– Вот, – сказала женщина, подводя Генриха к спящему ребенку, – это малышка Николь, дитя бедной Сабины.

Генрих взглянул, и на глаза навернулись слезы. Перед ним лежало маленькое создание, светловолосое и похожее на херувимчика – все, что осталось от его горячей любви к красивой и нежной девушке Сабине. Его дитя! Его дочь!

– Я отец этого ребенка, мадам, – хриплым от волнения голосом сказал он стоящей рядом женщине, – и я забираю ее. Готовы ли вы следовать за мной?

– Да, – твердо ответила женщина. – Здесь меня ничто не держит, а к малышке я привязана всей душой.

– Но вам придется покинуть Францию, – предупредил ее рыцарь. – Мы отправляемся в Англию.

– Хоть на край света, мессир, – был спокойный ответ.

Женщина быстро собрала необходимые в дорогу вещи, упаковав их в два небольших узла, закутала спящего ребенка в мягкое одеяльце, заперла дом, и они двинулись к постоялому двору, где Генриха ожидали его спутники.

Англичане были немало удивлены, увидев своего убитого горем предводителя и ребенка на руках у незнакомой пожилой женщины. Девочка как раз проснулась и открыла большие глаза цвета темного меда. Обвела взглядом столпившихся вокруг мужчин, но не заплакала, а только теснее прижалась к державшей ее женщине.

– Иди ко мне, малышка, – мягким, ласкающим голосом произнес Генрих, протягивая к девочке руки, – я твой папа.

Ребенок какое-то время внимательно смотрел на него, потом протянул ручонки, и маленькое тельце перекочевало в объятия сильного мужчины. Генрих прижал к себе дочь и не скрывал слез. Глаза наблюдавших эту сцену закаленных в битвах воинов тоже подозрительно увлажнилась. Майкл хлюпал носом.

После того как волнение немного улеглось, мадам Рози рассказала Генриху, как к ней попала Сабина, которую отец с позором выгнал из дому. Он не разрешил даже жене помогать опозорившей их честь дочери. Но мадам Грандон все же тайно передавала Сабине, устроившейся в маленьком домике на окраине города, вещи и деньги. Благодаря этому они и выжили. Сабина была нежным и хрупким созданием, но характер, однако, имела твердый. Она готова была справиться с любыми трудностями и дождаться своего суженого. В то, что ее рыцарь придет за ней, она верила свято. А когда поняла, что умирает, призвала приютившую ее женщину и тихо попросила:

– Когда мой суженый придет сюда, Рози, скажи ему, что я не смогла его дождаться. Но я верю в его любовь и люблю его так же горячо, как и прежде. Я оставляю ему нашу дочь. Пусть он вырастит ее и сделает такой же сильной, как сам. В этом мире нельзя быть слабой, Рози.

Она попросила еще раз поднести к ней ребенка, нежно погладила худой, почти прозрачной рукой светлые волосенки и тихо закрыла глаза. Вскоре ее не стало. Верная Рози похоронила молодую мать на городском кладбище и приняла на себя заботы о малышке. Она окрестила дитя, назвав её Николь, как того хотела Сабина, нашла кормилицу и делала все, что было в ее силах, чтобы ребенок выжил. Бабушка так и не видела свою внучку – не посмела нарушить запрет мужа. Месье Грандон же, узнав, что дочь умерла после родов, сказал, что Господь всегда наказывает грешников по заслугам. И знать не захотел родившегося ребенка.

После всего случившегося задерживаться в Алансоне не было никакого смысла. Генрих только вместе с мадам Рози сходил на городское кладбище и положил цветы на скромную могилу молодой девушки, так и не успевшей стать его женой. Что он говорил ей, женщина не слышала, но видела слезы, текущие по мужским щекам. И поверила в то, что этот рыцарь станет хорошим отцом малютке Николь.

Оставив за спиной Алансон, Генрих опять удивил своего друга.

– Мы не поедем прямо на побережье, Майкл, – сказал он, – сделаем небольшой крюк и заедем еще раз в Фонтевро. А потом уже домой.

– Но, Генри, – попытался урезонить друга Майкл, – это слишком опасно.

– Не более чем приезжать сюда, Майкл, – спокойно возразил рыцарь. – И если они действительно выслеживают меня, то дожидались бы меня именно здесь, а не там. А я хочу еще раз увидеть могилу отца, друг мой. Пойми, мне было так хорошо, так тепло там, возле него. Я не могу уехать, не сказав ему еще раз, как люблю и почитаю его.

И они двинулись по дороге на Фонтевро. Прямым путем это было не так и далеко. Но ехать приходилось медленно, поскольку мадам Рози с младенцем на руках не могла двигаться быстро. И нужно было делать частые остановки, чтобы добывать молоко, кормить и перепеленывать ребенка. И все же дорогу они одолели. Недалеко от монастырской церкви сделали привал под сенью высоких деревьев. Привязали коней. Майкл хотел пойти со своим рыцарем, но тот положил ему руку на плечо.

– Нет, друг мой, – сказал он тихо и взглянул погрустневшими вдруг глазами, – я сам. А ты будь с моей дочерью, я оставляю ее на твое попечение.

