Джорджиана Золомон - Западня

Вот только дивного не получилось. Сначала все испортил Ковалев, а затем одиночество незаметно стало спутником ее жизни. Марие было почти тридцать, а у нее не было ни мужа, ни ребенка, ни даже длительных отношений. Да что там? Секс в последний раз был больше полугода назад! И не то, что бы желающих не было, просто одноразовые связи тоже успели порядком надоесть.

Маше хотелось свиданий, ухаживаний, чувств, настоящей страсти, а не быстрого перепихона на полупьяную голову. Не хотелось видеть незнакомцев в постели, не хотелось выпроваживать их с утра пораньше, только бы избежать никому ненужной неловкости…

Есенина хотела делить со своим избранником жизнь: встречать с ним рассветы, провожать закаты, разговаривать, ссориться, мириться, вместе готовить, ходить в кино, скупать разные мелочи в дом в попытке сделать его уютным. А потом, завести с ним настоящую семью… забеременеть, родить ребенка, почувствовать себя настоящей женщиной…

К сожалению, те, кто попадались ей на пути, от Марии желали только одного и скрыть этого не пытались. Именно поэтому последние полгода Есенина занималась работой, уделяла время дружбе с Лией, лихорадочно собирала деньги на машину, будто бы это могло в корне изменить ее жизнь.

Впрочем… последнее все-таки кое-что изменило, только вот совсем не в ту сторону, на которую надеялась Мария.

Лия говорила ей, миллион раз предупреждала о том, что вождение в столице — это не ерунда, чуть не умоляла ее поездить с инструктором, но Маша на это только отмахивалась, считая, что все знает лучше Леоновой. И теперь, врезавшись в чужой Mегсеdеs Brаbus, она понимала, что подруга тысячу раз была права! На кой только черт ее понесло на ночь глядя в магазин, находившийся в чертовой дали от ее квартиры?! Никакая еда в мире этого не стоила!

Маша не поняла, как это вышло. Вроде бы вот, еще секунду тому назад она спокойно ехала по своей полосе, но вот в следующую задумалась и не пропустила дорогущий внедорожник, который после нескольких секунд раздумий, она поняла, никаких правил движения, в отличие от нее, не нарушал.

— Нет, нет, нет… — лихорадочно зашептала Мария, отстегивая ремень безопасности, понимая, что Mегсеdеs получил неслабый удар. Кажется, у него напрочь отлетел кусок заднего бампера, хорошо, что в ее собственной машине не сработала подушка безопасности. Авария была не критичной, но все же…

Вот только Есенина напрочь забыла обо всем, когда из чужого Gеlаndеwадеп вышло трое очень рослых и крепких с виду парней. Она замерла на несколько секунд с открытым ртом. Это было ни к добру и единственное, до чего Есенина додумалась в стрессовой ситуации — это схватиться за телефон и лихорадочно набрать номер единственного человека, который сейчас смог бы ей помочь.

— Тише, Маш, тише, все же хорошо… — Есенина ревела вот уже десять минут к ряду, не меньше, но Дима только обнимал ее и продолжал гладить по голове. — Все позади, все будет в порядке…

— Я… я…

— Ну все, перестань… — Ковалев пытался успокоить нерадивую подругу, но без толку. Мария плакала взахлеб и не собиралась останавливаться. Когда она позвонила ему, едва не посреди ночи, он сразу понял, что что-то стряслось. Он ей проходу не давал последние два месяца, Маша же только отшивала его в ответ, а тут… такой звонок не мог означать что-то хорошее, поэтому Дима выехал по названному адресу сразу, как только Есенина его продиктовала. Не стал медлить ни минуты.

— Сколько ты им отдал? — сквозь плач поинтересовалась Маша, отрываясь от его груди. Рубашка была мокрой чуть ли не насквозь.

— Какая разница? Все нормально, — отрезал он.

— Нет…

— Слушай, Маш, — прервал ее Ковалев, — что отдал, то отдал, не думай об этом, все позади. Они тебя напугали, да? — Мария отрицательно покачала головой, но Дима не поверил. Вид испуганной и бледной Есениной, которая даже двух слов не смогла связать в момент, когда он подъехал к аварии, говорил сам за себя.

Парни и впрямь оказались непростыми, но хорошая сумма денег решила их проблему. Благо, деньги у Димы всегда водились и отдать их ради Марии было не жалко. Он перевел им то, что они потребовали и, можно сказать, они отделались малой кровью. Вот только состояние Есениной ему совершенно не нравилось.

— Иди сюда, — он снова заключил девушку в объятия и поцеловал ее в темноволосую макушку.

— Сколько я тебе должна вернуть? — Мария не попыталась вывернуться из его объятий и это только обрадовало Ковалева. Впервые за долгое время он мог ее обнимать.

— Ничего. Ты мне не должна ничего, — тихо ответил он.

— Так не пойдет! — Есенина выпуталась из чужих объятий и взглянула на Диму. — Почему ты вообще приехал? Далась я тебе?!

— Маш, прекрати, тебе нужно успокоиться…

— Ты ко всем вот так вот бежишь на первый зов? — Маша и сама не понимала, почему кричит, почему нападает на своего коллегу. Она не могла понять, на кого именно злилась в этой ситуации: на него или на себя. А может быть, на тех парней, что наговорили ей чудовищных вещей. Ее до сих пор брал озноб от этих мыслей. Ей казалось, что она никогда не забудет их лиц и того, что они обещали с ней сделать, если «хахаль не подвезет им денег».

