– Ты не видел ни одного из этих фильмов? – возмущается Мэй. – Тогда какое кино тебе нравится? Да уж, наверное, стоило спросить об этом перед тем, как я села с тобой в поезд.

– Да, этот вопрос кажется куда более важным, чем вопрос про серийных убийц, – соглашается Хьюго. – Я очень боюсь признаваться тебе, но меня с трудом можно назвать кинолюбителем. Я не против сходить в кинотеатр, но мне почти все равно, что я буду смотреть. Все-таки, наверное, я больше предпочитаю смотреть телевизор или читать книги. – Помолчав немного, он спрашивает: – Теперь ты выставишь меня за дверь?

Мэй смеется.

– Я думала об этом.

– Кстати говоря, я с большим удовольствием посмотрел бы твой фильм.

– Вообще не вариант.

– Почему?

– Потому что… – подыскивая ответ, говорит Мэй. – Потому что теперь, узнав, с чем мы тут имеем дело, я бы порекомендовала тебе посмотреть кучу других фильмов, прежде чем увидеть мой отвергнутый вступительной комиссией «шедевр». – Она делает звук телевизора громче. – Вот и начнем с «Убийства в “Восточном экспрессе”».

Пока они смотрят фильм, Хьюго все время ворочается, отчего раскладушка то и дело скрипит и стонет под тяжестью его веса. В конце концов он садится на ней, и его голова загораживает Мэй экран.

– Э-э-э… – произносит она, и парень снова ложится под отвратительный скрежет.

– Прости. Я просто так близко лежу. Тяжело смотреть.

Мэй оглядывает просторную кровать и гору подушек рядом с собой.

– Если хочешь, можешь сесть здесь, – стараясь держаться непринужденно, говорит Мэй. – Но только пока не кончится кино.

– Правда? – снова сев на раскладушке, спрашивает Хьюго.

У Мэй пересыхает во рту.

– Правда.

Кровать оказывается такой огромной, что она почти не чувствует, как Хьюго устраивается с другой стороны. Между ними лежит несколько подушек, но они все равно стараются держаться каждый своего края, скрестив руки на груди и глядя исключительно в телевизор – и Мэй уже сложно сосредоточиться на детективе, когда Хьюго так близко.

Он бросает на нее быстрый взгляд.

– Тебе тоже все еще кажется, будто ты в поезде?

До этого момента Мэй даже не замечала этого, но теперь и правда словно ощущает под собой несуществующее движение. Она кивает в ответ.

– Интересно, а завтра вечером нам будет казаться, что мы в гостиничной кровати?

Девушка улыбается.

– Сомневаюсь в этом.

– Кому может понадобиться столько подушек? – Хьюго скидывает несколько в изножье кровати, разрушив импровизированный барьер. – Лежишь как в зефире.

За окном продолжает шуметь дождь, но Мэй занимает лишь только что образовавшаяся между ней и Хьюго пустота. Она снова начинает мысленно напоминать себе, что он совсем недавно расстался с девушкой, что через неделю они больше никогда не увидятся, что он живет по другую сторону океана, и так далее, и тому подобное. Оставаться бдительной оказывается очень утомительным процессом, и в мерцающей темноте ее веки начинают тяжелеть.

Посреди ночи Мэй просыпается и чувствует, как они лежат совсем рядом.

Хотя, может быть, это всего лишь сон.

Хьюго

Хьюго резко открывает глаза от звука своего мобильника.

Он вытаскивает руку из ладони Мэй, чтобы отключить звонок, и только тогда до него доходит, что во сне они держались за руки. Он моргает, пытаясь вспомнить, как так получилось.

Телевизор в комнате по-прежнему работает, но только теперь на его экране мужчина в фартуке смешивает овощи в измельчителе и с ровным американским акцентом громко вещает о его многочисленных характеристиках. Хьюго потирает глаза, берет мобильник и, увидев, что звонили родители, вздыхает.

Сейчас чуть больше двух часов ночи, а значит, в Англии уже восемь утра. Его вдруг пронзает отчаянная тоска по дому: по братьям и сестрам, собравшимся за кухонным столом, по отцу, жарящему бекон, и по маме, которая пьет уже третью чашку кофе. Но при мысли, что им придется перезвонить, его охватывает дикий ужас. Хьюго вылезает из кровати и, войдя в ванную, осторожно закрывает за собой дверь.

– Вы когда-нибудь слышали про часовые пояса? – спрашивает он, когда на экране появляются их лица. Их всегда немного пугает такой способ общения, и они по-птичьи двигают головами, стараясь уместиться в маленьком окошечке.

– Мы получили твое сообщение про бумажник, – говорит его отец, – и должен сказать тебе, сынок, что ты меня разочаровал.

– Слушайте, – со вздохом отвечает Хьюго, – это была просто случайность. Я лишь…

– Теперь я должен твоей маме пять фунтов.

– Фрэнк! – шутливо ударив мужа в плечо, восклицает его мать.

– И еще пять Альфи.

Хьюго издает стон.

– Вот почему я так уговаривала тебя взять поясную сумку, – говорит мама, еще раз сердито глянув на отца, и Хьюго понимает, что она совсем забыла о том, что он тоже может ее видеть. Потом она опять поворачивается к экрану. – Я читала статью, в которой говорилось о том, что путешествовать с такой намного безопаснее.

