Барон снова ненадолго замолчал, потом вернулся в кресло и закончил свою долгую речь:

– Так что твоя мать поступила очень мудро, мой мальчик, скрыв правду ото всех. Даже от твоего отца. Ему не нужно было знать об этом, хотя сейчас, будь он жив, он бы тобой, конечно, гордился. Ричард бы, безусловно, признал тебя, но защитить не успел бы. Тебя защитила твоя мать, привезя сюда, под мое крыло. А я всегда любил тебя. И дал тебе вырасти сильным и смелым. И теперь тебе решать, под каким гербом и стягом ты пойдешь дальше по жизни, Генри, мальчик мой.

Генрих взглянул на деда с удивлением и почти с обидой.

– Как под каким стягом, де? – спросил он растерянно. – Конечно, под Белым Волком! Я под ним вырос и чту его превыше всего. То, что я сегодня узнал, нисколько не меняет моего желания. Просто теперь у меня добавятся в жизни новые задачи. Мне предстоит, как я понимаю, прийти к месту захоронения отца, бабушки Алиеноры и дедушки Генриха, поклониться им и принести обет всегда быть верным памяти предков, пусть я и незаконный их наследник. И отомстить за отца тем врагам, которые еще ходят по земле. А ты, дедушка, должен рассказать мне все, что знаешь, о семье моего отца и о его врагах. Обещаешь?

– Обещаю, мой мальчик, конечно, обещаю, Генри, – улыбнулся внуку растроганный барон. – Вот съездим в Уинстон, отпразднуем твое новое положение в жизни, и я все тебе расскажу, все, что знаю и что когда-либо слышал.

Однако утром следующего дня, когда на рассвете слуги начали седлать коней и готовить их в дорогу, оказалось, что барон Кевин не может сесть в седло. Последнее время у него случались такие приступы болей в ногах, что не только верхом ехать, ходить было невмоготу. Это случалось всего несколько раз, но каждый раз выбивало барона из строя не меньше чем на десять дней. Травяные примочки и мази, которые готовила ему заботливая жена, обычно снимали боли и облегчали его состояние. Но сегодня неожиданно начавшийся приступ совершенно выбил мужчину из колеи. Он так хотел быть рядом с внуком в этот ответственный момент его жизни! Обидно было до слез.

– Не переживай, отец, я сделаю все как надо, – заверил его Ричард, – и потом все расскажу тебе самым подробным образом. Сам виновник событий может от волнения и не упомнить всего. А я справлюсь. Ты же знаешь, как я люблю нашего мальчика.

– Знаю, сынок, – согласился барон. – Но все-таки ты будь повнимательнее, Ричард.

Сын улыбнулся отцу и двинулся к своему коню. Генрих уже приплясывал от нетерпения рядом со своим скакуном, а неподалеку от него возбужденно сверкал горящими глазами Майкл. И все же Генрих вернулся к донжону и остановился перед дедом.

– Мне очень жаль, что ты не едешь со мной, де, – сказал он и вдруг опустился перед ним на колени. – Тогда благослови меня. Ты ведь меня вырастил, и ты главный человек в моей жизни. Из всех мужчин главный.

Растроганный барон положил обе руки на голову внука и благословил его, а потом поднял и расцеловал. После этого Генрих подошел к матери и получил ее благословение и нежный поцелуй. Нада оставалась с отцом – она не хотела покидать его. Бабушка Элис тоже расцеловала внука и дала свое благословение. Генрих улыбнулся им всем и бегом кинулся к своему коню. В ту же минуту отряд зашевелился, тронулся с места и покинул замок. С высокого холма Генрих, остановившись на миг, послал привет людям, которых любил, и больше не оглядывался назад. Он весь был устремлен вперед, мчась навстречу событию, которое должно обозначить рубеж между детством и взрослой жизнью. Его детство в Лейк-Касле было счастливым. Какой-то будет его взрослая жизнь?

Дорогу до Уинстона преодолели без неприятных неожиданностей. В замке их уже ожидали. Граф Лоренс Хьюберт решил сделать большой праздник по случаю такого значительного события, как посвящение в рыцари двух своих племянников. Генриху Лорэлу уже исполнилось шестнадцать, Уильяму Стэнтону до шестнадцатилетия оставались считаные дни, и оба мальчика уже были готовы надеть рыцарские шпоры.

Приехали гости из Стоун-Бича, Денвент-Касла и Гринхилла. Супруги Стэнтон привезли с собой младшего сына и малышку Алисию, которой не было еще и тринадцати. Но, как и ее мать в этом возрасте, она была очень хороша, кокетлива и смело постреливала огромными зелеными глазами на собравшихся здесь красивых молодых людей. Младший сын леди Деборы, Ричард, уже почти догнал в росте отца и успешно готовился стать рыцарем, но ему нужно было еще немного подождать, как и старшему сыну самого графа Джонатану и Ричарду Эллиоту, наследнику сэра Патрика Эллиота из Денвент-Касла.

Сэр Патрик, разумеется, был приглашен на это важное событие и прибыл с племянником Алексом Эллиотом, уже опоясанным рыцарем, двумя сыновьями и приемной дочерью. Младший сын сэра Патрика, Тим, не напрасно носил имя своего славного деда – он был вылитый его портрет. Самого доблестного рыцаря Тимоти Эллиота уже не было с ними. Он умер в прошлом году, к великому горю своих сыновей. Мэйрин в далеком Перфиди-Форде горевала, получив это известие с письмом от брата. У них в семье тоже подрастал Тимоти Грей – Фрэнсис с почтением относился к своему тестю. А младшую дочь они назвали Дженет в честь бабушки Дженет Эллиот.

