Нада поцеловала бабушку и ушла. На душе было неспокойно. Старая леди угасала. Она уже не могла сама добраться до любимого ею озера, подняться в свою башню. Ее стали носить. Внук придумал смастерить удобное кресло с ручками, и два сильных молодых воина выносили в нем женщину в зал и на крепостную стену, к озеру. Леди Вала исхудала, на бледном лице остались как будто одни глаза, и носить ее не составляло труда. Кроме того, в замке все по-прежнему любили и почитали старую леди, и услужить ей считали для себя в радость.

Однако сегодня бабушка была особенно бледной и казалась необычно хрупкой. И душа Нады сжалась от дурных предчувствий – они теряли старую леди.

В дорогу тронулись, как всегда, ранним утром, когда солнце только озаряло небо розовым светом. Маленький Генрих сладко спал на груди у дядюшки, бережно придерживающего одной рукой его маленькое тельце, а свободной рукой и коленями управляющего конем. Дорога была хорошо им знакома. И все равно нужно было проявлять внимание и осторожность. Грег Мур ехал рядом с молодым господином, чуть поотстав от него, и внимательно смотрел по сторонам. Он настолько привык опекать Ричарда, что не отходил от него ни на шаг. А когда вспоминал то короткое сражение на берегу Луары, всегда содрогался в душе и краснел от стыда за свой промах. Ведь это он должен был оберегать молодого Лорэла, а не сэр Патрик Эллиот. С другой стороны, молодой рыцарь, несомненно, унаследовал талант своего отца чувствовать опасность – об этом в Лейк-Касле ходили легенды. И это спасло жизнь молодому Лорэлу.

Привычный путь преодолели легко, и ближе к заходу солнца прибыли в Уинстон. Леди Дебора с мужем уже были здесь и вышли вместе с родителями встречать гостей.

– Ой, посмотри, мама, кто к нам приехал, – заворковала леди Стэнтон, – а мы своего разбойника оставили дома. Иди ко мне, маленький, я – твоя тетя.

Она протянула руки и взяла малыша у улыбающегося Ричарда. Глянув на мальчика, она метнула быстрый удивленный взгляд на Наду, но не сказала ничего.

– Какой же ты толстенький, какой сладенький, карапуз, – щебетала она, – просто чудо, а не ребенок.

И двинулась с Генрихом на руках к замку. Нада шла рядом. Сердце ее заныло – Дебора проницательным женским взглядом углядела то, чего не замечали другие, кто не видел близко короля Ричарда.

На другой день леди Дебора, улучив момент, отвела Наду в сторону и увлекла ее за собой в сад.

– Только не рассказывай мне больше сказки, дорогая, про безземельного рыцаря Филиппа де Лана, так и не приехавшего к своей невесте, – быстро заговорила она, сверкая глазами, – твой сын выдает тебя с головой.

– К счастью, не все так наблюдательны, как ты, кузина, – отозвалась Нада. – Я не стану отпираться и отрицать очевидное. Но очень надеюсь на твое молчание. Я не хочу рисковать благополучием своего ребенка.

– Ты можешь не сомневаться, Нада, никто и никогда не услышит от меня ни слова, если это для тебя важно. Но скажи, как тебе удалось встретиться с королем?

– Я сама пришла к нему, Дебора, – глядя ей прямо в глаза, ответила кузина, – пришла, потому что не могла иначе, после того как увидела его.

– Он был груб с тобой? – взволнованно спросила леди Дебора.

– Нет, дорогая, он любил меня горячо и нежно все дни до отъезда на континент, – призналась Нада, – а я буквально купалась в счастье. Только оно оказалось у меня до боли коротким.

Непрошеная слеза потекла по щеке. Леди Дебора нежно обняла кузину, прижала к своей груди и стала укачивать, как ребенка.

– У каждого своя судьба, моя дорогая, – прошептала она, – твоя вознесла тебя очень высоко, хоть неземное счастье твое было и недолгим. Король – потрясающий мужчина и, мне кажется, великолепный любовник.

Нада смущенно зарделась.

– Такого, как он, нет другого на свете, – проговорила она наконец, – и я буду любить его до конца своей жизни, эта любовь осталась у меня в крови. Но ты поклянись, Дебора, сохранить мою тайну. Ради маленького Генриха.

– Клянусь, дорогая, – торжественно произнесла кузина. – А кто еще знает правду?

– Только отец и бабушка, – Нада на мгновенье задумалась, – и, возможно, догадывается Брэд.

– И, разумеется, догадывался Кристофер Эллиот, – добавила леди Стэнтон, – я видела его глаза, когда он смотрел на тебя.

– Не будем об этом, прошу тебя, – отвернулась Нада, – мне и так тяжело думать о нем. Иногда мне кажется, что это я толкнула его на те страшные пики, и тогда сердце мое обливается кровью. Он был такой славный, кузина. Но то, что произошло со мной, не зависело от меня. Это было сильнее моей воли, понимаешь? Ричард – мужчина моей жизни. И так, наверное, было предписано небесами, потому что меня тянуло навстречу ему неумолимо. Это судьба, дорогая, а с ней не спорят.

Кузины еще пошептались немного и вернулись в зал, где собрались все гости. Сэр Патрик Эллиот рассказывал присутствующим о том, как пусто стало в их замке с отъездом Мэйрин. Только маленький Алекс скрашивает теперь их с отцом жизнь.

