Мой ребенок.

Она рассказывала, как Джулия вырвала из рук мальчика и отдала чужой семье. Как ей присылали фотографии, и о том, как она пыталась сбежать из Англии в Россию. От Джулии и ее жадности.

Я стискивал кулаки, верил. Верил каждому чертову слову, потому что, ну нельзя такой бред выдумать. Такое могло только произойти на самом деле.

Меня трясло и только тело Меллисы, прижатое ко мне, давало шанс не сойти с ума и не сорваться с места чтобы начать карать виновных в страданиях Никиты и Мелиссы.

Пожалуй нужно начать с меня.

И именно собственный груз вины не дал мне сорваться с места и не начать с длинной шеи Джулии.

– Ты уверена, что этот мужик поможет? Просто я могу позвонить парням. Все приедут и мы перевернем каждый притон, но найдем его… и их конечно. – увидев ее скептический взгляд я остановился. -. Сколько там было детей?

– Много, Юр, очень много. – снова прижалась она щекой к груди с часто-часто бьющимся сердцем. Я не считала, если честно. И ты… – она подняла голову и посмотрела на меня своими колдовскими глазами. Гипнотизируя. Влюбляя еще больше. – Ты не злишься, что я скрывала, ну то есть…

– Злюсь, – совершенно честно ответил я, понимая, что это не передает всего, что я сейчас чувствую.

Глава 66.

*** Юра ***

Во мне, как будто автомобильная камера застряла и кто-то ее накачивает и накачивает. И скоро она точно взорвется. И кто-то может пострадать.

– Почему ты не говорила мне?

Она молчала почти минуту, а я просто смотрел на охранника который странно на нас поглядывал, но наткнувшись на мой взгляд, отвернулся к мониторам.

– Наверное можно было бы соврать, что не было возможности…

– Не надо врать.

– Тогда я отвечу честно, что боялась что ты поедешь, найдешь его и вмешаешься в привычный уклад жизни, навредишь психике.

Кажется, судьба вмешалась и без меня.

– Я боялась, что он станет таким же как ты.

Такой искренний ответ был достоин уважения, но все равно обида грызла, как собака кость.

Я поджал губы и отвел взгляд.

– Считаешь меня чудовищем?

– Юр, ты насиловал меня и избивал. Кем я еще должна была тебя считать? – погладила она мои, влажные от дождя волосы и поцеловала в щеку, словно скрашивая свои слова, а этого и не требовалось.

– Ладно, то, что ты сама нарывалась, а потом же сама и кончала, я не буду говорить, ты и сама знаешь. Пойдем навестим твоего этого… – взял я ее за руку, ощущая слабый жар в ладони, перетекающий в грудь, а оттуда вниз.

– Врумеля, – подсказала она и удобнее устроила свою ладошку в моей руке.

Шантажировать агента Ми – 6 даже не пришлось. Этот человек «с иголочки» рассказал, что они и сами уже давно занимаются расследованием незаконного ввоза детей на территорию королевства. Но они не могли найти компанию содействующую работорговцам.

– На эмблеме был аист, – вспомнила, заламывающая руки, Лисса. Меня и самого потряхивало от нетерпения. Я знал, что сын. Ну, то есть Никита, может подвергнуться насилию, но с этим мы справимся.

Главное, чтобы не рыпался и остался жив.

****

Это помогло. Операцию спланировали за несколько часов, за которые мы с Мелиссой ни то, что ни слова не произнесли, а даже не перекусили.

Нас как гражданских не пустили на склад, где были дети. Мы стояли и слушали шум выстрелов и детские крики, а Лисса уже ревела в голос, вцепившись мне в руку ногтями.

Несколько уродов сбежали через окно, одного я сбил пистолетом, а у второго мелькнула светлая шевелюра и я сразу понял кто это. Рванул за ним, но не успел добежать и пары метров, как его настигли офицеры.

Не ударить я не смог, а потом еще раз и еще, рыча как зверь и избивая бывшего лучшего друга, одного из виноватых в бедах моего сына и жены.

Меня бы кто избил.

– Тряпка, повелся на пизду, – сплюнул кровь этот урод и ушел, еле волоча ноги поддерживаемый стражами правопорядка.

– Отличный удар, – тихо сказа Лисса, когда я подошел, не отводя взгляда от дверей в которую вошла группа захвата.

Мы стояли за машинами и ждали, когда все уже закончится. Хотел обнять Лиссу, но она была настолько напряжена, что казалось обнимаешь мраморную статую.

Остальных начали выводить по одному. Руки за головой, взгляд в пол – и вести к грузовику с решетками.

И мне бы радоваться, что уроды схвачены, а я понимаю, что этого дерьма в мире столько, что одной такой операцией и не смоешь.

Лисса вдруг зарыдала и бросилась вперед. Бежала так быстро, что за спиной только и мелькали, так и не расчесанные волос.

Дети щурились от света, даже учитывая дождливое небо, и выходили скопом. Как слепые котята, толкались и не знали куда податься.

Лисса практически влетела в одного из них, и тесно прижала к себе, несмотря на явную грязь на теле пацана.

Уже взрослого, полноценного пацана. Не узнать этот огонь в волосах было невозможно.

И я если честно стоял, как истукан и не знал, что делать.

