– Нет, не понимаю.

– Профессиональный сленг, так сказать. Я имею в виду, что затраты на работу и детали, по справочнику, значительно выше, чем на самом деле. Плюс у нас хороший эксперт, который может обосновать скрытые повреждения. Но это на случай, если у вас случится авария.

– Чувствую, скоро случится.

– Вот и мне так кажется. Гололед, газель на лысой резине скользит в повороте и случайно царапает правую сторону от фонаря до фары. Ремонт выйдет, примерно, двадцать тысяч, плюс сотруднику, оформившему происшествие тридцать и водителю газели ещё десять и того шестьдесят тысяч рублей расходная часть.

– А доходная?

– Доходную часть нужно считать. Примерно триста тысяч, если решите продать дело мне и пятьсот, если решите судиться сами. Настоятельно рекомендую первый вариант. Знаете ли, в судах всякое возможно.

– Заинтриговали. Может, вы мне и время с адресом подскажите, где эту Газель занесет на скользкой дороге.

– А как же? Мы ведем своих клиентов, что называется «под ключ».

– Я готов. Когда начнём.

– Оставьте номер телефона, как только всё подготовим, я наберу.

Мы пожали на прощание руки, и я ушел. Тема, конечно, скользкая, но Артём верное дело предлагает. Триста тысяч рублей минус шестьдесят и у меня на руках остается двести сорок тысяч. На ремонт возьму деньги у отца, и того все двести шестьдесят. А если так делать раз в месяц? Ну, хотя бы раз в два месяца. Более полутора миллионов получается за год. Вот это я понимаю бизнес, аж вспотел от этой математики.

– Ты чего такой счастливый? – спросила Яна, как только я вошел в дом. – Рановато сегодня вернулся.

В ответ я лишь широко улыбался. Это было, как озарение. Я точно понял свое желание. Новое дело. Прибыльное дело. Большие, легкие деньги. Сниму офис в центре, буду расхаживать по нему в дорогом костюме. «Вы впустую тратите моё драгоценное время», – да именно так я буду говорить своим отчаявшимся клиентам, покручивая запонки в белоснежных манжетах. «Мы готовы хорошо платить, только помогите, ради Бога», – будут они умолять меня. «Так и быть, я возьмусь за ваше гиблое дело. Внесите предоплату и ждите, мои люди свяжутся с вами». Как же мне раньше не приходило в голову, нужно открыть адвокатскую фирму или кабинет, бюро, корпорацию, конгломерат. Нужно посмотреть в словаре, что означают все эти слова и в чем разница. Конгломерат звучит мощно, солидно. Впрочем, корпорация ничем не хуже. Адвокатов кругом пруд пруди, ютятся в обшарпанных чуланах. Но фирма Артёма - это совсем другое дело. Я восхищен ими и вдохновлен. Вот пример того, как нужно вести бизнес. Разумеется, если предложить этим бедолагам - адвокатам просторный офис, состоятельных клиентов и половину от гонорара, то они выстроятся в километровую очередь. Деньги делают деньги и чем их больше, тем их больше – кажись, я только что придумал новый закон экономики.

Медленно раздевался в прихожей, жестикулировал и разговаривал сам с собой, совсем не замечая Яну.

– Володя, ты меня игнорируешь, что ли? – заводилась Яна.

– Прости, дорогая, задумался немного. Разговаривал сегодня с одним очень даже интересным человеком. Знаешь, если всё будет так, как я задумал, а иначе и быть не может, то скоро всё круто изменится… – Она меня не слушала. Её вопрос был способом проверки связи, и интерес ко мне пропал сразу, как только она убедилась, что абонент доступен. В любой другой день подобное отношение огорчило бы меня, но только не сегодня. Я мысленно расставлял в кабинете дорогущую антикварную мебель, это занятие возбуждало одни мои нервные центры до дрожи и успокаивало другие одновременно.

На следующий день я не поехал на стоянку автозаправочной станции. Делать вид, что я ещё работаю в гараже, больше не нужно. Всё что от меня требуется – ждать звонка Артёма. Телефон полностью заряжен, баланс средств положительный, но телефон молчит. Телефон молчал весь следующий день. Не последовало звонка и на третий день. Я не выдержал, позвонил сам.

– Алло, Артём, добрый день, – выпалил я сразу, как тот поднял трубку.

– Да, здравствуйте.

– Это Владимир.

– Владимир…

– Да, Владимир, я заезжал к вам в понедельник. На чёрной Тойоте.

– А, Владимир, добрый день, не узнал, богатым будете.

– Вашими молитвами и с вашей помощью непременно буду. Мы договаривались созвониться. Всё в силе?

– Напомните. Что именно в силе?

– Ну, ночь, поворот, скользкий асфальт, Газель.

– Ах да, конечно в силе. Деньги приготовили?

– Деньги?

– Деньги, деньги, что ж ещё. Сорок тысяч рублей, как договаривались. Тридцать за оформление и десять водителю.

– Да, конечно, деньги есть, – соврал я, – лежат в кармане, все восемь листов по пять рублей.

– Отлично. Запиши адрес и время. Будет участвовать белый фургон, запоминай номера, сейчас продиктую. – Он продиктовал адрес, время, номер фургона, я всё записал. – Не свети координатами и поменьше болтай, даже со мной, особенно по телефону.

