Не будь она одета, как большинство прохожих, Лена непременно окрестила бы ее цыганкой. Но, не суть! От неожиданности незнакомка выронила пакет с продуктами. Почти все его содержимое оказалось на асфальте.

Не говоря уже о мандаринах, которые вообще покатились в разные стороны. Ужаснувшись содеянному, девушки принялись извиняться наперебой:

— Простите!

— Мы не специально!

— Правда! Мы не хотели!

— Мы все исправим!

— Да-да! Позвольте нам…

Не сговариваясь, обе присели на корточки и начали лихорадочно складывать продукты обратно в пакет. Руки их тряслись. Пальцы не слушались. Тем не менее, им удалось собрать почти все. Ну, если не считать три несчастных мандаринчика, погибших смертью храбрых под ногами прохожих.

С чувством выполненного долга, Белова протянула женщине кулек.

— Вот! Возьмите, пожалуйста!

— И за мандарины нас извините! — добавила Ирина.

Коротко кивнув, незнакомка взяла…

Но не собственный пакет, а Лену. За руку.

Крепко стиснула запястье, и принялась буравить одичалым взглядом внутреннюю сторону ее ладони. Да так, будто душу сканировала!

Желание освободиться, конечно было. Да только она буквально оцепенела от того прикосновения. Стала безвольной куклой. Марионеткой. Дышала, и то через раз. Спустя секунду женщина отпустила ее сама, и прокаркала скрипучим голосом:

— Судьбу твою вижу, красивая! Как раскрытую книгу читаю!

— Се… серьезно? — отозвалась, немного заикаясь.

— Идем, Лена! — вмешалась Синицына, явно чувствуя неладное.

— Победа! — заявила незнакомка, гордо вскинув подбородок. — Запомни — тебя в этой жизни ждет лишь победа! Во всем. Твой удел — быть с победителем!

— Что?

— Все твои помыслы, все стремления и желания… отныне сойдутся на одном. Ты точно одержимая будешь добиваться своей цели. Своего трофея. И добьешься, если пойдешь до конца! Но предупреждаю: будет больно!

— Хватит! — строго рыкнула Ирина, практически вырывая Лену из лап этой странной женщины. — Гадалкам верить — себя не уважать!

— Я не гадалка, дитя! — снисходительная улыбка тронула ее губы. — У меня есть дар предвидения! И мои видения сбываются всегда!

— Раз Вы такая… одаренная, — подзавелась подруга, героически отстаивая свою точку зрения, — так может и обо мне что-нибудь скажете?

Секунда. Вторая. И приговор.

— Увы! Твоя судьба давно предрешена! Ты носишь на себе клеймо, цвета крови! Кровавое-кровавое клеймо! Он заберет тебя! И очень-очень скоро!

Белова с тревогой покосилась на Ирину. Та побледнела до состояния школьного мела от столь жуткого предсказания. Однако, несмотря на свое смятение, довольно быстро взяла себя в руки и возмущенно фыркнула:

— Да она не нормальная! Ты слышишь, что она говорит? Бред какой-то!

Развернувшись на каблуках, Ира решительно зашагала в сторону тротуара. Наконец, всучив пакет с продуктами законной владелице, Елена торопливо последовала за ней. И уже отступив на пару шагов, отчетливо услышала фразу, брошенную незнакомкой ей на прощание:

— Ты все поймешь, когда придет время! Догадаешься раньше своей подруги. А эта упрямая девчонка вспомнит мои слова не раньше, чем матерью станет!

Глава 3

— Пропустите нас! Пропустите!

— Да подвиньтесь вы уже!

— Дайте пройти!

— Встали здесь, как стадо баранов! Ни туда — ни сюда!

— Точнее и не скажешь, Ириша! — горделиво махнула хвостом Лена.

Начало линейки они пропустили. Хоть и торопились сильно, однако опоздали на добрых десять минут. Теперь на их плечи легла не менее сложная задача: не привлекая внимание Кравцовой, добраться до места построения своего одиннадцатого «А», протискиваясь сквозь ряды вреднючих «Б»-шек. Так уж сложилось за годы обучения, что они являлись их злейшими соперниками во всем, что касалось школьной жизни.

Оценок. Соревнований. Потому-то и недолюбливали их классы друг друга.

Постоянно конфликтовали. Вот и сейчас эти индивиды окрысились них.

— Вам чего здесь надо? — зашипела Машка Романцева, староста «Б»-шек.

— Ага, нашли пристанище! К своим шуруйте! — поддержал ее Серега Трубников, провожая Ирину, шустро прошмыгнувшую мимо него, недобрым взглядом. — Аккуратнее нельзя, Синицына? Все ноги оттоптала!

Ради такого случая, подруга даже обернулась.

И рявкнула на молодого человека грозным шепотом:

— А не фиг ласты свои безразмерные раскидывать там, где люди ходят!

Белова осуждающе поцокала языком, поравнявшись с ним:

— И меня прогонишь? — окатила несчастного своим фирменным кокетливым взглядом, от которого к ее ногам парни готовы были штабелями укладываться. Природа наградила Елену притягательной внешностью: точеная фигурка, правильные миловидные черты лица, густые светлые волосы почти до поясницы (которые всегда оттеняла под платиновый блонд), и темно-синие, почти васильковые глаза. Да, она прекрасно понимала, какой эффект производит на противоположный пол. Однако предпочитала пользоваться своим «обезоруживающим преимуществом» крайне редко.

