Ночная Москва прекрасна. Я обожаю ночь, потому что нет толпы, нет пробок. Смотрю в окно. Ругаться с Вовкой не буду, это бесполезно. Просто принять и смириться с его недостатком. В остальном он прекрасный парень, мне с ним комфортно и уютно, как в любимом плюшевом пледе. Мы с ним особо никогда и не ссорились, бурчали друг на друга, но покажите мне хоть одну пару, которая ни разу не ругалась на свою половинку.

Водитель такси поспешно выскакивает из машины, любезно достает мой чемодан из багажника, я благодарно и устало улыбаюсь. Пять минут и буду дома. На площадке шестого этажа сумрачно, нахожу в сумке ключи от двери. В прихожей включаю свет и недоуменно смотрю на черные женские ботильоны. Открываю шкаф, тупо рассматриваю пальто цвета фуксии. Я такие яркие цвета не люблю. Не снимая своего пальто и ботинок, иду в сторону спальни. Открываю дверь и щелкаю выключателем.

— Что за черт! — бормочет родной голос, щурит от света глаза. Все бы ничего, но рядом с ним лежит рыжая незнакомка. Рука милого по-хозяйски сжимает ее обнаженную грудь.

— Лея? Ты ж должна приехать завтра, — судорожные движения, неловки попытки прикрыться, паника в голубых глазах. Я без комментариев выхожу из комнаты. Мне нужно выпить воды. Никогда не была истеричкой, все свои эмоции и чувства держу под контролем.

Я не поступила после одиннадцатого класса на иняз, я не плакала, я просто сжала зубы и упорно занималась с репетиторами. Итог: бюджетное место, через пять лет красный диплом, отличная работа и перспективы. Вот и сейчас сжимаю зубы, пытаюсь проанализировать увиденное, плохо получается.

— Лея, солнце, это не то, что ты подумала! — слышу за спиной глухой голос Вовчика. Я захожу в темную кухню, на ощупь нахожу графин с водой и стакан. Зубы стукаются об стекло, часть воды льется по подбородку. Глаза сухие, сердце гулко бьется в груди.

Он старше меня на три года. Когда я училась на втором курсе, Вовчик на пятом. Любовь с первого взгляда, клятвы вечной любви. Через полгода отношений мы съехались. Мы были семьей. И планировали официально все оформить, как только я получу диплом. Жизнь закрутила, завертела. Он работал, я работала, штамп в паспорте не играл никакой роли, ипотека крепче всех уз связывает пару.

— Лея, — на кухне включается свет, я зажмуриваю глаза, отворачиваюсь к окну. — Я все объясню, — подходит сзади, не трогает.

— Это твоя сестра?

— Нет.

— Племянница? Тетя? Мама? Кто это, Вова? — его имя ору, меня накрывает волна гнева. Оборачиваюсь, сквозь слезы рассматриваю виноватое лицо родного человека. Человека, который предал нас. Судорожно вытираю глаза, замечаю в дверном проеме топчущую на месте рыжую. Тоже выглядит виноватой, но мне от этого не легче.

— Проводи гостью, — Вова оборачивается, вздыхает, плетется на выход. Что делать? Квартира по документам Усачева, но ипотеку полгода плачу я, потому что у Вовки возникли какие-то проблемы на работе. Возможно, «проблема» сейчас уходит. Может быть не из-за нее у жениха проблемы, но стремления преодолеть трудности я не вижу. Он свалил все на меня выходит, а сам развлекается…

Почему? Почему это происходит именно со мной? Смотрю в отражение окна. Я не уродина. У меня красивые голубые глаза, густые темные волосы. Не худая и не толстая. Я не выношу мозг, всегда поддержу, помогу, выслушаю. Даже в сексе всегда открыта новому и интересному. Чего ему не хватало?

— Между нами ничего серьезного, — с ходу пытается объясниться Вовчик, я скрещиваю руки на груди. Смотрю и словно первый раз вижу. Растрепанные светло-русые волосы, легкая небритость, мятая футболка с жирным пятном, свободные спортивки.

— И сколько длится между вами «ничего серьезного»?

— Лея, пойми меня! Ты постоянно в командировках, а я молодой мужчина. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Я работаю! Я пашу, чтобы выплатить ипотеку за эту квартиру! — повышаю голос, Вова морщится. — Это твоя квартира, но почему-то плачу я!

— У меня временные трудности.

— У тебя эти трудности длятся уже полгода, при этом трудности тебе не мешают трахаться с какой-то девкой за моей спиной, в кровати, где мы спим вместе! Мы!!! — смахиваю яростно с подоконника стакан. Вдвоем вздрагивает от звона разбитого стекла.

— Лея, успокойся!

— Да пошел ты! — зло сверкаю глазами, прохожу мимо Вовчика. Иду в спальню, стаскиваю с кровати постельное белье, швыряю в угол. Надо его выкинуть. И клининговую службу вызвать, чтобы все вымыла, вычистила, проветрила квартиру. Мне кажется, что я чувствую дешевый запах духов этой рыжей.

В какой-то момент появляется слабость в ногах, оседаю на пол, потерянно смотрю по сторонам. Что делать дальше? Как дальше жить? Простить и принять? Себя не уважать?


— Лея, — Вова садится рядом со мной, берет мою руку. Я пытаюсь ее выдернуть, но крепче сжимает. — Я тебя очень люблю. Прости дурака!

