– Ну что, – с улыбкой говорит он, – видимо, нам пора.

Мэй улыбается ему в ответ, но как-то сухо, и ему почти удается увидеть это в ее глазах – для нее это путешествие тоже имеет какое-то значение. Это не просто способ развлечься, прокатиться на халяву или приключение. Это нечто большее. И вдруг Хьюго ловит себя на мысли: «Все будет хорошо».

Снова объявляют о посадке на поезд, в этот раз еще более настойчиво, и это подталкивает его к действию.

– Готова? – бормочет Хьюго, поправляя рюкзак. Но когда он поднимает глаза, оказывается, что Мэй уже на несколько шагов впереди, пробирается через толпу, чтобы выйти к платформе.

– Готова, – отвечает она через плечо, но парень едва различает ее голос.

Мэй решительно движется вперед.

Мэй

Они садятся в поезд, и у Мэй возникает ощущение, словно в ее груди раздулся огромный пузырь. Настолько легкой и невесомой она кажется себе от охватившего ее чувства радостного возбуждения, что ей впору взлететь и проделать весь этот путь до Калифорнии по воздуху.

И неважно, что она солгала своим папам. Или что ее бабушка не умеет хранить секреты. И не имеет никакого значения то, что ее стратегия считать Хьюго всего лишь «живым» билетом на поезд уже осложнилась самим фактом его присутствия рядом с ней.

Конечно же, Мэй поискала информацию о нем в интернете. У нее хватило мозгов.

И она совсем не ожидала найти то, что нашла: крайне привлекательный британец, мулат, высокий и при всем при этом немного знаменитый – один из шестерняшек. Просматривая статьи, посты о нем в блоге и его семейные фотографии, Мэй была удивлена – что немного встревожило ее – тем, как она взволнована встречей с ним, хотя уже знала, что к чему. Ей нужен был билет. А ему нужна была девушка по имени Маргарет Кэмпбелл. Вот и все.

И теперь он рядом с ней – уже не воображаемый, не составленный из пикселей на фото, не просто электронный адрес и сумасшедшая идея. Это молодой человек с милым акцентом и доброй улыбкой, которому приходится немного согнуться, чтобы пройти в поезд через дверь вагона.

Проводник по имени Людовик ведет их к купе по узкому коридору.

– У нас осталась всего пара свободных мест в вагоне-ресторане, так что предлагаю вам забронировать их прямо сейчас. – Он сверяется со своим блокнотом. – Половина седьмого или ровно девять?

Хьюго и Мэй переглядываются.

– В половину седьмого будет отлично, – отвечает Людовику Мэй, и он записывает время.

Подойдя к купе, они втроем останавливаются у дверей. Первая реакция Мэй – рассмеяться. Под большим окном располагаются друг против друга два мягких кресла, но так близко, что невозможно представить, как тут поместятся их ноги. Кресла окружают всевозможные полочки, отделения и крючки, но на этом все. Помещение оказывается не больше чулана.

Хьюго хмурится.

– Ничего не понимаю.

– Что такое? – спрашивает Людовик.

– А где кровати?

– Сиденья раскладываются, – отвечает проводник, протягивает руку к скошенной панели над окном и тянет за серебристую ручку. Показывается спальное место наверху, от которого до потолка сантиметров двадцать пять. Оно оснащено непонятной штукой, похожей не то на сеть, не то на ремень безопасности.

– А это что? – показывая на крепления, спрашивает Мэй.

– Думаю, они для того, чтобы не свалиться, – говорит Хьюго. Увидев ошарашенное лицо Мэй, он торопливо добавляет: – Не волнуйся, я буду спать наверху.

Она скептически оглядывает его длинные ноги и долговязое туловище. Черные волосы Хьюго едва не задевают потолок.

– Я справлюсь, – благодушно заверяет он ее. – Я наполовину крендель.

– Что ж, – говорит Людовик, – надеюсь, вторая половина – сардина.

На этом проводник разворачивается и выходит в коридор, оставив их у дверей крошечной комнатки.

– Уютненько, правда? – говорит Хьюго, и тут же на его лице отражается паника. – Я имел в виду, тут тесновато, но уютно, а не…

– Все нормально, – очарованная его порывом, отвечает Мэй. – У нас не будет никаких проблем – но только если ты не серийный убийца.

– Нет, что ты! – говорит парень. – Клянусь! Хотя, наверное, серийный убийца сказал бы то же самое.

Мэй улыбается ему.

– Похоже, мне просто придется поверить тебе на слово, – произносит она, входя внутрь, и падает на одно из кресел. Поезд все еще стоит под Пенн-Стейшн, так что в огромном окне рядом с ней темно, и ей видно отражение Хьюго. – Так, на всякий случай – тебе тоже можно сесть.

– Знаешь, а я тут как раз думал о том, а вдруг серийный убийца – это ты, – говорит он, но уже опускается в кресло напротив нее. У него такие длинные ноги, что их коленки соприкасаются, и Мэй чувствует, как ее словно бьет электричеством.

– Я бы не сказала, что серийный, – отвечает она, и на лице Хьюго появляется легкий испуг. – Просто шучу. Я убивала всего лишь раз, и это был паук.

Хьюго широко улыбается ей.

– А когда я нахожу паука, то выношу его на улицу в чашке.

