Руки начинают дрожать и чтобы не выронить чашку, я ставлю её на блюдце. Эхом в голове проносится голос Лины и её рассуждения о связях с женатыми. Что она вообще может знать об этом? Девушка у которой никогда не было отношений с мужчинами?! Я раздражаюсь. Мысленно. На неё. Хотя она не заслужила этого.

Ресторан куда направляется Руслан и его компания не знаком мне. Я вообще мало где бывала в этом районе, но, судя по вывеске и антуражу, заведение не для простых смертных типа нас с Линой. Ресторан для таких как мой муж — богачей, не привыкших себе в чем-то отказывать.

Несмотря на то, что я продолжаю кивать, словно китайский болванчик в ответ на рассказы сокурсницы, мне становится дурно. Словно меня окунули в грязь с головой, а мою душу измазали помоями. Так больно не было ещё ни с кем.

И вновь эти американские горки: то вверх, то вниз. Я совсем забыла, что с Русланом не бывает гладко. Понимала же, что из-за одного штампа в паспорте люди не меняются, но все же имела надежду на то, что наша с ним история будет немного другой.

— Ты так побледнела, — произносит ошарашенно Лина. — Тебе плохо?

Куратов скрывается в ресторане со своими спутницами, и я перевожу взгляд на подругу.

— Что?

Мои мысли где-то далеко от неё. Вне кофейни и вне моего тела.

— Ты побледнела говорю, — повторяет Лина. — Знаешь, часто так бывает при пониженном гемоглобине или беременности.

— Чушь какая, — шепчу одними губами и тянусь к чашке с остывшим напитком. — Просто вспомнила, что, кажется, утюг забыла выключить дома.

— У тебя же домработница есть, — удивляется Лина. — На твоем месте я даже не прикасалась бы к глажке.

Я смотрю на нее и почти не слышу, что она говорит. В моё сердце медленно втыкаются тонкие игры, заставляя его кровоточить и жечь. Я достаю из кошелька несколько новеньких купюр, кладу их на стол и спешно поднимаюсь с места.

— Ты прости меня, Лин. Я домой поеду. Волнуюсь что-то, — говорю суматошно и сбито.

Выгляжу должно быть ещё глупее, но мне плевать. Под удивленный взгляд подруги направляюсь на выход. Сажусь в машину, прошу водителя ехать домой и откидываю голову на спинку кожаного сиденья.

Пальцы сами тянутся к телефону, забывая про гордость и чувство собственного достоинства. Находят в контактах его номер, набирают короткое сообщение…

Тебя ждать сегодня дома?

Проходит час или два. Я лежу в ванной, наполненной водой и постоянно добавляю туда горячей, не в силах согреться. Мне холодно, а отправленное сообщение всё ещё висит без ответа. Когда зубы стучат слишком громко, я выбираюсь на сушу. Надеваю на себя пушистый халат, пробираюсь в комнату и опускаюсь на скомканные простыни. Постель все ещё пахнет запахом его парфюма, и я провожу по ней рукой, осознавая, что та ночь не была сном. Руслан и правда спал со мной в одной постели.

Не жди, Ева. Вернусь слишком поздно.

Получаю от него сообщение и бросаю телефон в противоположный угол кровати.

Злюсь на себя, на него. За то, что заставил меня привыкнуть к себе, за то, что теперь слишком больно, чтобы не реагировать на происходящее.

Ира сейчас сказала бы, что она, как обычно, была права. Я ещё наплачусь с ним, и судя по легкому соленому жжению на лице, я уже начинаю плакать.

* * *

— Алина, Рустан Тимурович ночевал сегодня дома? — спрашиваю будто невзначай.


— Не знаю, — отвечает домработница, опуская передо мной тарелку с овсянкой и овощами.

— Просто ты встаёшь рано, вот я и подумала…

Алина отрицательно мотает головой и отворачивается к плите. Мне очень сложно находить общий язык с ней, потому что более несговорчивых людей в своей жизни я ещё не встречала. Я не нравлюсь ей или это сухая вежливость с её стороны?

После завтрака я собираюсь на занятия. Надеваю на себя строгое платье бежевого цвета, собираю волосы в хвост и подбираю удобную для себя обувь, потому что сегодня у меня много лекций. Занятия проходят быстро и весело. Я с удовольствием учусь чему-то новому, радуюсь, когда меня хвалят преподаватели и думаю о том, что предложение Руслана о собственной линии одежды все же было неплохим. Возможно, я справлюсь. Потяну. Смогу. Увлекусь, чтобы не думать о том, где мой муж проводит вечера и ночи.

Наш с Линой обед проходит в студенческой столовой, после чего у нас по плану ещё четыре лекции. Домой я возвращаюсь уставшая и обессиленная. Замечаю у дома автомобиль с доставкой еды, быстрым шагом оказываюсь в прихожей. Продукты принимает Алина. Бросает на меня короткий взгляд, расписывается в документах о получении и молча направляется на кухню. Она конечно тоже не нравится мне, но я хотя бы делаю вид, что имею к ней хоть каплю уважения.

Набрав номер Куратова, слышу, как громко стучит собственное сердце. Он снимает трубку сразу же. Отвечает равнодушным тоном без капли тепла, отчего надежда на собственную значимость в его жизни с каждой секундой угасает.

