню. Мне пора. – Я улыбаюсь.

– Вы настоящая загадка, мисс Бентли! Надеюсь скоро услышать о вашей неизбежной победе.

Я ожидала, что это случится, и была готова. Выходя из лифта и направляясь в сторону комнаты для облачения, я мысленно настраиваю себя на встречу с Марти. Сегодня особенно важно предстать перед ним уверенной и спокойной. В коридоре стоит жутковатая тишина, которую нарушает лишь скрип колесиков моего чемодана. Я делаю пару глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями.

Комната для облачения забита барристерами; в самом центре толпы замечаю Марти рядом с Долусом. Склонившись над столом с бумагами, они с наставником тихо обсуждают что-то. Вид у Грегга серьезный. Громко хлопает тяжелая дверь, и он оборачивается.

Я уверенно подхожу к шкафчику и надеваю мантию, краем глаза вижу, что Марти убирает документы. Видимо, обсуждал слушание с Долусом. Не поздновато ли обращаться за советами?

Заглядываю в туалет, чтобы посмотреться в зеркало: волосы убраны в хвост, чтобы налез парик, подводка не размазана. Немного красной помады (для дела с присяжными именно красная) – и я готова. Чувствую себя хорошо.

Дыши.

Даю себе клятву действовать профессионально и не позволить вражде с Марти затуманить мой разум. Такое мы уже проходили.

Надеваю парик. Сегодня вместе с мантией он почему-то имеет для меня более важное значение.

С книжками наперевес и бумагами в папке с розовой лентой я направляюсь к вестибюлю перед залом суда – может, миссис Найт уже приехала. Вместо нее вижу Марти, который говорит по телефону, стоя у огромного окна с видом на реку Тайн. Заметив меня, он сразу нажимает «отбой».

Мы приближаемся друг к другу вплотную, точно два непримиримых врага в вестернах.

– Никаких заминок, я полагаю? Начинаем ровно в десять тридцать, – говорю я как настоящий спец.

– Э-э, да. Никаких заминок, – бормочет Марти.

– Отлично, пойду поговорю с клиентом. Истец уже прибыл?

– Да. Хочет поскорее разоблачить эту извращенку.

Ну, началось. Действуй профессионально.

– Мистер Грегг, позвольте напомнить, что ваша задача заключается в справедливом представлении дела суду, а НЕ в получении обвинительного приговора любым способом, что было бы нарушением правил.

Смотрю на часы – 9.05.

– Он пришел так рано? И ты с ним говорил? – подозрительным тоном спрашиваю я.

– Да.

– Однако отдел защиты свидетелей открывается только в половине десятого. Где же вы встречались? И зачем он приехал так рано? – любопытствую я.

Марти внезапно становится взволнованным.

– Он нервничает, ясно? Хотел приехать пораньше и освоиться в здании суда, если ты не возражаешь.

Я бросаю на него скептический взгляд.

– Вы же не обсуждали предстоящее слушание? Нельзя подсказывать свидетелю, как и что говорить на допросе. Тебя ждут серьезные неприятности. Могут даже выгнать из конторы.

– Нашлась советчица! Аманда, не смеши меня!

– Ну, я просто надеюсь, что тебе, как почти состоявшемуся барристеру, известны последствия таких действий. Однако после твоего выступления в мировом суде Клейхейвена… не уверена, если честно.

Упоминание о том провале бесит Грегга сильнее, чем я думала.

– Не могу дождаться, когда старшина присяжных встанет и назовет твоего клиента виновным, – рявкает он сердито. – И тогда для тебя все кончено, Слейдер. Можешь собирать вещички.