— Все будет хорошо, — твердо пообещала мама, целуя меня в макушку. — Веришь?

Мама всегда умела сказать нужное — причем так, что в это действительно хотелось верить. И я поверила.

* * *

Неприятности пришли там, где их ждали меньше всего.

Нет, до алтаря я дошла вполне успешно — настоящей королевой дошла — с гордо поднятой головой, ровно и четко ступая по красному ковру, невзирая на километровый шлейфо-хвост, тянущий меня обратно. И смотрели на меня хоть и пристально, с интересом, но все же довольно дружелюбно — явно не желал мне вслух «убираться, откуда приехала»…

А потом случилось ужасное.

В самом центре сцены, у роскошного, заставленного цветами алтаря, глядя в глаза любимому жениху, я вдруг напрочь забыла текст клятвы верности, которую вызубрила, казалось, до такой степени, что ночью меня разбуди — выдам все без единой запинки.

Здесь, вероятно, требуется небольшое пояснение.

Клятва верности — та самая, которую невеста с женихом, путаясь в словах и с ужасной дикцией, читают с мятого, выуженного из внутренних карманов листочков — всегда вызывала у меня гомерический смех.

Ну как так? Как можно говорить слова любви, читая их с глупой бумажки? Уж я-то точно выучу все наизусть, отрепетирую до самого последнего взгляда и вздоха — чтобы потом, сколько бы мы не смотрели видео с нашей свадьбы, моя клятва вызывала что угодно, только не зависть. Ну, в крайнем случае, умиление.

А ведь свекровь уговаривала меня — не дури, сделай, как все нормальные люди делают. Ну что тебе стоит держать бумажку в руках и подглядывать, если что. Разволнуешься ещё, язык неродной…

Вот и стой теперь, выпучив глаза, чувствуя, как медленно леденеют ноги, пытаясь вспомнить хоть словечко.

— Вы должны сейчас прочитать вашу клятву… — деликатным шепотом подсказал мне пастор.

А то я не знаю… Черт, как же там начиналось — хоть бы первые слова вспомнить, а дальше, как по накатанной пойдет…

Дыхание внезапно сбилось, к горлу снова подкатил тяжелый ком — даже если бы вспомнила слова, уже и не выговорить…

В зале зашушукались, Пол вздернул на меня бровь. Он не хмурился, не выглядел сердитым. Скорее насмешливым — было заметно, что мои потуги его забавляют.

— Хочешь я прочитаю первым? — милостиво и тоже шепотом предложил он, поднимая руку и просовывая ее за пазуху токсидо — без сомнения, достать свою собственную «позорную» бумажку с клятвой.

Хотя, кто из нас более позорный, еще разобраться надо…

«Это наша мама села в лужу!» — уже слышала я его снисходительное пояснение подросшим наследникам во время просмотра семейного видео. — «Но мы ее все равно любим, правда?»

Без сомнения, я уже была красная, как вареный рак, но упрямо помотала головой, решив что буду импровизировать.

Открыла было рот, чтобы бы произнести явную банальщину навроде «Я люблю тебя и буду верна тебе до гроба»…

И тут это случилось. Отчетливый и довольно чувствительный пинок изнутри моего раздутого близнецами живота.

— Ой, мамочки! — вскрикнула я, хватаясь за пострадавшее место руками.

— Что случилось? — заволновался Пол, а вместе с ним стоящие рядом Кира и друг жениха.


Не отрывая рук, я медленно выдохнула.

— Меня пнули… В первый раз…

— Да ты что? Дай потрогать, может еще раз пнет… — забыв про свадьбу, Пол шагнул ко мне, накрыв пятерней сразу полживота.

— Господа, может мы уже закончим?.. — неуверенно начал пастор.

— Давай без клятв, — махнул на него рукой Пол. — Невесте отдохнуть надо…

— И посидеть с задранными ногами… — в полголоса дополнила его я, давя в себе смех.

Я успела рассказать ему эту байку — про ноги…

— Именно с задранными, — пробормотал он себе под нос, наскоро поцеловал меня, отошел на свое место и кивнул пастору.

