Становится даже стыдно, что я столько лет восхищалась Егором и грезила о нем в своих девичьих мечтах. Обычный, ничем непримечательный мажор, который мог похвастать только деньгами отца и своей смазливой внешностью.

— Так вот, когда кандидат в мэры нашего города показался в зале, я опешила…

— Что, прости?

Дыхание спирает, а пульс учащается и разгоняет кипящую кровь по венам.

— Измайлов, говорю, тоже был там, — произносит как ни в чем не бывало Ника. — Я спрашиваю у Егорки, мол, а этот что тут делает? Солидный и правильный мужик, вроде. А Прилуков отвечает, что, оказывается, дядя Андрей владеет этим самым подпольным казино. Я тогда чуть «Маргаритой» не подавилась!

Сердце пускается вскачь и не думать о том, может ли смерть отца, выборы мэра и подпольное казино Измайлова быть звеньями одной цепи? Ника замечает, что со мной что-то не так, пытается разговорить меня, но я отрицательно мотаю головой и, поднявшись с шезлонга, направляюсь к бассейну.

Оттолкнувшись от края, прыгаю в воду. Плыву брасом, до усталости в теле, до легкой боли в мышцах и нехватки воздуха. Стараюсь думать о том, что внутри меня уже зародился ребёнок и он не заслуживает того, чтобы я волновалась понапрасну.

Руслан был прав, когда говорил, что я веду себя как-то по-детски. Делю на белое и черное, не понимая того, что кристально белых, чистых и незапятнанных людей не бывает. Теперь я понимаю, кажется, что он имел ввиду.

Разговор с Никой не ладится, поэтому, сославшись на головную боль, я прошу её перенести нашу встречу на другой день. Иду к себе в комнату, пытаюсь занять себя чем-то, но у меня всё валится из рук и единственное чего я хочу — откровенно поговорить с Русланом, выяснить для себя некоторые моменты и услышать все ответы на интересующие меня вопросы.

Стрелки часов пробивают полночь, меня постоянно клонит в сон, но я заставляю себя не спать. Вскакиваю с постели каждый раз, когда слышу звук проезжающих мимо машин. Разочаровываюсь, возвращаюсь обратно, кутаюсь в плед и листаю телеканалы. Не хочу быть сварливой женой, требуя от Руслана отчёта, где он пропадает в столь позднее время, но руки сами тянутся к телефону и пишут смс-ку на его номер.


Наконец усталость берет своё… Мой сон тревожный и чуткий, во время которого я постоянно дергаюсь и просыпаюсь, но, глядя в окно, за которым все ещё темно, вновь засыпаю.

Утро встречает меня головной болью, туманом и мелким противным дождём. Сообщение на телефоне, отправленное Руслану, так и осталось непрочитанным. В моей душе селится странная тревога, которую я никак не могу объяснить даже самой себе, но чувствую, что что-то пошло не так.

Открываю новостную страницу браузера и листаю ленту, пытаясь найти какую-то информацию о подпольном казино Измайлова, но вместо этого натыкаюсь на другую информацию от которой вскрикиваю и тут же закрываю рот ладонью.

Прошедшей ночью полицией задержано несколько грузовых автомобилей, которые занимались незаконной перевозкой разнокалиберного оружия. Автомобили направлялись от набережной в сторону заброшенных приборных складов «Каскад»…

Глава 36

* * *

Это же совпадение? Правда ведь совпадение?

Я перечитываю информацию один раз, другой, пока перед глазами не начинает расплываться от собственных слёз. В статье не указаны фамилии, но я сердцем чувствую, что таких совпадений не бывает.

Головную боль как рукой снимает — поднимаюсь с места и начинаю нервно расхаживать по комнате, не зная куда деть собственную тревогу. Где Руслан? Всё ли с ним в порядке? И имеет ли отношение моя исповедь Ире к происходящей ситуации?

Она… не могла. Она клялась памятью нашего отца. Ира — она своеобразная, порой сложная и непредсказуемая, но точно не предательница.

Мой мозг сейчас совершенно не соображает, но я инстинктивно тянусь к телефону и набираю номер Куратова. Что скажу ему, если он ответ? Какие вопросы задам? Но сейчас это кажется неважным. Самое главное — услышать его голос и убедиться в том, что с ним всё в порядке.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

— Твою мать!

Бросаю несчастный мобильный на кровать, открываю шкаф и достаю оттуда первые попавшиеся вещи. Попрошу охрану отвезти меня к Куратову в офис. Я никогда не бывала у него раньше, но уверена, что парни, работающие на Руслана, наверняка знают его адрес. Возможно, я покажусь мужу паникующей дурой, если пазл в моей голове как-то неправильно сейчас сложился, но мне правда не всё равно, что происходит.

На улице, прямо у дома, стоит чёрный автомобиль. Возле него — два охранника в чёрных костюмах. Они о чем-то разговаривают между собой, один из них — глубоко затягиваясь, курит, но я нагло вторгаюсь в их пространство и прерываю разговор.

— Мне нужно, чтобы вы отвезли меня к Руслану Тимуровичу, — произношу подрагивающим голосом, накидывая на себя джинсовую куртку.