Но дойти до дверей церкви ему не дали. Как из-под земли вдруг возникли вооруженные до зубов мужчины и остановили Генриха на полпути. Один из них что-то коротко сказал рыцарю, и вдруг все разом бросились на него. В лучах полуденного солнца сверкнула сталь. Все кончилось так же внезапно, как началось. Чужие воины исчезли, а на камнях мостовой, залитой алой кровью, осталось истерзанное мечами тело. Англичане замерли, потрясенные. Майкл с громким криком кинулся вперед и рухнул на колени перед телом друга. Ран было много, они все кровоточили, но Генрих еще дышал. Майкл бережно приподнял голову друга и всмотрелся в глаза, уже затуманивающиеся.

– Прости, я не уберег тебя, Генри, – прошептал он непослушными губами.

– Все хорошо. Здесь… Рядом… – Слова давались умирающему с трудом. – Николь… отдай матушке… Она… Люблю.

Тело Генриха дрогнуло и вытянулось. Из синих глаз, смотревших на друга, ощутимо уходила жизнь. Дыхание пресеклось. Это был конец. Майкл упал на грудь человека, с которым был неразлучен всю жизнь и которого любил больше, чем родных братьев, и скорбные звуки глухого мужского рыдания огласили небольшую площадь перед входом в церковь. Не выдержав, разрыдались и воины. Сильные мужчины, не знавшие страха и презиравшие опасность, плакали как дети. Они столпились вокруг своего павшего предводителя, увидели покрытое ранами тело, и ярость охватила их, мешая дышать. Они хотели только одного – отомстить. Убить, растерзать тех, кто отнял жизнь у благородного рыцаря, смелого, сильного воина, прекрасного мужчины, у которого впереди была еще долгая жизнь. Но кому мстить? Подло напавшие шакалы разбежались и исчезли. Это была не битва. Это было хладнокровное убийство. Хотя их господин успел все же выхватить меч и даже ранить кого-то. Лезвие было в крови. Что ж, хоть это немного утешало. Он погиб как воин, с оружием в руках.

Мадам Рози широко открытыми глазами, полными ужаса, наблюдала за происходящим. Несчастная малютка Николь потеряла отца, которого только что обрела. Ребенок остался круглым сиротой. И что теперь будет?

Время шло, и нужно было что-то делать. Позвали монахов. Пришли трое из монастыря Святого Иоанна. С помощью двух воинов они подняли окровавленное тело Генриха и унесли к себе. Майкл поговорил с отцом-настоятелем, после чего оставил в монастыре некую сумму денег и в обмен получил обещание, что рыцаря подготовят к погребению и похоронят через три дня. За это время ему нужно было привезти сюда рыцаря Брэда Лорэла, барона д’Этьена – Генрих заслуживал, чтобы на его похоронах присутствовал хотя бы один из членов семьи Лорэлов. Оружие своего друга и его личные вещи он забрал с собой, чтобы по возвращении вручить барону Кевину.

Вернувшись к ребенку, оставленному под охраной одного лишь воина, Майкл велел всем собираться в путь.

– А что будет с нами, господин? – тревожно спросила мадам Рози.

– Все будет как должно, мадам, – ответил сразу как-то постаревший Майкл. – Вы поедете с нами в Лейк-Касл, после того как…

Произнести страшное слово он не смог, только глаза наполнились страданием.

– А сейчас я как можно быстрее привезу сюда барона д’Этьена. У нас есть всего три дня, и нужно успеть. Я поеду сам, нет, возьму еще Джефа на всякий случай. А ты, Сэм, найдешь ведь дорогу к поместью Брэда Лорэла?

Сэм мрачно кивнул.

– Итак, ты принимаешь на себя заботу о девочке и отвечаешь за нее головой.

Два всадника улетели быстрее ветра. Сэм скомандовал сбор, и крошечный отряд тоже двинулся в путь. Не стоило оставаться на этом месте дольше, чем того требовали обстоятельства. Враги могли вернуться. Кто знает, что у них в голове? Им, воинам из Лейк-Касла, не удалось сохранить жизнь своего предводителя, которого они все боготворили. Но они обязаны сберечь теперь его дочь, единственное, что оставил на земле доблестный рыцарь Генрих Лорэл.

Майкл добрался до владения барона д’Этьена в рекордно короткое время. Увидев грязного, усталого, мрачного воина, тот сразу понял, что случилась непоправимая беда.

– Генрих? – В глазах появилась боль, ответ он уже знал.

– Убит, милорд, – на него смотрели глаза с выражением такой же боли. – Но нам нельзя терять ни минуты. Он заслуживает достойного погребения.

– Да.

Барон начал отдавать распоряжения, и через час все отправились в обратный путь. Англичане сменили лошадей – те уже были неспособны двигаться. Люди же чудом держались на ногах. Сейчас не время было проявлять слабость. Их долг перед погибшим предводителем еще не был выполнен.

Путь до Фонтевро пролетели ветром. И тут, в маленькой церквушке монастыря Святого Иоанна Брэд увидел племянника. Он знал уже, как произошло это убийство и сколько ран осталось на теле. Но лицо Генриха было невредимо. Красивое лицо истинного Плантагенета, каким он и был на самом деле. Какое значение имеют детали рождения? Важно, что унаследовал ребенок от своих предков. А Генрих взял все лучшее – силу духа, благородство, отвагу, воинскую доблесть и мощь. Он был под стать своему великому отцу. И по прихоти судьбы упокоится рядом с ним, во всяком случае, поблизости.

Погребение было достойным. Генрих нашел упокоение на монастырском кладбище. Барон не пожалел средств и заказал на могилу племянника каменное надгробие, на котором велел выбить короткую надпись: «Генрих. Достойный сын великого отца».