Выдохнул воздух и смахнул слезу. Не пристало мужиками плакать.

– Что будет с детьми? – спросил я, рыдающего офицера-женщину. Кажется, тут у всех открылись краны слезных протоков.

Вид у детей и правда был жалкий, но наверное мне, видевшему это постоянно, не привыкать.

– Приюты, – ответила она, и, увидев мой напряженный взгляд заметила, – но у нас в стране, они хорошие и за детьми ведется очень пристальный контроль.

– То есть их не вернут в Россию?

– Нет, они получат политическое убежище, а потом и гражданство Великобритании.

– Круто, – оценил я, кивнув. – Нам бы одного забрать,

Я кивнул я на Лиссу, и пацана, которому уже было неловко от таких долгих объятий.

Глава 67.

– С этим сложнее. Вам сначала придется подтвердить родство.

– Сколько это займет времени?

– Если есть деньги, то дня два.

Мелисса подходила и улыбалась так ярко, что казалось съела солнце.

Она сама обняла меня и поцеловала в губы, а потом подтолкнула мнущегося за спиной ко не этого грязного мерзко пахнущего маугли. Ну, а что, я Тарзан. Он Маугли.

Чем не семья?

А еще я видел в нем свое лицо, помолодевшее на пару десятков лет. И глаза, и ямочку на подбородке. Не морща нос, я протянул руку.

– Меня зовут Юра, а тебе бы помыться не мешало.

– Никита, – ответил он на рукопожатие вполне по-мужски и сразу повернулся к Лисске, уже не скрывающей слез и соплей.

Ну что за бабы, ревут когда уже все хорошо?

– Мелисса, а что с Аленой? Где она?

Ответить мы не смогли. В амбаре были и девочки и мальчики. Но судя по всему не все. Теперь не ясно сколько времени займет поиск. А пацан, судя по всему с этой Аленой дружил.

Мы замолчали и он рванную в сторону, но я его за рукав и стал тащить в машину.

– Я пойду за Аленой! Сам! Отпусти придурок! Вы все одинаковые! Она маленькая! Она без меня не сможет! Не сможет!

– Остынь, – запихнул я его в наш джип, на что получил осуждающий взгляд Лисски. – Ну что я мальчик, что ли бегать за ним? Остынет, все поймет.

Она все равно задрала подбородок и села в машину, попытавшись прикоснуться к мальчику, но ему явно было не до того.

Если он понял, какое дерьмо этот мир, то смирится с тем, что некоторые люди потеряны для нас навсегда. И я так думал про Лисску. И то что мы столкнулись в клубе, большая удача. Теперь главное не просрать свой шанс

****

*** Лисска***

Никита почти не разговаривал. Все спрашивал про Алену, пытался убежать, пока мы делали тесты ДНК и оформляли документы. Ушла на это все неделя, за которую он обычно или читал, или рисовал машины, или просто смотрел, как ветер раздувает дождь и облака на небе. Кроме тех моментов, когда за ним приходилось бегать по городу.

– Он вообще нормальный? – осторожно, но грубовато поинтересовался Юра, пока я в очередной раз заглядывала в комнату съемной квартиры.


Я знала, что и он на пределе.

Я запретила к себе прикасаться в квартире, потому что не хотела еще больше травмировать психику ребенка, а из квартиры я почти не выходила, постоянно наблюдая за сыном.

Я просто не могла на него насмотреться, на эти знакомые и незнакомые черты лица, волосы и ту самую ямочку.

А еще мы ждали новостей об Алене и других девочках, но их след простыл…

– Как ты можешь так говорить о своем сыне? – прошипела я Юре, зло на него посмотрев и вернула взгляд в комнату, отведенную для Никиты – большую спальню с полукруглым большим окном и широким подоконником, на котором он собственно, сейчас и сидел.

– Ну, так чего он пришибленный такой?

– Себя вспомни!

– Я был нормальный, – буркнул Юра, но почему-то отошел и не стал продолжать спор.

Документы на Никиту были у нас на руках и мы могли лететь в Москву хоть сию секунду, тем более, что завтра должны были состояться выборы. Удивительно, как быстро пролетело время.

И если Самсонов на них не появится, то проиграет.

Сам он ходил по комнате, как загнанный зверь, то и дело тер лицо, трепал себе волосы. Он почти не подходил к сыну, не зная с какой стороны подступиться.

О чем говорить.

А тут вдруг подошел, отодвинул меня от щели в двери и открыл ее настежь, а затем закрыл. Прямо перед моим носом, я только и успела сказать:


– А? – а потом крикнула:


– Только не бей его, иначе я тебя убью!

Замок снова щелкнул и дверь раскрылась, на меня как на полоумную смотрел Юра и даже Никита.

– И кто тут вредит психике ребенка? Иди. Не знаю… на маникюр сходи. Чем вы бабы, обычно занимаетесь?

Я на это только фыркнула, отвернулась, но не отошла ни на шаг, зная что не смогу ничем заниматься, если не подслушаю первый настоящий разговор отца и сына.

– Она обещала.

– Не было такого, я тоже там был, – тихо и даже довольно спокойно говорил Юра. – Она сказала, что полисмены сделают все возможное.

– Но они не делают! Ничего не делают!