А еще эта фраза о том, что она ищет своего лобстера — я улыбаюсь, когда думаю об этом. Несмотря на свой жесткий характер, она на самом деле довольно мягкая. Романтичная. Никогда раньше не ощущал потребности в физической близости так сильно. Я потратил последние годы, не забивая голову этим, но теперь, столкнувшись с кем-то, кто бросает вызов всем моим принципам, я испытываю благоговейный трепет.

Мои руки замирают в воде.

Черт.

Это было мое единственное условие. Я пообещал себе, что ни при каких обстоятельствах не влюблюсь в нее.

Но я уже чувствую, как это происходит.

Это не закончится ничем хорошим, если я влюблюсь по-настоящему. Камрин в конечном итоге пострадает, и я буду тем придурком, который разбил ей сердце. Слова дяди, сказанные сегодня вечером, звенят у меня в ушах.

Злясь на себя за то, что, возможно, испортил едва ли не единственные счастливые моменты, что есть в моей жизни прямо сейчас, мою дружбу с Камрин, я бросаю кухонное полотенце на стойку. Нужно сосредоточиться. Ведь сегодня с ней я был каким угодно, только не хорошим. Я был готов отменить всю свадебную чехарду только ради того, чтобы погрузиться в ее теплое тело.

Зная, что не смогу уснуть, пока не спущу пар, я думаю, что долгая поездка в Нью-Джерси должна помочь. К тому же, смогу проведать маму — это всегда помогает мне успокоиться. Я хватаю ключи и выхожу в ночь.

* * *

Я провел ночь, свернувшись калачиком на маленьком диване в приемной, а теперь сижу в кресле-качалке рядом с маминой кроватью.

Мы сидим за чашкой чая, и мое мрачное настроение со вчерашнего вечера немного улучшилось. Быть здесь с ней — значит помнить о цели. Это здорово помогает.

У мамы на руке повязка, под которой спрятаны следы вчерашних царапин. Она оглядывается вокруг и хмурит брови.

Судя по ее растерянному выражению лица, я предполагаю, что сейчас она спросит, где мы, как делала бесчисленное количество раз. Большую часть времени она помнит, что сейчас живет здесь для лечения и что больна. Но иногда мне приходится сообщать ей одну ужасную новость, и она слышит ее как будто впервые.

— Где твой отец? — спрашивает она.

Я ставлю чашку и делаю глубокий вдох.

Объяснять моей обожаемой маме в третий раз за этот месяц, что отец ушел, что он разозлился и бросил нас, — это не то, через что она должна проходить в этом состоянии. Думаю, у меня просто нет сил, как и у нее самой.

— Он только что выбежал за молоком. Вернется через несколько минут, — вру я, и слова, как наждачная бумага, застревают у меня в горле.

Мама смотрит мне в глаза, словно решая, стоит ли мне верить, а потом кивает.

— Ты такой хороший мальчик, Стерлинг.

Я не хороший, вовсе нет. Но я стараюсь.

ГЛАВА 17

Камрин


— Ты серьезно? Мне действительно нужно все тебе объяснять, Камрин? — Анна приподнимает брови.

— Что? — Я сижу в массажном педикюрном кресле, зажатая между двумя моими подружками и совершенно сбитая с толку темой разговора.

Прежде чем вразвалку вошла Оливия, я рассказала Анне, что именно повлекла за собой тусовка со Стерлингом. Ну, не всё. Она никогда не узнает, что я сжимала его член через джинсы прямо у входной двери. Мне жутко стыдно. Так непрофессионально. Но она знает, что мы целовались.

— Для девушки с бизнес-образованием и успешной карьерой ты иногда бываешь чертовски глупой, — говорит Анна.

— О чем, черт возьми, она говорит? — недоуменно спрашивает Оливия.

— Понятия не имею. — Я погружаю ноги в пахнущую мятой воду идеальной температуры… чуть прохладнее обжигающей. Ах. Удовлетворенно вздохнув, я закрываю глаза.

— А теперь расскажи мне, что это за ерунда.

— Камрин и Стерлинг тусовались вчера вечером. У него, — говорит Анна.

— Тусовались? — спрашивает Оливия, рассеянно поглаживая живот.

Анна пожимает плечами.

— В наши дни детишки называют это именно так.

— Я не понимаю, — говорит Оливия. — Как продвигаются поиски? Ты нашла ему хороших кандидаток для свидания?

— Да, Камрин, нашла? — Анна улыбается, словно знает все мои секреты.

Черт. Может и знает. Может быть, она видит меня насквозь, чувствует, как сильно меня тянет к нему.

Я прочищаю горло, надеясь, что это прозвучит профессионально.

— Вообще-то, да. Есть несколько кандидатур, которые выглядят довольно многообещающе.

— Это здорово. Чарльз Куинн платит за наши услуги целое состояние, так что я не хочу его подводить. И, конечно, Стерлинг. Как бы безумна ни была эта ситуация, он заслуживает получить это наследство.

Я торжественно киваю. Она абсолютно права.

— Поскольку у тебя уже есть несколько замечательных кандидаток, я так понимаю, скоро он будет ходить на свидания? — спрашивает Анна, прищуриваясь.

— Конечно.

