Юлия Гауф - Заноза для бандита

Ну а с чего моему животу быть огромным, если полтора месяца всего?!

Презерватив порвался? И Андрей этого не заметил?

Таймер издает звук, и я беру тест в руки. Две полоски… так, а сколько полосок должно быть при беременности? Читаю, что написано на упаковке…

Две.

Значит, у меня будет ребенок!

Выхожу, киваю маме, а затем утыкаюсь ей в грудь, прячу лицо в маминых объятиях.

— Ну, милая, не переживай, — мама говорит непривычно ласково. Мягко, нежно, словно я снова маленькая. Или будто я опять болею. — Ребенок — это счастье, даже если ты пока этого не понимаешь!

— Я не хочу…

— Свыкнешься, — перебивает мама, и приподняв мое опухшее и бледное лицо, ласково целует. — Про аборт и не думай, нельзя тебе. Даже микроаборт нельзя, слышишь? Даже экстренные таблетки. Ты не так уж здорова… на осмотры ведь ходишь?

Я киваю. Да, на осмотры я хожу, и едва успела повзрослеть, врачи объяснили мне: при беременности мне сделают кесарево сечение, естественные роды противопоказаны, а аборт — табу. Слишком опасно.

Но ребенок… я не хочу ребенка!

Или хочу?

Прислушиваюсь к себе, и ничего не ощущаю. Никакой любви, никакой нежности к маленькому существу в моем животе. Ничего, будто и нет его. И где этот пресловутый материнский инстинкт?

Видимо, мать из меня будет еще хуже, чем моя. Она хоть любит меня!

— Детка, едем с нами? — предлагает мама, когда и врач подтверждает мое положение. — Мы сейчас-же покидаем город, Громов скоро узнает, что нас отпустили. Если уже не знает… едем! Артема мы не берем — маленький он еще, незачем таскать с собой…

— Андрей ничего ему не сделает, — чуть осипшим голосом говорю я. — Артем — ребенок еще, а к детям Андрей относится мягко. Чьи бы эти дети ни были. Мам, я не поеду с вами. Но вам с папой и правда лучше бежать.

Если получится.

Если Андрей еще не знает… хотя, Анатолий Маркович, наверное, позаботился о том, чтобы родителям дали время. Вряд ли он надеется, что подписка о невыезде удержит их в городе. И вряд ли полковник освободил маму с папой по доброте душевной.

— Ты к нему вернешься? — кривится мама, и я качаю головой.

— Нет.

Не для меня такая жизнь. И уж тем более не для маленького ребенка, которого я пока не люблю, но которого должна защищать.

Но с Андреем я поговорю, пусть узнает все от меня. Он ведь не был в курсе, что мне пересадку делали, что болела я. Значит, не знал. Не знал, что хоть и косвенно, но именно я — виновница всех его бед.

— Мам, деньги нужны? — спрашиваю я, и в этот момент к нам подходит отец. Смотрит на меня с жалостью и приобнимает осторожно, будто я хрустальная.

— Нет, что ты… нам пора! Мариш, не наделай глупостей, хорошо? — мама снова порывается меня обнять, но отец ее удерживает. Пора им. — Мы тебя найдем, найдем способ сообщить, как с нами связаться… до встречи, дорогая!

Родители почти бегом удаляются, а я иду к бабушке.

Надеюсь, мама с папой смогут покинуть город… смогут, конечно! Чего у них не отнять, так это хитрости и изворотливости!

Стемнело уже. Выхожу из больницы, и иду к остановке, которая совсем рядом расположена — такси вечером не вызвать, как обычно! Легче самой добраться!

Иду вдоль дороги, и впервые за долгое время ощущаю спокойствие и отрешенность. Бабулю решили оставить в больнице до утра, и это я настояла! Таблетки она перепутала… вот ведь, еще меня воспитывать пытается, а сама-то как нас всех напугала!

Артем заявил, что останется с бабушкой, и медсестры пообещали устроить его с комфортом — и за брата я тоже не переживала. Как и за родителей — уверена, что и выбраться смогут, и сделать так, чтобы Андрей не нашел.

Стою на остановке вместе с двумя такими же несчастными, которые сквозь зубы ругают маршрутку, которая уже двадцать минут как должна была подъехать.

И чего они ругаются? Зима ведь, какое расписание?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Марина? — окликает меня женский голос, и я прекращаю рассматривать блестящий в свете фонаря снег. Поднимаю голову, и вижу дорогую машину, из приоткрытого окна которой смотрит на меня Вероника.

Которой я так хотела выцарапать глаза, и волосы повыдергивать за слив того идиотского видео. А сейчас… ничего.

Угрожать будет?

— Подвезти? Или боишься? Я давно поговорить хочу.

Подхожу к машине, но дверь не открываю. Тянусь к телефону, и быстро отправляю сообщение Кристине, взглянув на номер машины.

— Садись, перестраховщица, — хохочет Вероника. — Хочешь, видео запишем совместное?

— Издеваешься?

— Да я не о том, — хихикает она, пока я пристегиваюсь. — Раз уж так опасаешься. Могу помахать в камеру, пообещать, что довезу тебя в целости и сохранности…

— Вполне хватило того, что я написала с кем я, и номера машины.