Я ему не нужна, не нужна…

— Привет. Ты занят?

— Немного, — отвечает Руслан. — Говори, Ева.

— У нас будут гости?

— Да, вечером приедет Давид и несколько моих старых знакомых. Не волнуйся, подготовка к сегодняшнему вечеру лежит на плечах домработницы. Не на твоих.

— Хорошо, поняла тебя….

— Если это всё, тогда до вечера, Ева.

— До вечера, Руслан, — отвечаю ему и кладу трубку.

Я выполняю несколько заданий, которые нам задали назавтра и подбираю наряд для сегодняшнего вечера. Это не должно быть вызывающе. Скромно, просто и со вкусом. Так, как полагается выглядеть жене Куратова. Элегантное платье нежно-розового оттенка сидит на мне отлично. Я оставляю его висеть на видном месте, после чего иду в душ и привожу себя в порядок. Скрабы, маски, эфирные масла. Кажется, что после всех косметических процедур моё тело выглядит особенно нежно и гладко.

Обмотавшись полотенцем выхожу из комнаты и вздрагиваю, когда вижу в кресле Руслана. Он нахмурен и прожигает меня взглядом своих бездонных черных глаз. Чувствую себя неуютно, когда он так смотрит.

— Не ждала тебя рано, — произношу ему и придерживаю рукой влажное полотенце, которое так и норовит соскочить с груди.

Руслан ничего не отвечает. Поднимается с места, поступью хищника направляется ближе ко мне. Я делаю короткий вдох-выдох, ощущая, как сумасшедше колотится сердце, а кровь холодеет в венах. Не зря, потому что, остановившись в метре от меня, Руслан достает из кармана пиджака знакомую мне упаковку таблеток.

В лёгких становится меньше воздуха. Создается ощущение, что я задыхаюсь.

— Это не то, что ты думаешь, — отвечаю ему сдавленным голосом совершенно банальную фразу.

Куратов удивленно вскидывает брови и не перестает на меня смотреть. Пытливо, пронзительно, долго. Этот взгляд определенно не сулит мне ничего хорошего, и я осознаю, что сейчас по-настоящему его боюсь.

— В таком случае, потрудись объяснить, что делают противозачаточные таблетки в твоей комнате, Ева.

Глава 30

— В таком случае потрудись объяснить, что делают противозачаточные таблетки в твоей комнате, Ева.


Руслан пытается казаться спокойным, но его глаза вспыхивают адским пламенем. Тем самым на котором варят людей черти. Он отшвыривает коробку с таблетками на мою кровать. Делает шаг навстречу, а я отступаю назад. Ещё и ещё, пока моя спина не опирается о стену, и я понимаю, что дальше уже некуда.

Нервно сглатываю, придерживаю рукой полотенце на груди и понимаю, что никаких оправданий в свою защиту я придумать не могу. Все, что сейчас лезет в мою голову выглядит жалко и неправдоподобно, поэтому не вижу смысла опираться.

— Где ты их взял? — спрашиваю тихо.

— Точно не лазил по твоим вещам, — усмехается Куратов. — У меня нет на это времени.

Понимаю, что это сделала Алина, потому что больше некому, но доказать не могу.

— Я выпила всего несколько штук, — выдыхаю. — Позже я забыла о них.

Руслан сжимает челюсти так, что на них ходят желваки. Он злится. Сует руки в карманы брюк, проходится по мне взглядом. Наверное, такой его реакции я боялась больше всего на свете. Полнейший откат в наших и без того сложных отношениях, потому что теперь я не знаю, как к нему подступиться и объяснить свой поступок.

— Ева, скажи, я выполнил свои условия перед тобой? — спрашивает минутой спустя Руслан.

— Да, — опускаю глаза в пол и тяжело дышу.

— Девочка, которая возомнила себя киллером угодила за решетку, но сейчас находится на свободе и нигде в её биографии не значится, что месяц назад она покушалась на жизнь человека, — произносит Куратов. — Ты хочешь назад?

Его вопрос заставляет меня прозреть. Кожа покрывается мелкими мурашками, а язык будто прилипает к нёбу.

— Отвечай, Ева, — Руслан оказывается прямо передо мной, приподнимает пальцами мой подбородок, заставляя на себя смотреть.

От одной только мысли, что я вновь окажусь за решеткой мне становится дурно. Болезненно тарабанит в висках, а в области грудной клетки сердце распирает от боли.

— Не хочу, — отрицательно мотаю головой, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы.

Мне страшно видеть его таким… чужим и далёким. Хочется, чтобы всё было как прежде, но я понимаю, что этого уже не будет. Он разочаровался во мне.

— Решила поиграть со мной?

Руслан перемещает свои пальцы на моё лицо и крепко сжимает ими мои челюсти. Заглядывает в глаза, выворачивает наизнанку мою душу.

— Нет, просто я… Я испугалась. Не была готова.

— Почему?

Он сдергивает с меня полотенце, заставив от стыда покраснеть. Бросает его на пол, отталкивает ногой. Куратов по-прежнему одет в строгий деловой костюм тёмно-синего цвета, а я перед ним обнажена и обезоружена. Несмотря на то, что между нами возвышается огромная невидимая стена, он первый касается меня. Коленом разводит мои ноги в стороны, с рычащим звуком трогает меня пальцами и массирует клитор.