– Солнышко, – рука ползет верх по моей спине, оставляя за собой огненный кровавый след, – давай договоримся, – говорит так, будто перед ним безмозглая кукла. Мерзко, не могу совладать со своими эмоциями. – В нашей семье думать буду я, – проводит указательным пальцем по моей скуле, словно царапает. Не выдерживаю. Отвожу голову в сторону, делаю маленький шаг назад. – Вот и умница, – будто послушную собачку похвалил. И снова его внимание распределяется на всех. – А сейчас, пройдемте в зал для совещаний. Сегодня особенный вечер, и я хочу, чтобы вы все стали свидетелями того, как пишется история…

Макс молчит, Амелия вопросительно смотрит на меня, но я обязана молчать. Игорь обещал, что все будет хорошо. Он бы не солгал. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

– Господи, – мысленно молюсь, пока лифт медленно поднимает нас на верхний этаж, – защити всех нас. Помоги справиться с испытаниями и пережить эту ночь. Пожалуйста, сделай так, чтобы с Дмитрием ничего не случилось.

В этой комнате мне еще не приходилось бывать. Помещение, в два раза больше того, где мы впервые встретились, спустя шесть лет жизни во тьме. Оглядываюсь вокруг, подмечаю, как много народу собралось. Представительные мужчины и женщины, многих из которых я уже видела в Питере, сидят за огромным овальным столом. Перед каждым из них лежат закрытые черны папки, лист бумаги и ручка. На столе установлены специальные микрофоны и таблички с именами и фамилиями. Лебедевы. Весь клан в сборе. Во главе три кресла и три надписи: Лебедев Юрий Андреевич, Лебедев Дмитрий Владимирович и Лебедев Игорь Юрьевич. За их спинами, почти на всю стену, висит экран для демонстраций. На черном фоне изображены логотип компании и традиционная надпись «Swan's Architecture».

Нас посадили по левую сторону, недалеко от немолодой пары, с которыми мне пришлось познакомиться несколько дней назад. Демонстративно отвернулась от них, чтобы не видеть надменных лиц и, прожигающих насквозь, наглых глаз. В моей голове набатом стучала лишь одна фраза: «Где они? Почему их еще нет?»

– Что происходит, Мер? – Слышу над ухом шепот Амелии, но не могу ей ничего ответить. Если бы я только знала, что творится в голове у Юрия. Он что-то задумал, в этом не могло быть сомнений.

– Не знаю, – отвечаю так же тихо, не сводя глаз с главного организатора сего мероприятия. Вот, он остановился рядом с Алисой и что-то говорит ей. Женщина кивает и улыбается ему, из-за чего блеск в глазах Лебедева становится ярче. Он поднимает голову вверх и окидывает взглядом высокий потолок. Повторяю его действие и замечаю несколько камер видеонаблюдения. Но зачем? Что все это значит?

Ответ приходит даже раньше, чем я ожидала. Сам. В виде телефонного звонка.

– Да, – всего несколько коротких секунд и на лице Полякова застывает маска. Холодная, лишенная каких-либо эмоций. Мужчина ничего не говорит. Только слушает своего собеседника, после чего тоже совершает осмотр потолка. Понимаю, что что-то пошло не по плану, а объяснить ничего не могу. Язык налился свинцом и прилип к небу. Хочу спросить, потребовать ответов, но не получается. Холод медленно ползет по моей спине, чувствую, как начинаю мелко дрожать. – Марин, спасибо тебе. Я попытаюсь его предупредить…

Его… Почти уверена, что речь о Дмитрии. С трудом дожидаюсь момента, когда Макс уберет смартфон в карман пиджака и набрасываюсь на него с вопросами.

– Ч-что она сказала, – запинаюсь чуть ли не на каждом слове.

– Внизу идет прямая трансляция всего, что здесь происходит, – отзывается мужчина и резко вскакивает на ноги. – Я должен найти Диму…

Перед моими глазами начинают мелькать обрывки воспоминаний. Слова Игоря эхом отзываются в голове, после чего вспоминаю их странные переглядывания с Алисой. Юрий подходил к ней, чтобы узнать, все ли готово к началу. Видео. Игорь постоянно говорил о каком-то видеоролике, который его отец намерен использовать в качестве главного козыря. Получается, Юрий хочет продемонстрировать его не только совету директоров, а всем, кто сегодня здесь собрался. Двести человек должны будут стать свидетелями его победы…

– Но и здесь он ошибся. На экране появится другая, – Игорь нахмурился, – куда более интересная видеозапись. Мой личный подарок в память о разрушенной жизни…

Успеваю перехватить руку Макса в самый последний момент. Он уже шел к выходу, игнорируя всех вокруг.

– Не делай, – произношу едва слышно, одними губами. – Это часть плана.

– О чем ты? – Не понимает тот.

– Что за план, Мер? – Подхватывает Амелия.

– Пожалуйста, – терпение уже иссякает, – не нужно сейчас никаких вопросов. Вы все поймете. Скоро.

Остаток слов так и остается висеть на языке, потому что голос мной пропадает, а глаза перестают что-либо видеть. Только его. Больше для меня не существует никто.

Дмитрий идет, как в тумане. Кажется, если бы не рука Игоря, поддерживающая его под локоть, он бы упал. Пробегаюсь взглядом по лицу, спускаюсь ниже, подмечая все изменения, произошедшие с ним. Лицо будто осунулось, стало пепельно-серым, волосы взъерошены, а глаза… В них нет жизни. Словно душа покинула его, оставив на земле только оболочку. Пустую, разбитую.

