– Конечно. Ну, доброй ночи, Пейтон!

Я чувствовала облегчение из-за того, что он не попытался поцеловать меня, а лишь выжидательно смотрел. Предположив, что он хочет увидеть, как я в безопасности зайду в дом, я придумала, как сделать, чтобы он побыстрее ушел.

– Эм-м-м, я хочу сорвать цветок для мамы на заднем дворе, но ты езжай, Марк. У меня все в порядке. До встречи.

Я торопливо обогнула дом, набирая сообщение Тори о вечере, проведенном с Марком, потому что она настояла, чтобы я докладывалась ей после каждого свидания.

– Я буду вести учет, чтобы не возникло путаницы насчет того, соблюдаешь ли ты условия пари, – заявила она. – Каждый раз, когда пойдешь на свидание, будешь вводить день недели, дату, время, место, а также имя парня и его рост.

Я нажала «Отправить», чувствуя себя намного лучше, чем после свидания с Тимом. На этот раз, по крайней мере, я была уверена, что у меня будет второе свидание с высоким парнем, к тому же я не повторила ошибку и не пригласила его в закусочную Джима.


В воскресенье ко мне в гости пришла Хлоя. Мы попивали «Сюрприз с корицей», вкус которого она оценила как «разочаровывающе однотонный». Хлоя делала домашнюю работу по математике, а я сидела за швейной машинкой, то проклиная ее, то уговаривая, и пыталась сшить свое очередное произведение – пару облегающих экстрадлинных брюк из черной джинсовой ткани с рисунком из темно-серых роз.

Когда они, наконец, были закончены, я примерила их, радуясь, что нижние края брючин ниже моих лодыжек.

– Ну как тебе? – спросила я, поворачиваясь вокруг себя.

Хлоя оценивающе наклонила голову сначала в одну, потом в другую сторону.

– Что-то не так.

– Дело в рисунке на ткани. Не получилось выровнять розы относительно шва. – Это невозможно сделать, не расширив сами брючины. С дизайном и шитьем все оказалось не так просто, как я думала. – И машинку заклинило, поэтому вот тут все в складках.

– Наверно, так и есть, – сказала Хлоя, пожимая плечами. – Эй, а ты не хочешь прийти к нам на ужин в среду? У папы день рождения, и мама собирается приготовить что-нибудь особенное. У нас будет торт.

– Соблазнительно, но у меня в этот день второе свидание с Марком. – Я сняла джинсы и осмотрела сморщившийся шов по низу брючины.

– Думаешь, у тебя получится сходить с ним еще на три свидания?

– Конечно. Он достаточно милый.

– Ого! Смотри, чтобы твой дикий энтузиазм не унес тебя слишком далеко.

– Ну, простите. Он очень милый парень, с прекрасными манерами. И нам есть о чем поговорить – а это уже что-то по сравнению с Тимом, – я рассказала ей все о том провальном свидании.

– А физически?

– Мы не коснулись друг друга. – Никаких поцелуев с Марком на первом свидании. Или до него. – Он даже не попытался.

– Милый, и руки не распускает. Звучит так, как будто он настоящий джентльмен и хороший парень.

– Так и есть, – ответила я. А затем повторила более уверенно: – Он на самом деле такой.

В голосе Хлои определенно прозвучали нотки насмешки, когда она произнесла:

– Могу поспорить, ты ждешь не дождешься вечера среды.

– Еще всего три ночи.

До утра среды.

10

В среду утром я оказалась на месте встречи позади стоянки на целых восемь минут раньше Тима.

В нашей встрече действительно чувствовался некий оттенок «Касабланки». Дым, выдыхаемый прячущимися среди деревьев курильщиками сигарет и травки, напоминал туман, а Тим, хотя и без плаща и шляпы, зажал сигарету в уголке рта.

– Приятно иметь с тобой дело, – сказал он, когда мы обменялись конвертами.

Я не смогла преодолеть соблазн и начала читать отчет сразу же. Я торопилась, чтобы не опоздать на первый урок – французского языка. Так что я вскрыла конверт и вытащила страницы, чтобы просмотреть их, протискиваясь сквозь хаотичную толпу учащихся, спешащих к заднему выходу школы.

Поверх тоненькой стопки листков были прикреплены цветные фотографии. Некоторые из них я уже видела во время собственных совершенно незаинтересованных интернет-поисков, но две оказались незнакомыми: одна с маленьким мальчиком в костюме Снупи, дополненном свисающими собачьими ушками, – ну прелесть просто, другая с улыбающимся изображением по плечи, сделанная, похоже, в школьной столовой. Снимок получился отличным, достаточно четким, можно было различить все веснушки Джея, и я внимательно всмотрелась в фото, а после очертила контур его носа, заметив, что его кончик слегка изогнут, продолжая шагать.

Пока не дошагала до низко свисающей ветки дерева, ударившись о нее головой, причем сильно. Выругавшись и покраснев от досады и злости, я подхватила страницу, которую уронила, и засунула ее обратно в конверт. Мне придется подождать. Рисковать было нельзя – кто-нибудь мог увидеть и заинтересоваться, откуда это у меня коллаж с фотографиями Джея. Учитывая, насколько я удачлива, новости долетели бы и до него, и он уж точно бы решил, что я на него запала. А это совершенно определенно не так.