– Хорошо. Информацию принял, – ответил я, но Артём уже повесил трубку, не дослушав.

При встрече он не говорил, что деньги понадобятся сразу. Сорок тысяч рублей. Где мне взять сорок тысяч рублей? Первое, что пришло в голову – позвонить отцу. Я набрал его номер.

– Привет, сынок, что-то случилось? – ответил папа после первого же гудка.

– Нет, ничего не случилось. Не мог бы ты мне дать немного денег. Тысяч пятьдесят.

– Пятьдесят. – Он выдержал паузу секунд пять. – Нет, такой суммы у меня сейчас нет, на следующей неделе будет, я тебе пришлю. Тебе срочно нужны деньги? Точно всё в порядке? Ты здоров? Яна здорова? Как дети?

– Всё хорошо. Все здоровы. Не переживай. На следующей неделе, так на следующей неделе. Целую тебя, передаю от всех привет, – сказал я и завершил разговор.

Не знаю, у кого мне ещё просить денег. Звонить Артёму и переносить мероприятие на неделю – плохой вариант. Во-первых, эту неделю всё равно на что-то нужно будет прожить, а во-вторых, и это куда важнее, испорчу свою деловую репутацию в глазах Артёма. Я взял с тумбочки часы и нервно стал перебирать звенья металлического браслета, как четки. Тут меня осенило – часы можно сдать в ломбард. Подарок отца. Они дорогие. Не меньше сотни дадут. Сунул часы в карман и отправился в ломбард.

Работник ломбарда, худощавый армянин, с лысым теменем, седыми висками и затылком долго крутил часы в руках, рассматривал циферблат через лупу, пересчитывал на нем бриллианты, то отдаляя, то приближая линзу.

– Сколько хочешь?

– Сто тысяч, – ответил я твердо.

– Нет! Какие сто тысяч? Что ты такое говоришь? – раздраженно сказал армянин и аккуратно положил часы передо мной.

– Сколько дадите?

– Тридцать.

– Да они минимум в десять раз дороже стоят, – возмутился я.

– В десять, – усмехнулся он, передразнивая меня, – в двадцать раз ещё скажи, миллион скажи, так я тебе на слово и поверю.

– Пятьдесят давай и по рукам.

– Ну, черт с ним. Только потому, что ты хороший парень, дам за твои часы пятьдесят тысяч, хотя они того не стоят, – сказал он, отсчитал купюры грязными пальцами. Я быстро сунул деньги в карман и повернулся к выходу.

– Стой, парень. Вернись сюда, – закричал армянин из-за высокой стойки с решетками. Я остановился, сердце бешено заколотилось. Думал, он заявит, что это краденые часы, дешевая подделка или что-то вроде этого.

– Что не так? – спросил я, изображая недоумение, незаметно пощупал карман и, убедившись, что деньги на месте, приготовился бежать.

– Билетик залоговый возьмите, пожалуйста. Как я потом узнаю, что это ты часы оставлял, а не кто-то другой?

Время поджимает. Встреча назначена через час на другом конце города. Деньги у меня в кармане, а остальное не важно. Всё будет хорошо, небольшая царапинка на кузове и большая сумма денег в кармане.

Я не опоздал, приехал на семнадцать минут раньше назначенного времени. Второй участник неизбежного столкновения уже ждал меня на пересечении Золотистой улицы и третьего Прибрежного переулка. Белый фургон оказался старой маршруткой. Выхлопная труба эпилептически тряслась, извергая наружу клубы сизого дыма, крылья и двери машины настолько были изъеденные коррозией, что в щели свободно пролезла бы кошка. Я моргнул дальним светом. Водитель Газели бросил в приоткрытое окно окурок и вышел навстречу.

– Серёга, – представился он. Я тоже представился, мы пожали руки. – Сейчас объеду по Сахарной, а ты становись ровно на мое место. Ехать буду медленно, аккуратно. Хочешь в машине сиди, хочешь со стороны наблюдай, мне как-то побоку. Деньги давай вперед.

Отсчитал десять тысяч, и протянул купюры Серёге.

– Ну, как говорится, с Богом, – сказал он, ёжась от холода, и побежал к своей машине. Под капотом Газели засвистели ремни, машина тронулась и скоро скрылась за поворотом.

Я поставил Тойоту на место, где только что стояла Газель, и вышел из машины. На небе ярко светит луна. Нет ни одного облачка. Лёд на луже хрустит под каблуком. Холодный ветер обжигает лицо. Прячась за распрямленный воротник куртки, я осматривался по сторонам. Место тихое, глухое. Вокруг ни души. На противоположной стороне улицы припаркована машина с наглухо тонированными окнами. Она, видимо, стоит давно, стекла покрылись изморозью. За спиной скрипят деревья в жуткой рощице. Никогда здесь раньше не бывал. Ожидание затянулось. Дрожь от холода усиливалась беспокойством. Успокаивал себя тем, что это не продлится долго. Серёга сделает свое дело, сотрудники полиции быстро оформят нужные бумаги, и мы разъедемся по домам. Все хотят заработать. Всё заранее договорено. Какие же тут могут возникнуть проблемы? С другой стороны, с Аршаком ведь тоже всё поначалу было гладко и заранее договорено, а вышло нехорошо. Гнал эти мысли подальше, но без успеха. Дрожь не унималась.