Мне еще тогда сообщили, что не трахнись я с Юрой, меня бы спокойно продали какому-нибудь богатому папику. Больно красивой я была, да еще и девственницей. А девственницы в детских домах водятся недолго.

Быстро и дорого продаются.

Юру пропустили через железные ворота без проблем. Моя истерика уже была на грани нервного срыва. Все тело покрылось мурашками, а зубы застучали, как будто кто-то в август пустит осенний ветер.

Нет! Нет!

Я старалась остановить Юру, кусала, дергала за руки, пока он одним ударом не откинул меня обратно на заднее сидение, как надоедливого комара.

Я сопротивлялась, как сумасшедшая, пока Юра вел меня по чистеньким коридорам. Дети еще спали, и мои завывания эхом отражались от этих бесконечных покрытых кафелем стен и возвращались к нам.

В какой-то момент Юра просто закинул мое тело на плечо и понес туда, где я помнила, был мужской корпус, а потом втолкнул в одну из спален.

Его бывшую комнату.

Три фигуры мигом подскочили, потому что удар двери, стену оглушал и пугал до дрожи!

– Подъем салаги! Дембель скоро.

Дембелем здесь, как и в армии называли выход из детдома и только квартира, подаренная государством, хоть как-то скрашивала этот праздник.

– Доброе утро, Юрий Алексеевич, – как на параде отрапортовали трое уже довольно рослых парней.

Я не смотрела на их лица, но отметила спортивные фигуры и темные волосы двух и пшеничные, третьего.

– Макс, Антон. Кажется, хотели проверку мне на верность.

Парни мазнули по мне любопытным взглядом и переглянулись, а я забилась сильнее, но вытолкнуть кляп, который запихнул мне в рот Юра со словами:

«Детей же разбудишь» было нереально.

– Мы готовы, – сказал, выйдя вперед блондин.

Явно лидер. И Юра был таким. Высокий, дерзкий, красивый сукин сын! Стал еще хуже! Что он собирается делать?!

Что он собирается со мной делать?!

И что? Парни ждут приказа убить меня? И они ведь его выполнят. Юра явно им покровительствует.

– Вот, – он буквально швырнул меня на кровать одного из них. Я больно ударилась плечом об стену и застонала.

Так мне точно медицинская помощь понадобится, а возможно уже скоро не понадобится…

– Не все сразу, – заговорил Юра и, взяв рядом со столом стул, развернул его и сел, растопырив ноги. – По одному. Будет брыкаться, так что двое держат, а один… трахает.

****

Спасибо вам, мои дорогие за поддержку и награды. Меня они очень вдохновляют))

Глава 38.

Что?! Что?!

Я посмотрела на Юру, как на больного, со всем невыразимым ужасом. Хотелось заснуть и проснуться у себя. Или никогда не просыпаться, только бы не видеть этого лица. Ничего не выражающего. Безразличного. Пустых ледяных глаз и губ, дернувшихся в злой усмешке.

Осознание прибило кулаком по голове.

Он не шутил. Он, блять, не шутил!

Я хотела вскочить, выскочить из комнаты и помчаться за помощью. Куда угодно. Но их четверо и я одна. Лишь одно движение и я снова врезаюсь в стену.

– Чего ждете? Я сказал вперед.

Парни тут же повернулись ко мне. Окружили плотным кольцом.

Их лица ничего не выражали, я умоляла взглядом пощадить и качала головой.

– Не надо, – прошептали мои губы, потому что мне оставалось только выть и плакать.

Двое парней сделали резкий рывок и вот я уже прибитая к кровати, а руки по сторонам.

Блондин дергал за полы халата и стаскивал джинсы. Я изворачивалась как уж, но он только натужно пыхтел, механически выполняя приказ Юры.

Сам он смотрел только мне в лицо, почти не моргая, и сколько бы я не посылала ему молчаливые призывы одуматься. Игнорировал все.

Прохлада дунула по голым ногам, один из парней сжал грудь. Я надеялась, что у парней не встанет на взрослую тетку.

И снова ошибка.

Блондин оголил твердый член, стоявший колом и стал вклиниваться между моих ног.

Господи, Юра! Неужели ты так и будешь смотреть?!

Неужели тебе приятно, что на твоих глазах меня будут пользовать другие! Юра! Прошу!

Хочешь наказать, накажи сам! Сам! Как угодно! Побей, но не отдавай другим!

Боже, я же люблю тебя! А ты остался все такой же низкопробной мразью!

Блондин, пыхтя, начал на меня взбираться, но я неистово извиваясь, чувствуя как болит тело от клешней-рук парней, все-таки смогла ударить острой коленкой его длинный тонкий член, так что он охнул от боли и согнулся пополам.

Словно озверев, он взвыл и дал мне оплеуху.

Глава 39.

Вскрик вывел из транса. Что я творю?

Резкое движение и Антон слетает с Лисски.

Я стоял и смотрел на это пиз**ец, что сам в принципе устроил. Хотелось дать себе по мозгам, чтобы уже совсем на место встали.

Парни сразу отпустили Лисску и бросились к Антону. Ну приехали. Он походу руку сломал.

Я посмотрел на съежившуюся в углу рыжую и в первые за много лет ощутил это ноющее… дебильное чувство вины.

Просто реально выбесила.

– Да, хватит ныть! – мазнул я взглядом по парням и сделал шаг к рыжей. – В медпункт его, пока весь приют не перебудил своими воплями.

