Джорджиана Золомон - Западня

Лия была рада тому, что сейчас больше не одна. Одиночество, о котором говорила Мария, было хорошо знакомо и ей, но она старалась не обращать на него внимания. Пряталась от него за работой, проблемами, бытовыми хлопотами, но оно все равно настигало ее. Временами.

— Сегодня у нас спагетти карбонара, — деловито заявила Лия, завидев, как подруга проходит на просторную кухню, в которой она хозяйничала вот уже больше часа.

— Спасибо, — Мария улыбнулась, с благодарностью приняла из рук соседки большую тарелку с горячей и аппетитно пахнувшей едой.

— С тобой все в порядке? — Леонова положила порцию еды себе и по привычке села напротив подруги. Благо, размеры просторного помещения, как и стола, позволяли это. Не ровня бывшей квартире Лии, где на кухне с трудом поворачивались двое.

— М? — Маша подняла на нее рассеянный взгляд.

— Ты последние два дня странная: молчишь все время, погружена в себя. Что-то случилось? Это из-за меня? Может быть…

— Нет-нет, — Маша подняла руку в протестующем жесте, обрывая коллегу на полуслове. — Не выдумывай, ты тут ни при чем и ничуть мне не мешаешь, это другое.

— Ладно… — Лия внимательно взглянула на подругу, не решаясь заговорить о том, о чем думала.

— Да, из-за него, — поняв, о чем думает Леонова, кивнула Мария. — Этот придурок ко мне снова клеится после того случая в пабе… черт, если бы я знала, чем для нас обеих это закончится, остаток жизни бы обходила это место за десятки километров!

— Слушай… ну нежели тебе Ковалев и впрямь нравится? — Мария вскинула на подругу взгляд, от которого та поежилась. — Прости… — Не ей было судить о том, кому отдавать свое сердце. Сама-то когда-то влюбилась в самую настоящую сволочь. — И чего он добивается?

— Того же, чего и все остальные мужики, — бесстрастно отозвалась Мария, принимаясь медленно поглощать еду.

— А ты что?

— Ничего. Посылаю его. Не так, как ты, конечно, — добавила Есенина, усмехнувшись. — Без пощечин и оскорблений. Но так, чтобы он понял, что к чему. Не желаю больше иметь с ним что-то общее.

— И правильно. Он всегда был придурком…

— В смысле?

— Мы учились с ним, — уточнила Лия.

— Серьезно? Когда это?

— В университете… правда на разных курсах, да и факультеты были разные, но он у нас был звездой…

— А расскажи о нем поподробнее… — Есенина даже вилку отложила, упираясь в соседку внимательным взглядом. Подобная заинтересованность личностью ползучего гада могла означать одно — для Марии он пустым местом не был. И как бы сильно подруга не пыталась доказать обратное, это было неправдой. Леонова не знала, что именно Маша чувствовала к Ковалеву, но равнодушием там и не пахло.

Посиделки до поздней ночи не закончились ничем хорошим. Итогом долгой болтовни стало опоздание на работу на следующее утро. Случалось это нечасто, раз в месяц-другой, но все же было досадным упущением, которого не хотели допускать ни Лия, ни Мария. Впрочем, на это никто не обратил внимания, вот только счастье длилось недолго. Ровно в десять, через час после начала рабочего дня, уже ставший ненавистным голос секретарши Громова велел Леоновой подняться в кабинет босса.

Лия похолодела изнутри, бросила на подругу растерянный взгляд и получила порцию наставлений от Есениной, которые включали табу на рукоприкладство и оскорбления. Лия только покивала и, пытаясь храбриться, отправилась по известному маршруту. Наверное, чаще, чем она, к начальнику не наведывался ни один из сотрудников Ingаtе.

— Садись, — послышалось от Громова почти сразу, как только Лия переступила порог ненавистного кабинета. С «Вы» Игорь больше не церемонился, видимо, не желая продолжать их игру.

— Зачем Вы меня вызвали? — Леонова и не подумала удовлетворять требование шефа, так и осталась стоять посреди его необъятного кабинета.

— Ладно, — Игорь кивнул, улыбнулся чему-то своему. Леонова обвела его взглядом. Вроде бы выглядел Громов, как обычно: дорогой костюм, дорогой парфюм, прическа волосок к волоску, но что-то было не так. Складывалось ощущение, будто бы он устал… а может, Лие показалось. — Я вижу, что мои слова не возымели должного эффекта. Наверное, ты полагаешь, что я пошутил или еще что-то, я не в курсе, поэтому… — Громов встал со своего места, взял листок бумаги, до этого лежавший перед ним на столе и подошел к своей сотруднице. — Вот, держи. Как тебе такой расклад? — Лия взяла в руки бумагу и пробежалась по нему взглядом.

— Вы шутите?

— Нисколько, — без тени улыбки, ответил Игорь. — Ты заигралась, я ставлю тебя на место. Все очень просто.

— Увольнение по статье за невыполнение должностных обязанностей? — повышая тон, произнесла Леонова. — Вы издеваетесь?

— Прежде чем ты перейдешь к оскорблениям, я ставлю тебя в известность, что точно такая же бумага уже готова для твоей подруги, — улыбнулся Громов.

— Что?

