– Привет, – пробормотала я, судорожно пытаясь оторвать взгляд от кубиков на его прессе.

– Как спалось? – поинтересовался он.

– Спала, как убитая, – сказала я чистую правду.

– Рад за тебя. – В его голосе послышалась нотка недоверия. – Какие планы?

– Свалить отсюда, как можно скорее. Чёртов Дэмиан завёз меня в этот ужасный замок и бросил одну.

– Мне жаль. Могу я чем-то помочь?

– Мне надо отвлечься. Научишь меня кататься на лошадях?

– Не вопрос.

Кирилл оказался жёстким тренером и к обеду у меня уже почти не осталось сил. Когда Джон появился звать меня к столу, я отказалась. Предпочла разделить трапезу с Киром.

А после нехитрого перекуса Кирилл вновь посадил меня на Красавца и повёл на прогулку в поля, подальше от зловещих стен замка.

Вернулись мы, когда уже совсем стемнело. От ужина в замке я тоже отказалась. Кир поделился со мной пиццей. Предчувствуя, что скоро мне придётся вернуться под холодные каменные своды, я загрустила.

– Пойдём. – Кир взял меня за руку.

Я покорно отправилась за ним. Мы зашли в небольшое строение, где вкусно пахло сеном. Поднялись по ступенькам в темноте и вдруг Кир толкнул меня. Я куда-то полетела и почти сразу оказалась в стогу сена. Кир приземлился рядом. А сверху, сквозь прозрачный поток на нас смотрели звёзды.

– Где это мы? – удивилась я.

– Это сеновал. А дизайн я сам придумал. Дэмиан дал мне возможность воплотить задумку.

– Как красиво! – искренне восхитилась я. – И часто ты тут бываешь?

– Почти каждую ночь.

– Так много звёзд. Жаль, что я не сильна в астрономии.

– Хочешь расскажу немножко?

Я энергично закивала, забыв, что Киру не видно меня в темноте.

– Видишь ковш Большой медведицы?

– Ну, уж это-то я знаю, – заверила я.

– А знаешь, почему это созвездие названо именно так?

– Ну, типа, похоже на медведицу просто.

– Похоже это скорее на ковш. Медведицу там разглядеть можно только при хорошем воображении. С этим созвездием связанно немало легенд. Причём у разных народов они различны. По одной из версий Большая медведица – это заколдованная нимфа Каллисто. Став любовницей Зевса, она родила от него сына. Об этой интрижке позже узнала законная жена громовержца. Гера имела крутой нрав и, недолго думая, превратила соперницу в неуклюжую медведицу. Подросший сын Каллисто вернувшись домой застал там медведицу и натянул лук, намереваясь пристрелить животное. Но в последний момент вмешался Зевс и вознёс возлюбленную на небо. Сына, превратив в медведя, отправил следом, чтобы Каллисто не было скучно на небосводе. Так и появились на небе созвездия Большой и Малой медведицы.

– Какие глубокие чувства были у Зевса к Каллисте! – искренне восхитилась я.

– Есть и другая версия этой истории. Исходя из неё Зевс сам превратил возлюбленную и сына в медведей и оправил парочку на небо, заметая следы, чтоб жена не узнала.

– Первая версия мне нравится больше. Давай не ней и остановимся?

– Как скажешь, – усмехнулся Кир. – Видишь вон ту звезду на кончике большого ковша, а рядом с ней звёздочку поменьше?

– Да, – приглядевшись подтвердила я.

– Это Мицар и Алькор. В переводе – конь и всадник. По этим звёздам арабы определяли остроту зрения. Если ты можешь разглядеть Алькор, то у тебя стопроцентное зрение. Поздравляю!

Кирилл продолжил рассказывать о звёздах. Я заслушалась, и сама не заметила, как уснула.

Проснулась от солнечного света, беспрепятственно проникшего сквозь стеклянный потолок. Рядом, раскинувшись во сне, мирно спал Кир. Вспомнила нашу вчерашнюю беседу. Как-то слишком уж много он всего знает для простого конюха. К тому же, не понятно, почему друг детства Дэмиана стал его конюхом. Надо будет тактично порасспрашивать Кирилла на эту тему. Я невольно залюбовалась прекрасным великаном, но тут же спохватилась. Я-то, небось, выгляжу не так круто. Одежда помялась, косметика размазалась, а в волосах, как пить дать, застряла солома. Надо делать ноги, пока Кир не проснулся и не ужаснулся безобразию, примостившемуся рядом. Я тихонько спустилась вниз и припустила к замку, чтобы привести себя в порядок.

В холле меня встретил Джон.

– Вы не ночевали в замке, – возвестил «Капитан очевидность».

Я лишь пожала плечами.

– Попрошу Вас впредь информировать меня о таких вещах. Я в ответе за Вас. – Мне на секунду показалось, что на непроницаемом лице Джона проскользнули еле заметные эмоции.

Оказывается, я могу вывести из себя даже невозмутимого английского дворецкого.

– У Вас что-то лишнее в причёске, Мэм, – поджав губы, сообщил Джон.

Я быстро провела рукой по волосам. И точно – там застряла парочка соломинок. Этак Джон догадается, где я провела ночь. И хозяину своему настучит. Прошмыгнув мимо дворецкого, я поспешила в свою комнату.

Позавтракав в замке, чтобы порадовать Джона, я опять поспешила к Киру. Мы продолжили занятия по верховой езде и мне уже стало казаться, что я вполне неплохо держусь в седле. Мне нравилось проводить время с Кириллом. Кроме очевидного удовольствия созерцать совершенное мужское тело, он также был прекрасным собеседником.