Ему больно. Я чувствую, как ему плохо, ощущаю все на себе. Все его чувства передаются мне, подобно сильным импульсам. Начинаю задыхаться, горло сдавливает сильнейшим спазмом. Наши взгляды пересекаются в тот самый миг, когда Игорь заставляет его сеть за стол.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, пока между нашими телами идет обмен эмоций. Сильнейшая волна боли накрывает меня с головой, заставляя тонуть в бескрайней бездне этой черной дыры. Мы оба оказываемся ее пленниками. Нам обоим суждено в ней остаться. Навсегда…

Я смотрела на него и с трудом сдерживала слезы. Мне было больно за него. Больно от той мертвой безысходности, которую я видела в его глазах. Даже сейчас, стоя на самом краю обрыва, он продолжал думать о той девчонке, которую убил во мне…

– Почему? – Снова этот треклятый вопрос, и снова я не знаю, как на него отвечать. – Почему ты осталась? Почему не сказала?

Он знает… Два коротких слова ранят сильнее удара плетью, разрывают плоть на части. Рана оказывается намного глубже, чем я могла себе представить. Сквозная. Прямиком через сердце. Начинаю задыхаться, капельки пота выступают на моем лбу и блестят под ярким светом лампы, словно крохотные бриллианты.

– Ты все знаешь, – думаю про себя, в то время как звон в ушах становится только громче. – Я не хотела, чтобы это случилось… Ты не должен был узнать…

– Зачем ты появилась в моей жизни, воробышек? Хотела отомстить за ту ночь? Вернуть тот удар, что я нанес тебе? Зачем?

С каждым его словом мне становится только хуже. Это как ядерный взрыв. Сильнейший. Смертоносный. Он разрушает меня, уничтожает, превращает в прах. Понимаю, что потеряла его, но не хочу этого принимать. Не сейчас. Не сегодня. Я еще не готова к этому. НЕ ГОТОВА!

Мы поговорим. Мы обязательно обо всем поговорим. Я все ему расскажу. Сделаю так, чтобы забыл, перестал себя винить, отпустил ту ночь. Я заставлю его поверить каждому своему слову, которое будет не просто озвучено вслух, а останется высеченным на моем сердце Н.А.В.С.Е.Г.Д.А.

– Итак, – громогласный голос Юрия развеивает последние тени сомнений и вселяет в меня немного уверенности. – Прошу всех занять свои места, и мы начнем наше ежегодное обязательное заседание совета директоров и акционеров компании. Сегодня особенный день для нас всех, ведь «Swan's Architecture» – это семейный холдинг, в основе которого лежат кровные узы. Мы все помним, как ровно пятьдесят лет назад, мой отец, пусть земля ему будет пухом, основал небольшое архитектурное бюро в гараже собственного дома. Многие годы он трудился, не покладая рук, чтобы вывести «Swan's Architecture» на новый уровень. Мой отец посвятил этому всю свою жизнь, – Юрий замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. – Когда он вышел на пенсию, руководство компанией перешло к моему любимому старшему брату. Владимир стал нашей новой путеводной звездой, именно он добился того, что наше имя стало известно и за рубежом. Никогда не забуду первый международный проект «Swan's Architecture»! Иногда, мне кажется, что это было только вчера… Мы несколько месяцев жили в офисе, отказались от сна и покоя, делали все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом. И у нас получилось! Наша идея выиграла в тендере, «Swan's Architecture» заполучила заказ на строительство коттеджного поселка на греческом побережье Эгейского моря. Как же мы тогда радовались! Кажется, в тот самый день мы и поняли, что можем намного больше, чем думали. С тех пор прошли годы, моего брата уже нет с нами, но «Swan's Architecture» продолжает существовать. И я испытываю невероятное чувство гордости за то, что являюсь частью этой компании. Я долго думал, какой подарок приготовить для вас в честь нашего общего юбилея, ведь, только подумайте, сегодня нам исполняется пятьдесят лет. Целых полвека «Swan's Architecture» существует на рынке и создает, непревзойденные по своему качеству, проекты. Такой вечер требует особого сюрприза, – улыбка становится шире, в глазах плещется триумф. Юрий не понимает, что его речь – пустышка, она никого не интересует. Всего несколько секунд, и наступит конец. Такой желанный и ожидаемый. Конец, к которому мы все так долго шли. – Внимание на экран!

Все следуют его указанию, за исключением, разве что, нас с Дмитрием и самого Юрия. Он не сводит взгляда с племянника. Ждет, когда «правда» о той роковой ночи выльется на него ведром помоев. Но все выходит из-под контроля. Вместе ожидаемой музыки и кадров с переполненного танцпола за их спинами высвечивается комната. До боли знакомая. Я была в ней. Совсем недавно. Игорь лично мне ее показывал, когда проводил экскурсию по фамильному особняку…

Кабинет, выполненный в темно-коричневых тонах, отлично просматривался благодаря камене видеонаблюдения, установленной над карнизом. Ее местоположение было продумано таким образом, чтобы можно было видеть все, что происходит в комнате. Установлена она была «глазом» прямо на широкий дубовый стол, заваленный какими-то бумагами и фотографиями. В комнате находились двое. Один из них, дедушка Дмитрия, сидел за столом и держал в руке одну из многочисленных фотографий. Его суровое аристократическое лицо с резкими чертами, было нахмурено. Он был зол. Очень.