— Есенина мне нравится. Хороший сотрудник, неплохой человек, но вполне заменима. И я с легкостью ее заменю. Если ты дашь повод. Ты мне дашь его, Лия?

— Я… Вы не серьёзно… Маша тут ни причем! — громче нужного заявила Лия. Все ее существо протестовало против такого расклада вещей, но кажется, это ничуть не взволновало ее босса.

— Знаю, — он кивнул, отошел к своему столу и сел обратно в свое кожаное кресло. — Ее увольнение, да еще и по статье, станет твоей виной. Вот и решай, Лия, что ты за человек и как далеко готова зайти в своей упрямости. У тебя ровно три дня до конца рабочей недели.

— Тебе нравится? — томно прошептала Лия, прокладывая губами замысловатый узор от обнаженной груди до самого низа живота мужчины. — Котик… я не слышу ответа… — промурлыкала любовница и Игорь вынужденно кивнул. Лия увидела жест, довольно улыбнулась. Изящные руки с наманикюренными пальчиками потянулись к застежке брюк и проворно дернули молнию вниз. — Я так тебя хочу… ты такой сладкий… — шепотом произнесла Лия, избавляя его от ненужной одежды.

Игорь несколько раз глубоко вздохнул, а затем одним ловким движением поменял их с партнершей местами. Девушка вскрикнула, а после тихонько рассмеялась.

— Такой проказник, — она чмокнула его в щеку и медленно подвигалась под ним, задевая все то, что нужно было задеть.

— Тихо, — приказал Громов. — Разве я давал разрешение этим прекрасным губкам открываться? Они предназначены совершенно не для этого… — Игорь устроился между широко разведенными длинными ногами и мягко их огладил. — Ты сегодня непослушная девочка…

— Ну милый, разве? — Лия притворно надула губы и прикрыла глаза. Ох уж этот «обиженный» вид…

— Именно, — Игорь аккуратно поцеловал россыпь маленьких родинок, разбросанных по ключицам любовницы, а затем сделал то, что заставило Лию протестовать.

— Нет, ну как ты можешь?! Только не снова! Ну, пожалуйста!

Громов только покачал головой в отрицательном жесте и заставил партнершу встать перед ним на четвереньки. Идеальной формы попка оказалась прямо на уровне рук. Игорь с жадностью помял половинки, легонько ударил каждую из них, додумался укусить ту, на которой была маленькая родинка и получил в ответ «протестующее» шипение.

— Я же сказал — тише! — громче произнес Игорь. Рука снова опустилась на ягодицы, оставляя красный отпечаток на белоснежной коже. — Ты сегодня сама напрашиваешься…

— Нет, только не это… — снова повторила Лия.

— Именно… — Громову ничего не стоило протянуть руку и поднять сброшенный до этого на пол кожаный ремень.

— Но…

— Мне сделать это?

— Нет, я не хочу…

— Но ты заслужила. Или ты это отрицаешь? — Лия издала протяжный стон, подвигала бедрами.

— Нет, не отрицаю…

— Значит, ты готова принять свое маленькое наказание? — тихо спросил Игорь.

— Да…

— Не слышу… — Громов в предвкушении положил руку на оголенную ягодицу, в другой крепко сжал ремень.

— Да… пожалуйста, накажи меня!

Игорь вскочил на постели, издав ни то крик, ни то стон. Сердце билось, словно загнанное, внизу наметился хороший стояк. Часы на прикроватной тумбочке указывали пять утра. Громов покачал головой, поспешил унять дыхание, прогнать остатки навязчивого сна.

— Что это только что было? — прохрипел он в пустоту.

Лия жутко бесила его. Игорь готов был ни то прибить, ни то наброситься на свою нерадивую сотрудницу. В тот момент, несколько месяцев тому назад, когда он брал ее на работу, отчитывая начальника отдела кадров за халтуру, Громов не мог и предположить, что все обернется так, как обернулось.

Какого черта Леонова засела у него в печенках, Игорь… понимал. Лия до ужаса напоминала Лизу — его бывшую жену. Ни одна девушка ни до ни после не отшивала его. С завидным упрямством это делала Разумовская, еще во времена университета, и это же самое, только гораздо грубее, проделывала сейчас Леонова.

После расставания с Лизой Громов долго приходил в себя, не знал, как это пережить, не знал, что делать с предательством любимой женщины, за которую не моргнув глазом, готов был отдать жизнь.

Когда-то давно он наивно полагал, что нашел ту самую, единственную и неповторимую, что пробудет с ним до конца его дней. В Разумовскую он влюбился в конце третьего курса, прострадал целое лето, почем зря, а затем начал ее буквально преследовать: задаривал цветами, дорогими подарками, как-то раз даже подогнал к университету новехонькую машину, да вот только Лиза тогда только покривила носом, заявив, что Hуundаi — это удел бедняков и она на таком не ездит. Так и отшивала его целый год. Не брала подарков, ругалась, когда Громов лез в драки с каждым, кто бросал на нее взгляд, срывал ей все свидания, а затем она сдалась. Наверное, Игорь просто не оставил ей выбора, ведь навязчивые ухаживания продлились больше года. На пятом курсе она ответила ему согласием на предложение, а сразу после окончания университета они поженились.