– Почему столь образованный человек, как ты, вдруг стал простым конюхом? – не выдержав, поинтересовалась я у Кира.

– Скажем, я просто люблю лошадей. – Пожал плечами он и поспешил сменить тему. Я не стала настаивать и решила расспросить потом Дэмиана.

Рядом с Киром я веселилась до самого вечера, но, когда солнце стало клониться к закату, настроение испортилось. Я вспомнила, что вскоре предстоит вернуться в ненавистную цитадель ужаса.

– Что случилось? – спросил Кирилл, заметив перемены в моём настроении.

– Не хочу возвращаться в замок, – честно призналась я.

– И не надо. Пойдём. – Он протянул мне руку, и я без раздумий вложила свою ладошку в его ручищу.

Мы обошли конюшню и Кир подвёл меня к чёрной спортивной машине.

– Это твоя? – Я была поражена.

Он лишь кивнул, не вдаваясь в подробности.

Мы понеслись вниз с горы по серпантину, выскочили на просёлочную дорогу и погнали в неизвестном направлении. Чем дальше отъезжали от замка, тем лучше я себя чувствовала. Возможно, стоило бы поинтересоваться конечной точкой маршрута, но мне было всё равно. Главное, что я с Киром и уезжаю от страшного места. В открытые окна машины проникал тёплый ветерок, гулял по салону, трепал мои волосы. Из динамиков голосил какой-то итальянец и хоть слов я и не понимала, но была уверенна, что песня о любви. Фары выхватывали лишь небольшой кусок дороги впереди, а окрестности тонули в быстро сгущающихся сумерках. Я испытывала приятное волнение от этой атмосферы неизвестности и близкого присутствия Кира.

Судя по сменяющимся трекам, мы ехали довольно долго. Но для меня это путешествие слилось в единый блаженный миг.

Проехав по безлюдным улочкам небольшого городка, мы затормозили у неприметной двери. А внутри нас сразу окружила оглушающая музыка и толпа веселой и слегка нетрезвой молодёжи. Ночной клуб мигом поднял в моей памяти ненужные воспоминания.

«Только не напивайся до бесчувствия на сей раз», – мысленно попросила я себя.

Но, как оказалось, алкоголь и не понадобился. Взяв за руку, Кир потащил меня не к бару, а на танцпол. Играла медленная композиция. Его рука по-хозяйски легла мне на талию, от чего всё тело охватила приятная дрожь. Он уверенно вёл меня в танце и вдруг наклонившись прошептал на ухо:

– How could an angel break my heart?

Сердце пропустило удар, дыхание сбилось. Что это? Признание? Откуда такой вопрос: «Как мог ангел разбить моё сердце?» Но следом за ним эти слова в песне повторяет Тони Брэкстон. Я выдыхаю, но слегка разочарованна.

Трек заканчивается и Кир отпускает меня. Тотчас я ощущаю острую нехватку его прикосновений. Что за наваждение?

Кирилл сажает меня за столик и направляется к бару. Наблюдаю за ним, пока он не видит. Огромным бицепсам явно тесно в рукавах рубашки. Вот он откидывает свои длинные светлые волосы назад, наклоняется к бармену, чтобы озвучить заказ. А это ещё что такое? Две девицы в откровенных платьицах нарисовались рядом с Киром. Что-то говорят ему, при этом старательно выгибаясь в нужных местах. Он слушает и даже смеётся над какой-то их шуткой. Я уже готова рвануть к бару, но усилием воли удерживаю себя на месте.

Наконец, Кир возвращается, неся напитки. Мы пробуем поговорить, но перекричать музыку тяжело. Потому просто идём танцевать. Я с нетерпением жду следующую медленную песню, в надежде вновь почувствовать на себе его руки. И вот из колонок потёк медовый голос Энрике Иглесиаса, и Кирилл притянул меня к себе. Левая рука ложится мне на поясницу, а правая крепко держит мою ладонь. Кир заглядывает мне в глаза. Я смущаюсь и отвожу взгляд. Пока старательно гляжу по сторонам, замечаю прикованные к нам взгляды. Кирилл выделяется в любой толпе. И он, безусловно, лучший в этом клубе. Этакая воплощённая мечта из девичьих фантазий, сошедшая с обложки мужского журнала.

Он прижимает меня к себе чуть крепче, кладёт мою руку себе на грудь, а его освободившаяся правая рука ложится мне на лопатки. Жаркая волна обдаёт меня с головы до ног. Мои руки тянутся вверх и ложатся ему на плечи. Какой же он высокий. Дух захватывает. К счастью, песня заканчивается, потому что мне уже слишком жарко. Надо выдохнуть. Я не понимаю, что со мной происходит. Откуда это странное, почти болезненное влечение к парню, которого я едва знаю?

Мы продолжаем танцевать. Вдруг неподалёку вспыхивает драка. Видимо, не для одной меня обстановочка накалилась. Кир вначале не обращает на потасовку внимания. Но драчка быстро становится массовой и приближается к нам. Тогда он быстрым движением задвигает меня себе за спину и ввинчивается в эпицентр событий. Не успеваю я глазом моргнуть, как пьянчужки раскиданы по углам. По-моему, они сами не поняли, что произошло. Сидят на полу и крутят головешками в недоумении.

– Нам пора уходить. – Кир обнимает меня за плечи и выводит из клуба.