«Но сегодня, сам Бог велел!»

— Значит, прогонишь? — повторила, обиженно надув губы. — Да?

Сережа окончательно растерялся. Покраснел.

— Лен, я это…

— Какая жалость! — раздосадовано выдохнула, жестом призывая его к молчанию. — А мне так хотелось постоять рядом… с тобой!

— Слышь, Белова? — Романцева вновь напомнила о своем существовании. — Давай, ты своих одноклассников окучивать будешь? А от моих отстань!

— От всех, или конкретно от Трубникова?

Теперь уже покрылась багровыми пятнами Машка.

— Иди! — прокаркала она озлоблено. — Иначе, Ольгу Максимовну позову!

— Ой, какие мы грозные! Так бы и сказала, что просто ревнуешь! — гордо выпятив подбородок, Лена прошествовала следом за Ириной, которая уже всем своим видом демонстрировала нетерпение. — Расслабься, Манюня — не нужен он мне! Пока-пока, ребятушки!

С горем пополам, но до своего класса они все же добрались. Стараясь не привлекать лишнего внимания, осторожно втиснулись в средний ряд, вместо привычного первого, и тихонько со всеми поздоровались. Изначально показалось, что все обошлось, и их отсутствия никто не заметил. Да не тут-то было. Староста — Анька Боярская, сочувствующе покачала головой:

— Сорян, девчонки! Прикрыть вас не получилось, Ольга Максимовна в курсе вашего опоздания. И Мосолов по ходу…тоже.

«Черт подери! — взревела мысленно. — Да что ж за день-то такой?»

Чувствуя себя премерзко, Лена с сожалением уставилась на подругу, которая по большому счету пострадала именно из-за нее. Беззвучно, одними губами произнесла «прости!», и вновь обратилась к Боярской:

— Что, и наказание уже озвучила?

— Ну, да!

— Какое?

— Обеим впаяла месячное дежурство, со всеми вытекающими, — едва слышно протараторила Аня. — О! Праздничные плакаты ко дню учителя в октябре, тоже с вас. Так что…готовьтесь к глобальному разносу.

— Зашибись! — раздосадовано топнула ногой, случайно угодив каблуком в ботинок стоящего позади одноклассника. Роман Чернев зашипел от боли:

— Белова, блин! Осторожнее!

— А ты не стой так близко! — возмутилась уже в голос, будучи не в силах сдержать эмоции. — Пригрелся он тут, ужиком! Отойди, пока не треснула!

И в тот же миг по средствам микрофона к ним в довольно строгой манере обратилась завуч школы — Мария Константиновна:

— Одиннадцатый «А», соблюдайте тишину!

Все шепотки внезапно смолкли. Правда, ненадолго.

Предупреждения Поляковой хватило всего на несколько минут.

Снедаемая любопытством, Лена незаметно пихнула Аньку в бок:

— О чем хоть говорили в самом начале линейки? Что мы пропустили?

— Ничего интересного, все как обычно. Благодарности, достижения, планы на будущее. А, точно! У нас же намечаются небольшие изменения в стане учителей. Иван Петрович впал в немилость Мосолова — его бесхребетностью наш директор жутко недоволен. Поэтому, у Коршука забирают один из предметов, и отдают новенькому. Только пока не ясно, физкультуру или ОБЖ. Думаю, этот Макаров сам еще не определился, чего хочет!

— Макаров? — протянула задумчиво. — Мужик что ли?

— Не мужик, а мужчина! Если верить слухам, он довольно молод. Ему даже тридцати еще нет. То ли двадцать восемь, то ли двадцать девять…

Девушка непроизвольно округлила глаза:

— Господь с тобой, Аня! Он же древний, как мамонт!

— Зато, красавчик! — уверенно заявила Боярская. После чего, внезапно покраснев, резко отвернулась.

А они с Ириной понимающе переглянулись и зашлись в приступе тихого, но безудержного хохота.

Глава 4

— Синичка, хорош уже башкой вертеть! — раздалось за их спинами недовольное бурчание Славика Красницкого. — И так из-за твоих уродских бантов ничего не видно! Соорудила у себе на голове черт знает что, и стоит довольная! Не хвостики, а антенны какие-то, двухметровые!

«О, нет! — застонала мысленно. — Началось!»

Сколько Лена их помнила, Синицына никогда не ладила с Вячеславом.

За все десять лет совместного обучения можно было по пальцам пересчитать безмятежные деньки, когда эти двое нормально общались между собой.

В реальности же они умели лишь виртуозно цеплять друг друга по мелочам. Подкалывать, скандалить и драться время от времени. Впрочем, одностороннее рукоприкладство Ирины (ведь в ответ он не ударил ее ни разу) сложно было и дракой-то назвать. Порой и вовсе казалось, будто Слава специально ее провоцировал. Лишь бы она сорвалась. Лишь бы прикоснулась к нему. И стоит заметить, он определенно умел добиваться поставленных целей. Потому что всегда вел себя заносчиво и очень надменно. Постоянно демонстрировал свое социальное превосходство над простыми смертными. Неудивительно. Он являлся единственным ребенком мэра их города. А ради комфорта и благополучия сына тот довольно щедро одаривал родную школу, (в которой когда-то учился и сам) внушительной спонсорской помощью. Словом, на задних лапках перед ним не ходили…единицы.