– Я намерен отправиться на восток, чтобы повидаться с сестрой и узнать, как складывается ее семейная жизнь, – заявил он. – Отец очень переживает за нее, и я не могу позволить ему оставаться в неведении.

– Когда ты едешь, Патрик? – поинтересовался Ричард.

– Буквально сразу после того, как мы отпразднуем счастливое событие в жизни нашего друга Лоренса. Он тоже обошел нас, Ричард. И опять мы с тобой – в отстающих.

Друзья заговорщицки улыбнулись друг другу.

Молодой наследник Уинстона появился где-то к полудню под руку со своей невестой. Он давно окреп после перенесенного ранения и выглядел отлично, только легкая хромота напоминала о том, что пришлось пережить ему в прошлом году. Родители тоже выглядели довольными предстоящим торжеством. Хотя в их сердцах, судя по всему, рана никогда не затянется полностью.

Невеста Лоренса, Элизабет, была не так молода. Ей было, наверное, уже за двадцать, но и жених подбирался к тридцати. Девушка была живая, с зелеными глазами и рыжеволосая. Такая не даст мужу скучать. И, похоже, скоро заполнит величественный Уинстон маленькими зеленоглазыми озорниками, которые не дадут покоя и дедушке с бабушкой. Впрочем, это было как раз то, в чем они теперь нуждались больше всего.

Не только Наду, но и ее родителей очень удивило то, что вместе со Стэнтонами на свадьбу Лоренса прибыл и сэр Генрих Сомервиль. Он, не таясь, уделял внимание молодой леди Лорэл, используя любую возможность оказаться с ней рядом. И наконец решился на объяснение.

– Выслушайте меня, леди, и будьте ко мне снисходительны, – попросил он. – Как только я увидел вас в прошлом году, моему покою пришел конец. Я знаю, что я всего лишь простой рыцарь, а вы – дочь барона. Но я мечтаю назвать вас своей женой и сумею убедить вашего батюшку, если вы дадите мне свое согласие.

Нада хотела возразить, но мужчина не дал ее такой возможности.

– Ребенок не помеха, леди, – добавил он, заглядывая ей в глаза. – Не ваша вина, что ваш жених сгинул где-то в водовороте войны. Я стану любить вашего мальчика как родного, поверьте мне, и воспитаю его достойным дворянином.

– Нет-нет, сэр Сомервиль, дело не в ребенке, – проговорила Нада. – Я не хочу обманывать вас. Дело во мне. В моем сердце живет любовь к другому мужчине. И пусть его нет рядом со мной, было бы недостойно предлагать себя кому-то другому. Я буду любить его до конца своих дней и сохраню ему верность, как обещала. Простите.

И она, отвернувшись, пошла прочь. Рыцарь проводил ее грустными глазами, но отказ понял и принял – эта женщина говорила то, что чувствует, и одно это заслуживало уважения. И может быть, когда-нибудь… Надежда ведь всегда остается с нами.

Свадебная церемония прошла красиво, как всегда было в Уинстоне. Стареющий граф Уильям, очень сильно сдавший после гибели двух своих старших сыновей, преисполнился уверенности, что его владение перейдет все-таки в надежные руки и род Хьюбертов не угаснет. Эта мысль грела его. А графиня Алисия жаждала внуков. Маленький Уильям был далеко, а детей хотелось видеть здесь, в замке. И она с надеждой смотрела на рыжеволосую Элизабет. Ее мужу удалось найти хорошую невесту для Лоренса. Девушка не могла похвастать ни знатной родословной, ни богатым приданым. Но она была крепкая и здоровая, хорошо воспитана, а ее мать подарила своему мужу тринадцать детей и все еще здравствовала.

Следующий день прошел в разговорах и в обменах наставлениями – расставались снова надолго.

Мужчины, как всегда, собравшись вместе, заговорили о политике. Сюда, на север, вести доходили не слишком быстро, но все-таки обо всех важных событиях они знали. Было известно, что после блестящих побед короля Ричарда и отыгрыша Филиппа Французского монархи заключили между собой перемирие. Насколько оно окажется прочным, знает лишь Господь. Но их Английский Лев долго в покое не усидит.

Потеряв большой и мощный замок Жизор, стоящий на полпути между Руаном и Парижем и надежно защищающий границы Нормандии, король Ричард вознамерился восполнить эту утрату возведением другого замка, еще более мощного – под стать себе, говорили подданные. Он уже и место выбрал – теперь ближе к Руану, на большом возвышении в долине Сены. Это должно быть нечто грандиозное. Король успел и название замку придумать – Шато-Гайар, «Веселый замок».

Нада слушала эти разговоры, навострив ушки. Все, что касалось короля Ричарда, было исключительно важно для нее.

Праздничные события отошли в прошлое. Пора было возвращаться к себе. И в такой же теплый весенний день Лорэлы двинулись в обратный путь.

И жизнь снова пошла заведенным порядком.

Солнечное лето сияло над северным приграничьем. Озеро возле Лейк-Касла искрилось яркой синевой и ласкало взгляд своей необычной, первозданной красотой.

В один из таких светлых дней леди Вала попросила отнести ее к озеру. Устроившись на привычном месте, она удовлетворенно вздохнула и велела позвать к себе Наду. Внучка прибежала тотчас и тревожно взглянула в бледное, почти прозрачное лицо. Старая леди уже больше походила на бесплотного духа, чем на живого человека. Только глаза оставались живыми и, как и прежде, прекрасными. Сегодня в них горел какой-то необычайно яркий свет.