– Ну да, конечно! – отвечает Мэй, хотя про себя думает, что наверняка это правда. Так чудно – знать кого-то лишь двадцать минут, а уже быть настолько уверенным в человеке.

– А что, если я убью его, и все его друзья и родственники явятся ко мне, чтобы отомстить? – самым серьезным тоном говорит Хьюго. – Я не могу так рисковать.

Мэй смеется. Поезд начинает шевелиться, под их ногами вибрирует низкий гул. Их глаза встречаются, и она замечает в его взгляде улыбку, радостное предвкушение, которое тоже испытывает.

– Последний шанс, – говорит девушка, и на лице Хьюго проступает недоумение.

– В смысле?

– Чтобы передумать.

– Это не про меня, – отвечает он. – А ты?

– Я не передумаю. Поехали!

Раздается шипение и визг колес, и темнота за окном расплывается, когда поезд отходит от платформы и въезжает в систему туннелей под городом. Мэй охватывает странное чувство отчужденности, когда они, окруженные пустотой, мчатся сквозь непроницаемую тьму, в которой могут видеть лишь свои собственные призрачные отражения. Но затем, внезапно, поезд выныривает в залитый солнцем полдень, свет режет глаза, и Мэй с Хьюго быстро моргают.

Телефон Мэй жужжит, и, достав его из кармана, она видит на экране сообщение от Приянки: «Ты уже в поезде? Как дела? Он вызывает у тебя подозрения? Ты в порядке? Если в порядке, то дай мне знать… Например, напиши “О” и “К”».

Улыбаясь, девушка печатает в ответ эти две буквы, и тут же приходит новое сообщение: «Ну слава богу. Перезвони мне попозже. Я хочу услышать обо всех деталях».

– Если тебе нужно позвонить… – говорит Хьюго, кивая на телефон, – я же обещал, что у тебя будет личное пространство, так что пойду загляну в вагон-ресторан.

– Нет-нет, – быстро отвечает Мэй. – Все нормально. Это моя лучшая подруга. Она хотела убедиться, что меня еще не убили.

Парень смеется.

– Ясно.

За окном мелькают граффити, расцвечивающие тусклую серость города. Когда Мэй снова поворачивается к Хьюго, он вытаскивает книгу, и ей приходит в голову, что, возможно, он заговорил про личное пространство, потому что сам хочет побыть в уединении. В конце концов, они не влюбленная парочка на каникулах. Он должен был быть здесь со своей девушкой, а Мэй появилась во всей этой истории, чтобы сделать то, что уже сделала: встать в очередь на вокзале, показать свое водительское удостоверение и предъявить билет с именем другой Маргарет Кэмпбелл.

Но эта часть путешествия уже позади, и наверное, продолжиться все должно именно так.

Мэй встает так резко, что во взгляде Хьюго появляется тревога.

– О, я просто… – Он моргает.

– Если тебе самому нужно пространство…

– Нет, – отвечает Хьюго и переворачивает книгу обложкой вверх, чтобы она увидела, что это всего лишь путеводитель по Америке. – Я просто хотел…

– Все нормально, просто мне все равно нужно, наверное, немного поработать.

– Поработать?

– В смысле… не поработать в плане реальной работы. Я про свои фильмы.

– Ого, это же здорово!

– Спасибо. Я тогда… – Зелено-карие глаза Хьюго следят за ней, пока она вертится в тесном пространстве, доставая сначала камеру, а потом компьютер. – До ужина еще пара часов, так что я пока просто посижу в вагоне-ресторане, если ты не возражаешь…

Он пожимает плечами.

– Конечно, я не возражаю.

Мэй на секунду останавливается, и они смотрят друг на друга. На ее плече уже болтается сумка, а в кармане снова жужжит телефон.

– Точно? – произносит она одновременно с Хьюго.

Они оба смеются.

– Да, – говорит Мэй. – Мне будет полезно побыть одной и устроить себе мозговой штурм.

– Со мной в доме живет еще семь человек, так что я, наверное, смогу вынести немного времени в полном одиночестве, – отвечает Хьюго, откидываясь на спинку сиденья и открывая книгу. Но прежде чем Мэй успевает уйти, он снова поднимает на нее взгляд. – Эй, не забудь рассказать ей про пауков, ладно?

Мэй непонимающе смотрит на него.

– Что?

– Я про твою подругу. Не забудь рассказать ей, что я даже паука не обижу.

– Хорошо, – с улыбкой отвечает девушка.

Выйдя из купе, она пробирается по поезду, чувствуя себя пинбольным мячиком, когда ее качает из стороны в сторону. Вдоль коридоров тянутся купе, некоторые такие же маленькие, как у них, а некоторые гораздо больше, с отдельными ванными комнатами, раковинами и сиденьями, соединяющимися в диваны. Ей видно, как люди внутри листают книги, изучают карты и смотрят в телефоны, положив ноги в носках на свободные кресла, и она думает о Хьюго, который сейчас читает в одиночестве в их купе, точно так же вытянув ноги на сиденье, где должна сидеть она.

Войдя в вагон-ресторан, Мэй покупает себе чашечку кофе и садится за один из столов, похожий на столы для пикника в парках. Позади нее пожилой мужчина читает газету, рядом обедает захваченным с собой ланчем супружеская пара амишей[8]. Остальные места пустуют.