Я стискиваю зубы. Что, черт возьми, с Анной? Это она уговорила меня пойти на свидание со Стерлингом, а теперь ведет себя так, будто я сделала что-то неправильно?

— Приятно слышать. — Оливия встает с кресла, просовывая распухшие ноги в розовые сандалии. — Мне снова нужно пописать, — со стоном произносит она.

Как только Оливия оказывается вне зоны слышимости, Анна поворачивается ко мне.

— Что происходит между тобой и Стерлингом? — шипит она. — Правду.

— Что ты имеешь в виду? Я тебе уже говорила. Мы тусовались. Это было... мило. И мы поцеловались в конце. — Я не могу смотреть ей в глаза, когда говорю последнюю часть. Она права. Я глупая.

Анна закатывает глаза.

— Послушай, я была за то, чтобы переспать с этим британским ходячим афродизиаком, но это было до того, как поняла, что он тебе действительно нравится. — Анна тяжело вздыхает. — Если ты влюбишься в него, если будут замешаны настоящие чувства, и, давай посмотрим правде в глаза, они будут, потому что я знаю тебя, Кам, — говорит она, искоса глядя на меня, — это не закончится ничем хорошим. Просто не получится.

— Я в порядке, Анна. Я в порядке

— Ты умная девочка, и я люблю тебя. Но не будь настолько наивной, чтобы связаться с ним. Ты сама так сказала — он бабник.

Я вздыхаю и молчу, пока Оливия ковыляет обратно из уборной.

Мое настроение меняется, и то, что должно было быть веселым девичником, превратилось в сеанс психоанализа. Я даже не хочу больше здесь находиться. Если бы я могла вытащить ноги из этой ванночки и выйти отсюда прямо сейчас, я бы это сделала.

Но дело в том, что Анна права. И она всего лишь пытается защитить меня. Поэтому вместо драматического ухода я прикусываю язык и пытаюсь наслаждаться тем, как мастер втирает теплое масло мне в ноги. Что, честно говоря, нетрудно сделать.

Мой ежемесячный поход на педикюр с подружками — один из любимых дней. Это мое место отдыха. Взгромоздившись на наши троны, мы переходим к более безопасным темам, таким как имена детей и список желаний, а также кто кого трахает в офисе.

Я смотрю, как мне окрашивают ногти в вишнево-красный, и больше не чувствую дискомфорта.

— Мы с Ноем хотим попасть в это модное итальянское местечко — «Ла Брассо» — прежде, чем родится ребенок, но там трехмесячный лист ожидания.

Анна ухмыляется, и, если бы мои ноги не были заняты чем-то другим, я бы пнула ее. Но решив, что не буду ничего скрывать от Оливии, говорю:

— Мы со Стерлингом ходили туда в прошлые выходные, — с трудом выговариваю я.

— Не шутишь? — спрашивает она. — Вау. Интересно, как он протащил вас туда. — Она потирает подбородок, похоже, больше озабоченная тем, как сделать заказ, нежели фактом того, что я была там с лучшим другом ее мужа.

Когда мы заканчиваем, я с облегчением вздыхаю. Может быть, Анна ошибается. Может быть, все не так уж плохо.

Как только мы заканчиваем, направляемся к передней части спа-салона, чтобы заплатить. Анна возится со своей кредитной карточкой и болтает с кассиром, а Оливия поворачивается ко мне:

— Обещай мне кое-что, — серьезно говорит она.

Предполагаю, она заставит меня поклясться, что я никому не позволю делать эти ужасные фотографии на больничной койке после того, как ты только что родила ребенка и твоя вагина все еще обнажена.

— Конечно. Что угодно.

Она хватает меня за плечи, пристально глядя в глаза.

— Обещай мне, что не влюбишься в Стерлинга.

Во рту пересыхает, и я ловлю себя на том, что киваю.

— Конечно, — бормочу я, но знаю, что это неправда.

ГЛАВА 18

Камрин


Я не из тех, кто обычно поддается давлению, но в данном случае я сдалась быстрее, чем заканчивается печенье во время перекуса. Вчера вечером Анна и Оливия уговаривали меня назначить свидание Стерлингу. Я сначала посмеялась над этой идеей, но стопка распечаток на моем столе склонила к согласию.

Снова просматриваю бумаги. Улыбающиеся лица полных надежд женщин смотрят на меня, и каждая из них хочет стать миссис Стерлинг Куинн. Я хочу засунуть их в дальнюю часть ящика или, еще лучше, в мусорку, но все же выбираю одну наугад из кучи.

Мередит Эймс.

У нее длинные темные волосы, ниспадающие гладким водопадом на спину, и царственный стильный вид. Она красавица, королева красоты. Взглянув на анкету, обнаруживаю, что она бывшая пловчиха, в настоящее время учительница в частной школе и в свободное время помогает в приюте для животных.

Нет. Точно не вариант. Поэтому откладываю ее анкету в сторону. Мне, может быть, и нужно найти Стерлингу жену, но не такую идеальную.

Я беру еще три листа из стопки и отклоняю все. Милая няня, которая любит смотреть футбол. Шеф-повар с тягой к государственной службе. Гимнастка, которая навещает свою больную бабушку каждое воскресенье после церкви.