— Давай жени уже — не видишь, наследники расшалились.

— Ой, еще раз! — снова пискнула я, схватившись уже за другое место. Это было странное ощущение — приятное и неприятное одновременно. Причем на этот раз, казалось, толкнулись обеими крошечными ногами… или руками… или…

Пастор нетерпеливо заныл.

— Господа, ну что же это… Мы так никогда не закончим.

— Жени давай! — рыкнул на него Пол так, что тот чуть не присел.

Натянул дежурную улыбку и затараторил полагающиеся слова.

А ведь они спасли меня — наследники. Вывернули все так, будто это не я забыла слова клятвы — а просто вот так случилось, что вдруг не до клятвы стало. Вон как все умиленно улыбаются, шепчась и показывая друг другу на свои животы…

— Прошу обменяться кольцами! — торжественно резюмировал пастор.

А меня пнули еще раз — так, что подскочила даже. Вокруг уже в открытую смеялись — кто-то даже захлопал.

— Объявляю вас мужем и женой! — поспешил объявить пастор, пока ему снова не помешали. — Можете поцеловать невесту!

«Хотя, уверен, что вы уже это делали» — послышалось мне бормотание, но я решила не придавать этому значение.

Подхватив меня на руки, Пол сошел по ступенькам и, под аплодисменты и поздравления, направился к выходу.

Учитывая то, что до приема оставалось еще добрых два часа — у меня были кое-какие идеи по поводу того, куда мы направляемся. И зачем.

Безликий водитель открыл для нас дверцу лимузина и меня бесцеремонно затолкали внутрь.

– Всегда хотел заняться с тобой сексом в машине, — сказал он, пультом закрывая нас от водительского отсека.

— Ты что с ума сошел! — испугалась я, отодвигаясь. — Ты же мне прическу испортишь!

— Я аккуратно, — пообещал он, приподнимая и усаживая меня к себе на колени. Прямо в свадебном платье. — Ух ты, его даже задирать не надо! — восхитился он, когда пышный подол сам по себе разошелся в стороны, обнажая под ним мои ноги и промежность в тонком белье.

Уткнулся мне в шею и чувственно провел языком вдоль ключицы.

— Ненормальный… — прошептала я, начиная вдохновляться, прижимаясь к нему всем телом…

— А чтоб вас! — ругнулся вдруг Пол — близнецы буквально отпихнули папочку — определенно против того, чтобы с мамкой творили всякие бесстыдства.

Не верящим взглядом Пол уставился на мой взбунтовавшийся живот.

— Хулиганье! — осторожно поругал он наследников — так, будто ожидал ответки.

И она прилетела — эта ответка. Близнецы вдруг задергались так, будто крыли его трехэтажным матом, пользуясь безопасностью своего укрытия.

Вздохнув, я слезла с колен своего мужа.

— Придется подкараулить, когда они спать будут…

— Эхх… Начинается детная жизнь… — пробурчал Пол, нехотя отпуская меня. — Родятся, сразу няньку возьмем.

— Еще чего! — возмутилась я. — А мама твоя на что? Или моя?

— Ты еще Киру приплети… — усмехнулся он. — Нашла нянек…

Я машинально посмотрела в окно — от церкви мы отъехать не успели, и было хорошо видно, как вышедшая на свежий воздух Кирочка, кокетливо теребя руками подол своего коктейльного платья, бесстыдно заигрывает с охранником.

— Чувствую, это мы скоро будем ее деток будем нянькать… С таким-то боевым настроем…

Пол тоже посмотрел.

— Приставлю к ней охранника.

Кира потянулась за предложенной охранником сигаретой. Пол крякнул и уточнил.

— Двух. Двух охранников.

На том и порешили.

Поехали в банкетный холл и отгремели свадьбу так, что весь высший свет месяц потом добрым словом вспоминал — разумеется, после того, как протрезвел да опохмелился.

А клятвы мы друг другу уже в другой обстановке сказали — страстно, честно и без глупых бумажек.

Конец!