– Так и есть, но только меня не обокрали, – сознается Хьюго, хотя, наверное, лучше было бы оказаться ограбленным, чем безответственным. По крайней мере, это была бы не его вина. Он садится на закрытую крышку унитаза. – Я просто забыл его. Глупо, знаю.

Его мама лишь кивает в ответ, словно другого она от него и не ожидала. Из-за отсутствия удивления на ее лице Хьюго становится еще хуже.

– Ты в порядке, дорогой? – спрашивает она, и ему почему-то хочется расплакаться.

– Все нормально, – удается выдавить ему в ответ.

– Паспорт-то хоть еще при тебе?

Хьюго кивает.

– Я остался только без своих кредиток и долларов, которые взял в банке, и…

– Ты, что, в сортире? – хмурясь, спрашивает его отец.

– Ну да.

– Почему?

«Потому что, – думает Хьюго, – я был в постели с девушкой, с которой только недавно познакомился и которая, похоже, начинает мне очень нравиться, хотя я совсем недавно расстался с другой девушкой, которую, кстати, звали точно так же, и это с ней я должен был быть здесь, что еще больше усложняет ситуацию».

Но вслух он ничего не говорит, а пытается спросонья вспомнить всю ту ложь, что уже навешал им на уши.

– Потому что я не нашел выключатель в комнате.

За спинами родителей показывается входящий в кухню Альфи, еще в пижаме. Он хватает яблоко из миски на кухонной столешнице и просовывает голову между головами мамы с папой.

– Хьюго, – наклоняясь вперед, говорит брат, – до меня дошли слухи, что ты посеял свой бумажник, и это в первый же день!

– Во второй, – мрачно говорит Хьюго.

– Ну ты молодец, чувак! Ты напился?

– Альфи! – строго говорит мама.

Хьюго качает головой.

– Нет.

– Укурился?

– Альфред! – с выражением шока на лице восклицает папа.

– Значит, просто был самим собой? – с добродушной улыбкой говорит Альфи, а когда Хьюго молчит, сверля злобным взглядом экран, смеется. – Ну ты даешь! Нам здесь не хватает твоего профессионального внимания к деталям. Возвращайся поскорее, ладно?

Хьюго поднимает руку и слабо машет исчезнувшему из вида брату.

– А где остальные? – спрашивает он родителей, вдруг затосковав по дому, и они переглядываются.

– Оскар наверху, – отвечает папа. – Поппи уехала на день в Брайтон с этим парнем, Макуолтером, помоги нам Господь. А Айла и Джордж… они…

Родители снова обмениваются взглядами.

– Поехали в университет, – говорит мама.

Хьюго хмурится.

– Как так?

– Они захотели осмотреться, – отвечает мама. – Вчера пришло ваше распределение в общежитии.

– Уже?

Мама кривит рот.

– Послушай, дорогой… они собираются заселить вас вместе.

– Что? – В голове у Хьюго такая каша, что он едва соображает. – Кого?

– Всех вас. Оскар с Альфи. Айла с Поп. Ты с Джорджем.

– Я с Джорджем? – тупо повторяет Хьюго.

– Могло быть и хуже, – говорит папа. – Если бы тебя опять поселили с Альфи.

– Эй! – раздается откуда-то из-за их спин голос брата.

– Джордж подозревал, что ты не особо этому обрадуешься, – говорит мама, и у Хьюго такое чувство, словно ему в живот залили свинец. – Остальные не имеют ничего против такого заселения, но Джордж сказал, что если университет разрешит тебе поменять комнату, он будет не против поселиться с кем-нибудь другим. Так что решай сам.

Во рту у Хьюго пересохло.

– Хорошо.

– Я пришлю тебе электронный адрес отдела размещения на случай, если ты все-таки захочешь попробовать поменяться, – продолжает мама. – Но сначала договорись обо всем с Джорджем. Я знаю, что он с нетерпением ждет твоего звонка.

– Конечно, – обещает Хьюго, глядя в зеркало на свою сонную физиономию. Помолчав, он добавляет: – Мне, пожалуй, пора. Здесь еще очень поздно. Или слишком рано.

– Ну да, точно, – говорит мама. – Ладно, пришли нам адрес следующего отеля, в котором остановишься, а мы позвоним в банк и попросим их прислать тебе новые кредитки.

Хьюго кивает.

– Здорово! Спасибо.

– А как ты собираешься справляться до этого?

– Я… – отвечает Хьюго, запинается и, уже осторожнее подбирая слова, начинает: – В поезде я кое с кем подружился. Так что смогу одолжить немного денег у… него.

– Значит, ты там не скучаешь?

– Нет, – заверяет родителей Хьюго и уже собирается описать им все, но понимает, что даже не знает, с чего начать. Прошло каких-то два дня, но уже столько всего случилось! И сейчас ему кажется, что расстояние между ними состоит не только из километров.

– Рада за тебя, – говорит мама. – Только постарайся не потерять и паспорт, ладно? Мы все еще хотим, чтобы ты вернулся в целости и сохранности.

Хьюго чувствует, как кольнуло в груди. Как будто заклинило какой-то болтик.

– Да, и не забывай, что мы любим тебя больше всего на свете! – с улыбкой произносит папа, но эту фразу он все время говорит каждому из них.