— Нет, не ко всем, — спокойно, в отличие от собеседницы, ответил Ковалев. — Я приехал к тебе, потому что ты — это ты.

Есенина замерла. Провела рукой по щекам, стерла слезы. Выпрямилась на своем сидении и отвернулась от Ковалева. Хоть убей, а она не знала, почему позвонила именно ему. Вообще, ни то, чтобы у нее был богатый выбор, но она могла набрать своих старых приятелей, Лию, да Громова, в конце концов! По словам некоторых коллег, Игорь всегда и всех выручал в сложных ситуациях, никогда и никому не отказывал в тяжелых случаях, но Маша позвонила именно Диме.

— Маш… ты куда ехала-то в такой час? — Дима протянул руку, снова провел по темным локонам с каким-то трепетом, необъяснимой лаской.

— К любовнику! — зло ответила она, принимаясь смотреться в зеркало на панели. Благо, макияжа на ней не было, никаких размазанных карандашей, но глаза были страшно красными и опухли от долгих рыданий.

— Ага, так я и поверил.

— Зачем тебе?

— Отвести тебя туда хочу. Куда-то же ты колесила в десять вечера, — Дима пожал плечом. Он сидел на водительском сидении, Мария — рядом. Автомобиль Ковалева был припаркован чуть поодаль от ее Hуundаi.

— Никуда я не ехала…

— Маша…

— Ну в гипермаркет я ехала, ясно? За выпечкой! Да, вот такая вот стремная неудачница, в десять вечера колесила за булочками, потому что… — договорить ей не дали. Дима как-то странно усмехнулся, а затем потянулся к ней с одной единственной целью — поцеловать.

Игорь приветливо улыбнулся и пригласил гостью пройти внутрь. Лия, как и всегда, была обворожительна. Леонова всегда одевалась довольно просто, волосы чаще всего были заплетены в две игривые косы, макияж на ней можно было увидеть редко, но даже без всех этих атрибутов, она была по-настоящему красива. Громов не был уверен, что сотрудница отдавала себе в этом отчет, уж больно просто и неприхотливо она вела себя, совсем не как те избалованные и зазнавшиеся куклы, с которыми ему приходилось иметь дело. Однако именно этот факт и делал Лию еще краше. По крайней мере, в его глазах.

После их встречи с Максом, отношение к Леоновой изменилось. Не сразу, постепенно, Игорь присмотрелся к ней и увидел нечто такое, что совершенно не думал обнаружить при детальном рассмотрении. И если раньше его целью было наказать чертовку, дерзнувшую так грубо вести себя с ним, то сейчас все было немного иначе. Вот уже больше двух недель Лия приходила к ним домой, нянчилась с его сыном и учила Макса рисовать. К слову, последний стал медленно, но все же оттаивать. Теперь Игорь чаще замечал, как сын улыбается, Макс проявлял больше заинтересованности в учебе, но самое главное, стал снова общаться со своим отцом.

Громов не мог сказать точно, влияние Лии это или нет, но они часами рисовали вместе, читали комиксы, о чем-то разговаривали. Леонова оставалась с ними на ужин, благо, стала готовить сама, баловала их с Максом своими прекрасными кулинарными способностями.

Впервые за долгие месяцы внутренней пустоты и одиночества, внутри стало распускаться иное чувство. Как его окрестить, Игорь пока не знал, да и спешить не хотел, понимал наверняка только одно — Лия и впрямь успела понравится ему, и на сей раз, не только своей внешностью, но и своими человеческими качествами. Далеко не каждая девушка стала бы так возиться с чужим ребенком. После того, как Игорь себя вел, он полагал, что Лия будет «отрабатывать положенный час» и уходить, а она… Леонова вела себя так, будто Макс ей не был чужим и Громова это чертовски подкупало.

Лия за несколько недель успела притянуть к сыну гору комиксов, готовила ему отдельно, потому как вкусы Громовых сильно отличались, пару раз даже укладывала его спать. Даже родная мать уделяла Максу меньше времени, чем совершенно чужая Лия… это было странно, но это было то немногое приятное, что успело случиться с Игорем за последние месяцы и он несмело этому радовался.

— Проходи, пожалуйста… — Громов кивнул в сторону гостиной. Лия коротко улыбнулась, избавилась от обуви, верхней одежды, прошла вслед за хозяином квартиры и застыла в немом шоке.

— Это шутка?

— Нет… — улыбка медленно сползла с лица Игоря. Когда он решил, что сегодня отправит Макса ночевать к Диме, а Лие вместо обычного занятия устроит романтическое свидание — это казалось ему хорошей идеей. Громов предполагал, что Лия может «взбрыкнуть», но точно не ожидал увидеть, как та бледнеет и отступает назад.

— Ты издеваешься, да? — Леонова подняла на него взгляд, в котором застыли слезы и тут Громов совсем растерялся. Почувствовал себя подлецом и идиотом одновременно. И впрямь, ну чего он привязался к девчонке? Преследовал ее неделями, чуть ли не терроризировал! А тут… наверняка совсем допек ее своими дурацкими намеками и приставаниями, нервы у Лии были не стальными, это она продемонстрировала еще на корпоративе.