Из Гринхилла приехал один только Оливер Грей, самый младший из четырех сыновей графа Грея. Он уже был при рыцарских шпорах, но пока не имел жены. И его очень интересовала юная Глэдис Бовиль, о которой он слышал весьма лестные отзывы. Девушке было уже шестнадцать лет; она и правда была хороша, как утренняя заря. Приемный отец обожал ее и лелеял – своих дочерей у сэра Патрика не было. Но он был счастлив, что любимая жена подарила ему двух прекрасных сыновей, которыми он мог гордиться. Сэра Алекса Эллиота, красивого светловолосого и черноглазого рыцаря, тоже интересовал вопрос выбора невесты, но он пока не встретил девушки, которая пришлась бы ему по сердцу.

Тут же среди старших крутились и младшие сыновья графа Хьюберта – одиннадцатилетний Рональд и восьмилетний Уильям. Мальчикам не терпелось посмотреть торжественную процедуру посвящения в рыцари и в особенности воинские состязания и показательные рыцарские бои.

С радостью встретились и двое друзей – сэр Ричард Лорэл и сэр Патрик Эллиот. И пусть между ними была разница в возрасте в целых десять лет, а отношения сложились далеко не сразу, уже многие годы их связывала крепкая дружба, и они готовы были прийти друг другу на помощь по первому зову.

– Знаешь, Патрик, отец очень беспокоится за будущее Генриха, – заговорил с другом сэр Ричард, когда немного улеглась суматоха первой встречи. – Ему хочется, чтобы мальчик получил как можно больше знаний и опыта в воинском деле. И он считает, что у тебя в Денвент-Касле можно было бы многому научиться. Я тоже так думаю. Что скажешь?

– Мне, конечно, лестно, что вы с бароном Кевином так высоко цените мастерство моих воинов, – улыбнулся сэр Патрик, – но важнее всего то, что у нас всегда можно найти случай, чтобы повоевать. Как и у Фрэнсиса на востоке. И я с большим удовольствием приму Генриха, как только он пожелает ко мне приехать.

– Отец хочет собрать ему хороший отряд из молодых отважных воинов, – продолжил свою мысль сэр Лорэл. – Он уже нашел несколько человек у нас, в Лейк-Касле. Возможно, у Алекса Макдоналда и у Коннора Кэмпбелла, а может быть, и у де Моррена в Давтоне найдется по паре человек, желающих пойти с Генрихом на юг.

– Я, разумеется, приму их всех. Это же замечательно, Ричард. А Генрих что, собирается на юг?

– Это его давняя мечта, Патрик, и отец его поддерживает. Но сказал, что отпустит его только тогда, когда у мальчика будет отличный боевой отряд, не иначе.

– Барон Кевин исключительно умный мужчина, Ричард, и отменный воин. Мне рассказывал мой отец, какие чудеса он творил в детстве, когда обучался воинскому мастерству. Он спешил отомстить за гибель отца и рвался в обучении вперед так, что его никакими силами нельзя было остановить. И ведь добился своего.

– Он и сейчас сильный воин, Патрик, но здоровье стало подводить его. – Ричард нахмурился и потемнел лицом. – Ему уже перевалило за пятьдесят пять. И последнее время у него случаются боли в ногах настолько сильные, что ему трудно ходить, не то что ездить верхом. Вот и сейчас его скрутило буквально перед самой поездкой. Он страшно огорчился этому. И Нада осталась с ним. Как ни любит она своего сына, но отец всегда был ей дорог. Да и он любит дочь. А Генриха он ведь на ноги поставил. Они очень привязаны друг к другу, дед и внук.

– Да, Генрих у вас вырос замечательным парнем. Завтра посмотрим, что он уже умеет как воин.

Сэр Ричард только улыбнулся в ответ – на что способен его племянник, он знал очень хорошо.

Глава 2

Торжество состоялось следующим утром в большом зале Уинстона. Присутствовали все домочадцы графа и гости, на лицах их читалось волнение. Оба мальчика были бледны и напряжены, и оба горели желанием выложить все силы, чтобы доказать – они готовы с честью нести по жизни высокое звание рыцаря.

Граф Лоренс был суров и требователен. Он задавал мальчикам вопросы о рыцарской чести и достоинстве и внимательно выслушивал ответы. Оба кузена оказались хорошо подготовленными – сэр Стэнтон уже давно готовил сына к этим испытаниям, а в замке Лейк-Касл Генрих имел сразу двух отличных учителей. И несколько опытных воинов старательно обучали его тому, что знали и умели сами.

Наконец подошел самый главный момент. Генрих приблизился к графу первым, поскольку был старшим. Следом за ним шел Майкл, бледный от волнения. Он нес меч, который сейчас будет торжественно вручен его другу и господину. А сам Майкл становился теперь оруженосцем и весьма этим гордился. Генрих преклонил колено перед графом Хьюбертом, и тот, коснувшись своим мечом его плеча, проговорил принятую формулу. Затем Генрих поднялся, и граф собственноручно опоясал молодого рыцаря его мечом, к которому мальчик прикоснулся губами. Все! С этой минуты он – рыцарь. И теперь должен всегда помнить об этой высокой чести и строго блюсти законы рыцарства.