– Бывшая. В единственном числе, – поправляет Сид.

– Надеюсь, так и есть, а то за прошедший год мне хватило скандалов.

– Я серьезно. Только настоящая провинциальная девчонка сможет взять весь накопившийся гнев и страсть и направить их на что-то положительное. Это могло разрушить тебя. Он мог разрушить тебя…

– Ну, едва не разрушил, – признаюсь я.

Сид и не представляет, как близка я была к краю.

Он улыбается.

– Хотя не думаю, что ему удалось бы. Вы куда сильнее, чем считаете, мисс Бентли.

Мы любуемся видом, как будто он только что появился перед глазами. Поразительно. Поля и леса до самого горизонта. Все в зеленых, желтых, пурпурных и коричневых тонах. Стоит теплое сентябрьское утро, но волосы так развеваются на ветру, что хоть модный клип снимай. Однако я не жалуюсь. На холме в ранний час всего пара человек; мы наслаждаемся свежим воздухом и увековечиваем свои имена на огромном камне, что стоит на вершине – по традиции так делают все, кто взобрался на холм.

– Ты же знаешь, что я должен тебя тут поцеловать, – утверждает Сид, будто это написано в каком-то своде правил.

Я улыбаюсь.

– Правда? Почему?

– Да ладно, так всегда делают в кино. Только посмотри вокруг. Я не спущусь с этого холма, пока не поцелую тебя.

– А ты сомневался, что я смогу устроить впечатляющее свидание, – дразню его я.

– Да. – Лучи солнца прорезаются сквозь облака и освещают землю, прямо как на картине. – Должен признаться, ты меня поразила.

– Повезло, ведь чисто технически я не выиграла суд…

– С твоего клиента сняли обвинения, мошенничество Марти разоблачили… пожалуй, даже лучше, чем обычная победа, – напоминает Сид.

Мне нравится снова и снова слышать эти слова.

– Хм-м, так скоро и королевским адвокатом стану. Может, в следующем году…

– Я ничуть в тебе не сомневаюсь. Так вот, насчет поцелуя…

Неспешный поцелуй от сексуального Сида на вершине горы – что может быть прекраснее?

* * *

Рабочее утро понедельника приходит слишком скоро. В последний раз я появляюсь здесь в качестве ученицы.

Все нормально, но не совсем.

Забираю свою папку, болтаю с секретарями и готовлюсь к сегодняшнему делу. Все как-то по-другому. Не могу сосредоточиться.

Не сдерживаюсь и иду в кабинет Скайлара, однако там уже пусто. Из-за отсутствия вещей каблуки стучат по голому полу громче, чем обычно, и звук эхом отражается от стен и скошенного потолка.

Утренние лучи сентябрьского солнца попадают в комнату сквозь маленькое мансардное окно, прямо как в мой первый день здесь, ровно год назад.

Прошло триста шестьдесят пять дней.

Такое чувство, что это было лишь вчера.

На полках нет книг, стол тоже опустел. Я стою пару минут и осматриваюсь. Помню первый день стажировки, когда я, пыхтя, тащилась сюда по крутым ступенькам – теперь я так натренировалась, что легко преодолеваю лестницу. Помню все адвокатские упражнения, которые Ричард заставлял меня делать (и как я его за это ненавидела). Помню, как он привел меня сюда, чтобы предупредить о Сиде Райдере, и как я огрызалась, а потом убежала, хлопнув дверью. Долгое время я боялась вызовов в кабинет Скайлара, ненавидела рано приходить в контору и ждать его указаний. Сейчас, когда он ушел, я не могу представить, как буду работать без него.

Я медленно обхожу стол и замечаю белый конверт.

Присматриваюсь получше – на нем черными буквами с завитушками написано: «Аманда».

О боже. Не уверена, что готова это прочесть.

Я беру конверт, сажусь в кожаное кресло и собираюсь с мыслями, прежде чем открыть письмо. Внутри открытка со слоном и слоненком.

Аманда, отчетливо представляю, как ты сидишь в моем кабинете, читаешь это послание и плачешь. Хватит, а то тушь потечет.

Вот это был год! Ты стала моим последним стажером, и именно от тебя я сам многому научился. Я был с тобой суров, вел себя строже, чем с другими учениками, но лишь потому, что хотел, чтобы ты достигла настоящих высот. Так и получилось. Пора отправляться в одиночный полет. Я всегда буду рядом, если понадоблюсь (только не звони, когда идет «Доктор Кто»).

Не забывай о том, какая ты талантливая, и не позволяй никому в тебе сомневаться. Будь отважной. Помни о своем праве голоса.

Ты всегда останешься для меня Барби.

С любовью, Ричард.

Я смеюсь, потом плачу. Проливаю крупные слезы счастья, страха, опасения по Скайлару. А еще я плачу потому, что сумела пережить этот год стажировки.

Успокоившись и поправив макияж, я принимаюсь за работу. В девять часов появляется новая ученица, брюнетка в деловом юбочном костюме с выражением полного ужаса на лице. Точно так же выглядела и я год назад.

Я представляюсь и прошу ее не переживать, хоть и осознаю бессмысленность своего совета, потому что она все равно будет волноваться. Волноваться каждый день в течение следующих двенадцати месяцев, ведь стажировка – практически собеседование длиной в год. Впрочем, ее год, я уверена, не будет так насыщен событиями.

Последний день стажировки проходит совершенно обыденно в Суде короны города Дарем. Наконец в три часа очередь доходит до моего дела.

В контору я возвращаюсь уже после пяти и понятия не имею, что буду делать завтра в качестве постоянного сотрудника. Надо узнать у секретарей.

– Так чем мне заниматься завтра?

Клайв вскакивает и достает из кипы бумаг на полу одну папку. Как он вообще разбирается в этом бардаке? Настоящая загадка. Его ухмылка не сулит ничего хорошего.

– Держи, – протягивает он документы.

Я смотрю на бумаги и читаю указания на лицевой стороне папки.

– Апелляция в Суде короны? Жуть. Времени на подготовку совсем мало. Похоже, меня ждет долгая ночка.

Знаю, барристеры привыкли получать материалы незадолго до суда, но в этом случае я должна подготовиться к целому слушанию за одну ночь. К тому же речь идет не о мировом суде, а о Суде короны, где будут детально изучать все подробности. Нужно поспешить. Надеюсь, попадется хороший судья.

– Кто судья? – спрашиваю у Клайва.

Он смеется вместе с остальными секретарями.

– Новенький, недавно вышел на работу, – со смешком отвечает он.

Тут до меня доходит.

Все вокруг разражаются смехом.

– Удачи, мисс Бентли!

Я тоже не могу не рассмеяться. Ну конечно же, Скайлар.

Поспать сегодня точно не удастся.