На уроке французского мой план поторопиться с заданным упражнением на перевод в надежде оставить несколько свободных минут на изучение отчета совершенно провалился. Мадам Дюма, расхаживающая между рядами парт и шепотом делающая комплименты и замечания по поводу работы своих учеников, остановилась возле меня и хихикнула.

– Oh la vache[40], Пейтон, о чем ты вообще думаешь?

– Что?

– Джем – на французском это не un préservatif[41]. Это la confiture.

– Да? – Французский всегда сбивал меня с толку.

– Oui[42].

– А что такое un préservatif тогда?

– Это, – сказала она с moue[43] сожаления, – средство предохранения.

Я понятия не имела, что все это значит, и мое смущение, должно быть, отразилось на моем лице, потому что мадам Дюма пояснила:

– Это кондом[44], Пейтон. Который используют, чтобы не влипнуть[45] во что-нибудь. Comprends?[46]

Класс утонул в диком хохоте, а я уже во второй раз за день оказалась в неловком положении.

– Oui, madame[47], – пробормотала я.

Она нашла в моей работе еще три ошибки, и когда я, наконец, все исправила, прозвучал звонок.

Я поспешила к другому кабинету чуть дальше по коридору, где у меня и Хлои был общий урок по здоровью. Ожидая ее прихода в коридоре, я аккуратно достала первую страницу отчета и начала читать. Он был сделан очень профессионально – если бы Тим мог продемонстрировать такую же аккуратность и такой же охват в работах по истории, то получал бы исключительно А[48].

ОТЧЕТ ПО ЧАСТНОМУ ЛИЦУ: ДЖЕЙ ЭНДРЮ ЯНГ

Значит, его инициалы звучат как «Джей»[49] – отлично придумано, мистер и миссис Янг, отлично придумано.

Возраст: 17 лет 1 месяц

Дата рождения: 30 июля

Знак зодиака: Лев

О-о-о, а какие они – Львы? Я понятия не имела. Придется изучить этот вопрос позднее.

Физические данные:

Рост: 6 футов и 4 дюйма

Ха! Я попала в точку в своей оценке.

Волосы: каштановые

Глаза: зеленые

Ага. Это я и сама могла увидеть, Тим.

Вес: 190 фунтов[50] (приблизительная оценка)

Размер ноги: 15

Класс! Могу поспорить, ладони у него тоже больше моих. Могу поспорить…

– Эй, что ты такое интересное читаешь? – объявилась Хлоя.

– Ничего, – я поспешно запихнула отчет обратно в конверт.

– У тебя от меня какие-то секреты? – Хлоя подозрительно уставилась на меня. – Что это там в конверте? Это не лабораторная, так ведь? Ты ведь не больна, ничего такого?

– Нет, конечно.

– Беременна? – проговорила она одними губами, изобразив на лице притворный ужас.

– Смешно. Уржаться прямо.

– Да уж, при полном отсутствии у тебя движухи с парнями, думаю, это было бы вторым непорочным зачатием.

Я бросила на нее взгляд, который она заслужила.

– Ну а что тогда?

Хлоя попыталась выхватить конверт у меня из рук, но я подняла его так высоко, что она не достала бы до него, даже если бы подпрыгнула. Иногда в высоком росте все-таки есть преимущества.

– Отдай! – потребовала Хлоя, подскакивая за конвертом.

– Теперь я понимаю смысл фразы hopping mad[51], – поддразнила я ее, все еще держа конверт высоко.

– Пей-тон!

– Я тебе все расскажу потом, ладно?

А потом кто-то выхватил конверт из моей руки. Я развернулась. Там стоял Тим Андерсон, широко улыбаясь и размахивая конвертом. Рядом с ним стоял последний, кого я хотела бы видеть поблизости от отчета, – Джей Янг.

– Отдай! – потребовала я.

– Что это? – Тим протянул мне конверт, но когда я попыталась схватить его, высоко поднял руку. Теперь уже я прыгала, чтобы достать конверт. И обнаружила, что, оказывается, и у высоких парней есть недостатки.

– Тим!

– Верни ей конверт, – вступилась за меня Хлоя. – Если кто-то и доберется до него, то это я, – потом она повернулась ко мне. – Хочешь, я пну его по голени?

– Эй, полегче, полурослик, – ответил Тим, и мне пришлось сдерживать Хлою, пытающуюся ударить его.

Стоило мне только подумать, что все хуже некуда, как стало еще хуже. Джей, видимо, пытаясь помочь, выхватил конверт из руки Тима, и я прекратила прыгать. Прекратила говорить. Прекратила дышать.

Джей уставился на меня, озадаченно нахмурив брови:

– Ты в порядке, Пейтон?

Я не чувствовала жара, обычно сопровождавшего мой румянец, так что, наверно, я побледнела – от шока, паники и полнейшего ужаса, что он может заглянуть в открытый конверт. Или что одна из этих компрометирующих страниц может выпасть из него.

– Что у тебя с головой? – спросил он.

– Что? – Мои мысли все еще крутились вокруг отчета.

– Ты ударилась? – он потрогал свой лоб и кивнул на мой.