Серьезно. Антон хоть и подминает всех под себя. Трус еще тот, хотя за его бравадами этого и не разглядеть. Отец по пьяне мать убил. Теперь в тюрьме. Жизнь, что называется удаться.

Парни вышли. Нас окружила неприятная вязкая тишина. Я наверное что-то должен сделать, как то… Блять… ну… загладить свою вину. Сел на кровать. Скрип и она прогнулась под моим весом.

– Рыжая.

– Уйди, – всхлипнула она, отвернувшись к стене.

– Это… – Ну не извиняться же. – Это был урок.

– Урок?! – развернулась рыжая, взметнув растрепанными волосами и стала меня бить кулаками по груди, лицо я прикрыл. – Учи рабов своих! Ты не имел права, так меня пугать! Никогда ко мне не прикасайся, понял! Я ненавижу тебя!

– Ну, уж дудки, – поймал я ее руку стальной хваткой. Кричи сколько угодно, но я уже понял, как действую на тебя.– Воюя со мной, убегая, ты делаешь хуже себе. Тебе ли не знать, как я зверею от борьбы и не подчинения.

– И что?! – прошипела она, не хуже змеи. – Я должна понять, простить и раздвинуть ноги, чтобы пожалеть бедного сиротку?

Глава 13.1

Она так близко. В глазах огонь. Сиськи ходуном, то вверх, то вниз. И мой взгляд невольно захватывает в плен ее соски. Здесь не прохладно, но они острые, как пики и смотрят прямо на меня.

Дерзкие, вздернутые, темные. Даже странно, я помнил их, как розовые, даже несколько бледные.

Она еще раз дернула рукой, но взвыла от боли. Я держал крепко и мы оба понимали мои намерения.

Надо было думать, когда голая, произносила «раздвинуть ноги». Член на это сразу напомнил о себе и голоде, который с каждым трахом рыжей становился все сильнее.

– Мне не нужно ничье понимание или прощение, тем более жалость. – Резкий тон и в груди отчаянно колотится возбужденное сердце. – А вот насчет третьего можно подумать.

– Не смей, не здесь!

Тяну ее на себя, она упирается рукой мне в грудь, этим только распаляя.

Ни время, ни место, но крыша уже едет.

Ее запах нежный медовый, женский он давно уже в мозгу как яд, и вытравить его невозможно. Но если умирать, то брать с собой и ее.

– Ну что, Лиска, – шепчу прикусив губу, а рукой поглаживая поясницу, постоянно спускаясь к мягким булочкам. – Чувствуешь ностальгическое возбуждение?

– Ни капли, ты мне противен, – гневное сопение, а я не смог сдержать усмешки.

Опять ложь.

Я сунул руку ей между ног. Там было совершенно сухо. Даже так?

– Ничего, – усмехнулся я. Это поправимо. – Я всегда знал, как завести твою конопатую задницу, чтобы сама умоляла тебе вставить.

– Юра, я устала.

Мои руки обхватили ее плечи. Я стал осыпать ее тело поцелуями: шея, грудь. Укусил губу.

– Тебе ничего делать и не придется, положись на меня. – Чем не извинение?

Она повозмущалась, пыталась оттолкнуть, но я только видел губы. Так близко. Еще немного.

Да!

Коснулся губ пальцами и засунул один в рот, пока вторая рука трепетно сжимала грудь.

Она вдруг замолчала, перестала вырываться и изумленно на меня взглянула.

Да, рыжуля, я могу быть нежным. Редко, но могу.

– Юра, ну не здесь же, – шепот мне в губы, но я уже потерялся в омуте этих глаз.

– Где угодно.

Я языком прочертил дорожку по ее верхней губе, переместившись на нижнюю, втянул в рот, прикусил.

Руки, так рьяно меня отталкивающие, в миг превратились в ласковые лапки кошечки. Ноготки спрятаны, а тело вибрирует, как будто мурча.

Пальцы в её волосах. Огненные пряди хоть и спутанные, но мягче шелка.

Как избавиться от этого. Убить ее? Но ведь она снова будет сниться.

Дебильные сны мешали нормально трахать других. Всегда думал о ней. Теперь Лисса подо мной, выгибается под моими руками, тянет за волосы.

Если это мой яд, я хочу насладиться им до самой последней капли. Пробовать на вкус ядовитую, влажную кожу на груди, вести дорожку поцелуев к шее и вкушать мягкие губы.

Поцелуй перемирия быстро кончился. Желание острое, снова пронзает пах, и член уже рвется наружу.


Глубокий поцелуй становится битвой за право обладания. Губы сталкиваются, стараются договориться, но языки уже вступают в схватку. И тело наливается тяжестью.

Оторвался от губ, чтобы посмотреть в глаза.

Большие зеленые. Она уже не соображает, трется об меня и словно не было пару минут назад моего сраного поступка.

Пока она милая, податливая, не могу этим не воспользоваться.

Целую снова, руку спуская вниз, коленом раздвигаю ноги. «Вжик» и ширинка распахнулась.

*****


Глава 40.

Член стрелой к влажной цели. Коленом раздвинуть ноги и приставить головку к розовым складкам. Черт, как это круто!

Поводить, нажать, протиснуться внутрь.

О, да.

И это вставляет получше любого кокса. И я уже одурел от тесноты и в голове туман как от кальяна.