Загорелся второй прожектор. Но на этот раз он был направлен на Сэма, который держал беспроводной микрофон и шел мне навстречу. О Господи, надо не забыть уволить и его тоже! Осознание того, что сейчас произойдет, ударило меня, как летящий бумеранг. Не делай этого, Сэм! Прошу тебя, не делай!

Он остановился передо мной и взял меня за руку:

— Купер, я очень тебя люблю.

Он замолк. Толпа дружно ахнула, а ребята с бара закричали: «Вперед, Сэм!»

— Выходи за меня.

Полная тишина. Теперь я понимаю, как чувствуют себя генералы перед заведомо проигрышным боем. Я попала в засаду, а пуль не было. И что я могу ответить? На меня нацелены шесть сотен глаз, и двое из них сверлят мне самую душу. По щеке побежала слеза. Не знаю, от смущения или от страха. Толпа опять издала трогательный вздох. Неужели все это происходит со мной? Опять то же самое! Я что же, тренировочная цель для предложений руки и сердца? Красная тряпка для всех неженатых мужчин планеты?

Я заставила себя сосредоточиться на этом кошмаре. Люблю ли я его? А кто знает? Я уже поняла, что даже политики более надежны, чем мои эмоции. Хочу ли я выйти за него? В эту конкретную минуту — нет, но еще через пару лет — возможно.

Но хочу ли я унизить его в присутствии всех этих людей? Нет. И другого выбора нет. Я кивнула головой.

— Да, — прошептала я. Он надел мне на палец сверкающее кольцо с бриллиантом. Рев толпы донесся бы до самого неба — только вот мы находились в подвале и над нами были еще сорок этажей. Вмешался Кей:

— Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. С Новым годом!!!!!

Нас окружили сотни потных тел, словно марафонских бегунов, миновавших финиш.

— С Новым годом, миссис Мортон!

— С Новым годом, Сэм!


В течение следующих месяцев трусость захватила мой организм, как тяжелый грипп. Вместо того чтобы признаться Сэму, что я не совсем стопроцентно уверена насчет любви до гроба, я заставляла себя привыкнуть к тому, что мне придется провести с ним остаток жизни.

Я как-то умудрилась уговорить себя, что у нас все получится (ну я же мастер самообмана, сами знаете). Как-никак, я его обожаю и наслаждаюсь каждой проведенной вместе минутой! Нет, все у нас получится. Точно.

Так почему же я все время увертываюсь, когда он хочет назначить точную дату свадьбы? У меня вдруг появилась боязнь ответственности — болезнь мужчин девяностых. Я бы добровольно отдала себя в руки врачей, если бы случай был не безнадежный.

Как-то раз в июле меня вызвал к себе Питер Флинн. Я с опаской шла к нему в кабинет: что-то подсказывало, что новости плохие. И я не ошиблась.

— Мисс Купер, пришло ваше следующее назначение.

Я была поражена:

— Но я не просила меня переводить. Я планировала остаться здесь на неопределенный срок.

— Извините, мисс Купер, но это невозможно. Такова политика отеля: каждый год менять менеджера ночного клуба. Так мы вносим в бизнес свежую струю. Я думал, вы в курсе.

— Да, я была в курсе, но думала, что вы хотя бы поговорите со мной, прежде чем решать мою судьбу!

«Муссолини» не смутился.

— Мисс Купер, — визгливым голосом проговорил он, — я очень занятой человек. У меня в этом здании работают более тридцати иностранцев. Если бы я задумывался об их чувствах, у меня не было бы времени на управление отелем.

— И куда меня переводят?

— У нас есть вакансии в Лондоне и в Дубае. Оба отеля с радостью вас примут. Выбор за вами. Вы должны уехать через четыре недели.

Я думала об этом весь день, и мое мнение менялось чаще, чем у шизофреника. Хочу ли я остаться здесь? Мне нравился Гонконг, но мысль о том, что придется остаться здесь и найти другую работу, наполняла меня ужасом. «Азия» — лучший клуб на острове, с лучшей клиентурой. Конечно, есть еще большие клубы, но их посещают тинейджеры в вандербра и лайкре (причем мальчики), до изнеможения трясущиеся под рейв. При одной мысли об этом у меня начинается мигрень. Нет, это не вариант.

Я могла бы попробовать себя в другой сфере, но, кроме управления ночными клубами, я больше не знала ничего. У меня не было образования, чтобы заниматься чем-то еще. Да я и не хотела. Мне нравилась каждая пьяная, безрассудная, непредсказуемая минута, проведенная в клубе. Клубная жизнь была такой же частью меня, как грудь и целлюлит. Ну уж нет, работая где-то еще, я буду несчастнее героев сериалов.

Дубай был заманчивой перспективой. Солнце, море, пляжи и денег, как у арабского шейха. Но Лондон! Там Кэрол, Джесс и Кейт. Я так скучала по нашим девичникам, так хотела проболтать с девчонками всю ночь, не думая о разнице во времени. Может, это судьба? Но разве я могу просить Сэма уехать из Гонконга? Здесь вся его жизнь. Следующие двадцать лет у него уже распланированы, как сценарий военных действий. Через два года он накопит достаточно денег, чтобы открыть школу, а это то, к чему он всю жизнь стремился. Его мечта. Разве я могу встать у него на пути — я, которая даже не знает, что случится со мной на следующей неделе?