И зачем я села к этой ненормальной в машину? Совсем поглупела, разучилась самостоятельно думать. Привыкла на Андрея смотреть, и ждать его решения… тьфу, клуша!

— Адрес я твой знаю, к тебе ведь везти? С Андреем, насколько я понимаю, все?

Киваю.

— Рада? — спрашиваю зачем-то.

— Было понятно сразу, что не навсегда этот ваш роман. Жаль…

— Ой, да не ври ты! — злюсь я.

Жаль ей, конечно!

— Тебя жаль, дурочка. Знаю, что я некрасиво поступила, и расплатилась за это. Глупая бабская обида, что тебя предпочли мне — вот, что это было, — Вероника заворачивает на заправку. — Ты не против? Заодно поболтаем.

Отворачиваюсь к окну.

Против, не против… какое это имеет значение?

Абсолютно никакого.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поняла уже, что такое этот Андрей Громов? — интересуется Вероника, и закуривает сигарету. — Не возражаешь, малышка?

Пожимаю плечами. Пусть делает, что хочет.

— Вижу теперь, почему он так долго с тобой пробыл. Такая мягкая, послушная кошечка… отличные качества для девушки, без шуток!

— Спасибо на добром слове!

— Думаю, Андрей даже женился бы на тебе, — Вероника задумчиво смотрит на фильтр сигареты, измазанный в ее вишневой помаде. — На мне бы вот не женился, даже если бы я свободна была. И не потому, что легко ему досталась, а потому что характер у меня не тот. Ты же… идеальная женушка: сидела бы тихо, не отсвечивая, детей рожала, а когда наскучила — делала бы вид, что не замечаешь его любовниц.

Нет, измену я бы не простила, но спорить не хочется.

Лениво, и смысла в этом нет. Но пусть уж Вероника выговорится — мне не жаль.

— Ох, как же меня задело то, что он про меня забыл. Многое я умею в постели, очень многое, а тут ты — уж прости, но замухрышка полнейшая. Миленькая, конечно, но никакого лоска! Словно на сеновале делали, — Вероника подмигивает себе в зеркальце. Или мне. — Вот меня и понесло… прости за тот случай, я обычно не веду себя настолько по-идиотски! Надеюсь, тебя утешит то, что и я, и Гоша стали отличными объектами для шуток? Рогоносец, торгующий своей женой, и шлюха, через которую прошла половина области — та еще парочка!

Бессмысленная встреча, и такой же бессмысленный разговор.

Или я чего-то не понимаю…

— Да, меня это утешило, — улыбаюсь я Веронике. — Не одной ведь мне позориться было? Вместе веселее!

— Ах, прелесть какая, — хохочет она, и хлопает в ладоши. — У кошечки есть коготки… удивила!

— Я рада.

— Я тоже рада, что тебе твои коготки не обломали. Слышала, тебя изнасиловали…

— Пытались, — морщусь я от болезненного воспоминания.

Боже, а что, если из-за всего того, что случилось за последний месяц, я рожу больного ребенка? В каком-то фильме говорилось, что первые месяцы самые важные…

— Думаю, Андрей тебя спас, так ведь? И покарал обидчика, — кривится язвительно, словно сама не верит в то, что говорит.

Завидует? Или…

— Спас. И покарал.

— Думаю, так и было задумано…

— Вероника, даже не пытайся, — резко поворачиваюсь к этой гадине. — Андрей — не ангел, но не нужно меня против него настраивать! Я уже поняла, что ты меня дурочкой считаешь, но не до такой ведь степени!

Вероника подкрашивает губы, корректируя подстершуюся от сигарет помаду, и выезжает на трассу. Красивая женщина все-же, а в полумраке — особенно! Темная красота, готическая, несмотря на светлые волосы.

— Деточка, а ты голову включать пробовала? — уже серьезно, без гримасничанья обращается она ко мне. — Ты мне не нравишься… по-женски не нравишься, но обиды свои я умею забывать. И доподлинно ничего не знаю, но не кажется ли тебе, что Андрей виноват во всем, что с тобой случилось? С самого начала он, как бы тебе не хотелось думать иначе, не относился к тебе серьезно. Хочешь, покажу нашу переписку?

— Нет…

— А я покажу! — не слушает мои возражения Вероника, и протягивает мне телефон. — Специально сохранила, наслаждайся!

Кладу ее телефон на колени, так и не открыв вкладку «Андрей». Не хочу…

— Трусиха! Ладно, так скажу, но если захочешь — проверь. Я секс люблю, а Громов на тебе сосредоточился, забив на меня. Все спрашивал у меня…

Открываю вкладку сообщений, и сверяю номер телефона. Да, это переписка с Андреем. Лучше самой прочесть, чем слушать про то, как они развлекались.

«Мне сегодня приезжать?» — Вероника.

«Я занят» — Андрей.

«Этой мышью? Зачем она тебе?»

«Пока она мне нужна»

«Зачем?»

«Тебя не касается. На что ведутся юные девушки?»

«Будь милым, и не показывай свой характер сразу. Влюбился?»

«Она пока мне нужна, я же сказал! Не лезь не в свое дело. Георгию передай, чтобы…»