На улице сегодня прохладно и мрачно. Самая нелюбимая мною погода.

— Извините, Ева Валентиновна, нам строго-настрого запретили выпускать Вас из дому, — произносит один из охранников, делая глубокую затяжку и щелчком пальцев отправляя окурок в урну.

У меня перехватывает дыхание и начинает пощипывать в носу. Если они не отвезут меня — боюсь, что я прямо у них на глазах расплачусь.

— Кто запретил? Кто? — почти кричу на них. — Неужели так сложно выполнить то, что я прошу? Просто сесть в машину, завести чёртов двигатель и отвезти меня к Куратову?

Наверное, со стороны я выгляжу жалко. Наверное, слишком истерично и смешно. Один из охранников — бритоголовый крупный мужчина с широкой челюстью подходит ко мне ближе, мягко берет меня под руку и ведёт назад в дом.

Я сопротивляюсь, кричу на него и ругаюсь. Прошу его честно ответить, что в конце концов происходит, но охранник отводит меня на кухню, усаживает за стул и просит помощницу по дому заварить для меня крепкий кофе.

— Мне нельзя крепкий кофе, — отрицательно мотаю головой, только сейчас вспомнив, что волноваться мне нельзя, как и пить крепкие кофейные напитки.

Я беременна от Куратова. Я его жена. И я должна беречь нашего с ним ребёнка, чтобы сейчас не происходило.

Внезапно мне становится страшно, что Руслан может не узнать о моём положении. Вдруг с ним случится непоправимое? Вдруг я больше не увижу его? Не скажу, что на самом деле он дорог мне и я… чёрт, я не хотела навредить ему. Не сейчас. Вся моя ненависть к нему осталась в далёком прошлом. Все мои искренние чувства прямо сейчас: до слёз и острого жжения в области сердца, только лишь потому, что я к нему неравнодушна.

— Что будете пить? — спрашивает Алина голосом робота.

— Сок. Апельсиновый сок.

Она кивает и приступает к приготовлению. Включает соковыжималку, опускает туда несколько очищенных апельсинов, половинку грейпфрута и выливает полученную жидкость в прозрачный стакан.

Я делаю мелкие глотки и понемногу прихожу в себя. К сожалению, я не могу изменить ситуацию. Увы, не могу повернуть время вспять, но могу делать то, что Куратов просит — сидеть дома и его ждать.

* * *

Ближе к вечеру, устав дёргаться от каждого постороннего шороха, я собираюсь с духом и набираю номер сестры.

Ира всегда была той, на кого я могла положиться, поэтому мой мозг упрямо игнорирует все сигналы, которые подтверждают причастность сестры к перехвату грузовых машин, везущих оружие. Интернет молчит и с утра там не появилось ни единой информации о том, что происходило дальше. Полиция поймала преступников, но кем они были и что с ними будет одному Богу известно.

— Алло, — голос сестры звучит глухо, поэтому я убираю трубку от уха, чтобы убедиться в том, что точно набрала её номер.

Наверное, я до последнего не желаю осознавать и принимать тот факт, что она просто не хочет разговаривать со мной.

— Этой ночью случилось какое-то недоразумение, — захлебываюсь от негодования, ощущая, как в уголках глаз начинает болезненно щипать от выступивших слёз.

Это беременность делает меня сентиментальной или я просто чертовски боюсь за него?

— Я всё знаю, малыш, — произносит Ира спокойным голосом.

Хорошо, что в этот момент я сижу, иначе точно рухнула бы, утратив равновесие.


— Ты знаешь, потому что…

— Став матерью ты обязательно меня поймешь, Ева, — перебивает Ира. — У Вани появился шанс. Мы с ним летим в Израиль в клинику Зика, где его за считанные месяцы поставят на ноги. Сумасшедшая сумма за лечение. Сама бы я её не вытянула.

Как бы мне не хотелось порадоваться за племянника — я не могу. Ужасное чувство, ведь Ваня… он совсем не виноват. Тело будто одеревенело, а эмоции, которые я могла раньше испытывать по отношению к нему и сестре — заморозили на неизвестный мне срок.

Я беззвучно ловлю губами воздух, чтобы не задохнуться от нехватки кислорода и почти не слышу, что говорит мне в трубку Ира. Кажется, она убеждает меня в том, что Руслан плохой. Испоганил ей жизнь, разрушил все её планы и амбиции, и она ни капли не жалеет о том, что сделала.

— А что будет со мной? — перебиваю её. — Что будет со мной, ты подумала? С нами? С моим малышом?

Поглаживаю плоский живот, эгоистично жалея себя и моего ещё неродившегося сына. Мне так хочется, чтобы сестра тоже нас пожалела. По-настоящему, как в детстве, а не так как в прошлый раз, искусно манипулируя мной.

— Деньги напополам, Ева, чтобы ты не говорила, что я не забочусь о тебе.

— Я их не просила! Не просила, ясно тебе! — кричу на неё, должно быть впервые в жизни.

В детстве мне казалось, что в нашей жизни не будет ни единого повода для ссор. Я всегда уступала, даже если чувствовала себя правой, но сейчас произошло то, что сломило мою уверенность в нашей взаимной сестринской любви.