— Это предательство, Вова, — шепчу, моргаю, чтобы прогнать слезы с глаз. — Предал раз, предашь и два.

— Жизнь не делится на черное и белое, Лея.

— Прости, я пока не готова думать об этом, — все же мне удается выдернуть свою руку, отодвинуться от Вовы. Сейчас мне кажется, что расстаться самый лучший вариант. — Верни мне деньги за полгода, что я платила за ипотеку, и мы спокойно расстанемся.

— Ты шутишь? Лея! — меня вновь пытаются схватить за руку, я уворачиваюсь, встаю. — Лея, не глупи! Лея, это трах, тупой трах без эмоций. Я люблю тебя и только тебя!

— Ты любишь комфорт возле меня, но не меня. Любил бы меня, этой ситуации сейчас не было.

— Ты не права, солнце!

Я подхожу к шкафу, достаю большой чемодан. Вещей много, все за раз не увезу. Сейчас нужно собрать самое необходимое, чтобы утром выехать из этой квартиры. Потом в течение недели что-то заберу, что-то оставлю, что-то выкину. Хорошо, что ежемесячный платеж еще не оплачен.

— Лея, куда ты пойдешь?

— Сейчас я уйду спать в гостиную. Завтра сниму квартиру, приду с юристом, где ты мне напишешь расписку о возврате денег за ипотеку в течение полугода. Потом живи с кем хочешь и как хочешь, — рассматриваю в руках свитер, поднимаю глаза на побледневшего Вовчика. — В этом месяце тебе придется самому как-то платить за квартиру.

— Лея! — падает передо мной на колени, обнимает ноги, я еле удерживаюсь от падения. — Прости меня! Прости! Я буду тебя носить на руках, любить только тебя одну! Не уходи!

— Отпусти меня! — шиплю сквозь зубы, борясь с желанием упасть рядом с ним и обнять. Я зла, именно злость не позволяет мне поступить как большинство обманутых девушек.

— Лея!

— Вова, хватит! — швыряю одержу в раскрытый чемодан. Вова отпускает, но сидит на полу, выглядит потерянным, с полными сожаления глазами. Он сидит даже тогда, когда я закрываю крышку чемодана, выхожу из спальни. В гостиной прикрываю плотно дверь, снимаю пальто, ботинки, после этого обессиленно сажусь на диван. Несколько секунду смотрю на черный экран телевизора. Ложусь, подгибаю ноги и только после этого позволяю себе расплакаться. Кусаю кончик декоративной подушки, глушу в себе всхлипы.

Больно. Очень больно. Ощущение, что ударили в солнечное сплетение, и теперь никак не могу восстановить дыхание. Я ведь люблю его. Люблю так сильно, что не могу простить, не могу закрыть глаза на произошедшее и перешагнуть через ситуацию. Потом ведь сама себя изведу подозрениями, не смогу с ним жить, буду постоянно в нем сомневаясь. В любви должно быть доверие.

3 глава — Лея-

— Лея! — окликают меня. Я замираю и оборачиваюсь. Ко мне навстречу идет Вовчик с букетом роз. Выглядит виноватым и помятым. На секунду чувствую к нему жалость, но потом вспоминаю, как он меня при юристе поливал говном, поджимаю губы.

— Это тебе, — протягивает цветы, я не беру их, демонстративно засовываю руки в карманы пальто. Вздыхает, переступает с ноги на ноги, молчит.

Три с половиной недели назад моя жизнь разделилась на «до» и «после». «После» я еще не понимаю, как принять, как осознать и двигаться дальше. Все это время плыву по течению, решаю поступающие задачи, но при этом нахожусь в каком-то вакууме. И поговорить об этом не с кем. С подругами по душам трепаться чего-то не тянет, а выговориться надо, ибо чувствую, взорвусь.

— Ты вроде говорил, чтоб глаза твои меня не видели.

— Лея, я не прав. Я был слишком задет твоим отношением к себе после всего, что между нами было.

— Да я вроде ничего глобального от тебя не требую, только вернуть мне мои законные деньги. Считай, что давала тебе в долг.

— Если бы мы поженились…

— Я рада, что это не произошло. За этот неполный месяц ты показал себя во всей красе. Внезапно поняла, что оказывается все эти годы жила совершенно с незнакомым мне человеком. Все случилось вовремя.

— Ты так говоришь, словно никаких чувств ко мне не было, а ведь признавалась в любви. Где эта любовь?

— А где твоя любовь, Вова?

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос, это нечестно.

— А я сейчас имею полное право игнорировать твои вопросы и претензии. И тебя не должно сейчас волновать, что я испытывала и испытываю. Нас нет, похоже и не было, раз ты смог делить себя, — улыбаюсь, склонив голову, приподнимаю выразительно брови в ожидании его оправданий. Вова поджимает губы, в глазах недовольство. Крутит букет, явно не знает куда его деть и что мне сказать.

На парковку бизнес-центра заезжает белый внедорожник, я сразу же оживляюсь. Бывший тут же прослеживает траекторию моего взгляда, хмурится. Когда из машины выходит красавчик, которому только и блистать на обложках глянца, выражение его лица становится совсем кислым.

— Привет, сладкая, — красавчик-брюнет нагибается ко мне, чмокает в щеку. Я тут же хватаю его за руку, переплетаю наш пальцы.