О черт! Ну почему жизнь обязательно должна быть такой сложной? Я переезжаю из страны в страну чаще, чем нормальные женщины покупают духи.

В голове бесновались мысли. Может, Сэм захочет поехать в Лондон? Кого я пытаюсь обмануть?

А что, если мы годик поживем отдельно? Так мы, по крайней мере, проверим прочность наших отношений! Да, это выход. Сэму это не понравится, но он, конечно, поймет, что лучших вариантов нет. Но я ошиблась.

Когда вечером я рассказала обо всем Сэму, он отреагировал вовсе не так, как я ожидала. У него случился второй за все время припадок ярости: он ударил кулаком о стену. Ладно, теперь у нас хоть появилось отверстие для вентиляции.

— Они не могут так поступить!

— Могут, Сэм. Такая у них политика.

— Тогда бросай все. Скажи, чтобы засунули в задницу свою вакансию. Ты найдешь другую работу без проблем.

Я ничего не ответила. Он уставился на меня. И через пару секунд, как ни странно, рассмеялся:

— А, я все понял. Ты хочешь согласиться на одну из этих вакансий, да? Ты уже решила, черт возьми. И когда ты планировала обо всем рассказать мне — в записке, после отъезда?

Можно подумать, я на такое способна! Он что, знаком с Джо?

Я вдруг превратилась в женщину-клише. Все банальности, которые можно было придумать, вылетели у меня изо рта. Даже мне казалось, что я говорю фразами из дешевого романа.

— Послушай, Сэм, я хочу ненадолго поехать домой. Меня не было почти три года. Наверное, я соглашусь на ту работу в Лондоне. Но я не хочу, чтобы наши отношения на этом закончились. Не хочу, чтобы они зашли в тупик. До сих пор все складывалось слишком быстро. Может, нам полезно провести какое-то время отдельно друг от друга? Это всего лишь на год, Сэм, а потом я вернусь в Гонконг. Прошу тебя, Сэм, подумай об этом.

— Карли, здесь вся моя жизнь. Как ты можешь просто собрать все вещи и уехать? Я не хочу, чтобы ты жила в другой стране, я хочу, чтобы ты жила здесь.

В его словах был смысл. Но разве то, чем я хочу заниматься, не имеет такую же ценность? Неужели мы должны выбирать, будет ли все по-моему или так, как хочет он? Опять то же самое. Я вспомнила Тома. Ведь те отношения загнулись быстрее, чем ковбой в Додж-Сити именно потому, что я была слишком упряма и не захотела передумать. Неужели я ничему не научилась?

М-да.

Следующие четыре недели прошли в слезах и истериках. Он умолял меня не уезжать. Я умоляла его понять, что это всего на год. Но он отказывался смириться. Он считал, Что, если я уйду, то все между нами будет кончено. Мы попали в тупиковую ситуацию, где не было победивших. Это была уже не битва желаний. Теперь наше противостояние превратилось просто в битву. Даже Армагеддон не принес бы столько жертв.

В последний день я предприняла последнюю отчаянную попытку заставить его передумать. Он сделал то же самое:

— Прошу тебя, Купер, не уезжай! Я не хочу без тебя жить. Не уезжай!

— Тогда жди меня, Сэм. Обещаю, я вернусь через двенадцать месяцев.

— Но неужели ты не понимаешь — если бы ты любила меня по-настоящему, ты бы не уехала!

Лучший способ оттолкнуть девушку — применить дешевый эмоциональный шантаж.

— Сэм, я ухожу. Я должна ехать.

Он взглянул на меня и покачал головой.

— Значит, езжай, — прошептал он.

Поднялся, взял пиджак и вышел из квартиры.

Я тихонько сняла обручальное кольцо и аккуратно положила его на прикроватный столик. Мое сердце разрывалось на части.

Я взяла паспорт, билеты, чемодан и вышла за ним. Внизу помахала Хьюи, Дьюи и Льюи, поймала такси. От слез ничего не было видно, тушь текла по щекам, как струйки черного дождя.

— Аэропорт Кай Так, пожалуйста.

Водитель удивленно посмотрел на меня. Я знала, что он подумал: Чи Син Гвай Пау. Ненормальная иностранка. И может, он был прав.

Сэма Мортона я больше ни разу не видела.

Глава 13

Что, если пойдешь молоком, а найдешь подругу?

Наступил великий день — начало миссии «Охота на мужчин». К сожалению, он совпал с первым днем после моей вечеринки «Карли Купер покидает Лондон». Когда я в следующий раз решу взойти на борт с похмелья, то вспомню этот день и останусь в кровати. В голове как будто устроили нелегальную рейв-дискотеку. Зачем я такое с собой творю? Если стюардесса в ближайшее время не появится здесь и не принесет кофе, я на нее нападу. В сотый (а может, и в тысячный) раз в жизни я даю клятву бросить пить. Или хотя бы пить умеренно. Ладно, прекратить пить на голодный желудок. Да пропади оно пропадом — все равно у меня сила воли, как у ночного колпака.

Мы снижаемся над аэропортом Глазго, а я вспоминаю вчерашний вечер — по крайней мере, ту его часть, которую могу вспомнить. Прежде чем я утратила способность думать связно, я насчитала более ста гостей. У Пако был такой вид, будто он вот-вот упадет с сердечным приступом. Громкая музыка, еще более громкое пение и официанты, которые навсегда изменили свои взгляды на жизнь.