Просыпаюсь рано. На часах семь утра. Потягиваюсь на кровати, смотрю в окно, как там за ним медленно набирает обороты новый день. Нога моя почти прошла, если сильно нагружать, то она начинает ныть. Каан не разрешает мне много ходить, все сам мне приносит, подносит, подает. Хорошо, что позволил самостоятельно спускаться на первый этаж и проводить время возле бассейна, пока решал свои рабочие моменты.

Мы научились нормально друг с другом разговаривать, аккуратно обходя стороной все острые темы: прошлая личная жизнь, родственники, запрет на работу. О будущем абстрактно могли помечтать. По истечению полноценной недели и двух дней у меня появилось стойкое ощущение, что местами я все же ошибалась в Каане. Запрещает, но всегда объяснит почему. Предлагает варианты, по полочкам разложит достоинства и недостатки того или иного решения. Пару раз я сидела рядом с ним, когда он работал. По тому, как четко он отдавал приказы, как требовал пересмотра той или иной сделки, пришла к выводу: он всегда держит руку на пульсе своей компании, потому что очень дорожит репутацией своего детища. Именно тут у меня стали закрадываться подозрения по поводу злополучной сделки. Не мог такой руководитель допустить ошибку. Если только кто-то специально захотел подставить Каана, а Алекс просто попался под руку.

Осторожно ступаю на плитку возле бассейна, кладу полотенце на шезлонг. Делаю зарядку. Тяну руки вверх, смотрю на спокойный океан. Ночью приняла решение, что раз я не могу сейчас изменить ситуацию, нужно изменить свое отношение к ней. То есть надо присмотреться к мужу. И брать с брака все возможное.

Осторожно захожу в воду, отталкиваюсь от лестницы, разрезая руками гладкую поверхность. Хорошо, что бассейн с подогревом. Не так холодно утром плавать.

— Попалась, русалка, — горячее дыхание опаляет кожу шеи, я от неожиданности начинаю барахтаться. Все в своих думах, совсем не слышала, как Каан подплыл ко мне. — Тише. — прикусывает мочку ушка.

— Ты меня напугал, — признаюсь, наклоняю голову в бок. Каан прижимает меня к себе, как только под ногами оказывается твердая поверхность. Тяжело дышу, чувствуя его возбуждение, его жадное желание.

— Я всю ночь не спал… — целует за ушком, ладонями обхватывает грудь, легко сдвинув тканевые чашечки вверх. — Наш брак начался не самым лучшим образом…

— Да… — выдыхаю, откидывая голову ему на плечо. В голове все путается, нет толковой мысли, кроме того, что я хочу его. Хочу здесь и сейчас.

— Лея… Возможно, в начале ты не сильно мне симпатизировала, я тебе не доверял, но сейчас… — мы оказываемся на средней глубине, Каан меня разворачивает к себе, усаживает на талию. Моя грудь оказывается у него перед лицом, он наклоняется и прикусывает сосок. Я обхватываю руками его голову, выгибаюсь. Что он там бормочет про симпатии и доверие? Потом, все потом… Меня потряхивает от возбуждения, от жадности до прикосновений, поцелуев. Я не даю ему и слова сказать, затыкаю сразу же, как только наши губы на секунду отстраняются.

— Ты сведешь меня с ума, Лея! — шипит Каан в губы, прижимая своим телом меня к стенке бассейна, просовывает руку между нами, чтобы тут же чувственно стиснуть грудь.

— Каан! — сжимаю в руках на затылке волосы, тяну его голову назад, заглядывая в глаза. Карие глаза обжигают. Он смотрит долгим взглядом мне в глаза, потом на губы, вновь возвращается к глазам. Я не могу сказать четко, что я там вижу, но темнота его взгляда меня не пугает. Нет, сейчас я хочу обернуться в эту темноту, закутаться, как одеялом и не выпутываться.

— Ты очень красивая, Лея. — его пальцы касаются моего лица, потом очерчивают губы. Я осторожно прикусываю подушечку большого пальца, потом втягиваю в рот, пробегаюсь языком по всей длине фаланги.

— Ведьма… — не договаривает, удерживает меня за талию и поднимается по лестнице. Несет меня к большому лежаку с балдахином, осторожно опускает. Дальше Каан перестает церемониться со мной. Стаскивает мои плавки, швыряет их в сторону. Я жадно слежу за его движениями, задерживаю дыхание, когда он оказывается передо мной обнаженным и очень возбужденным. Облизываю языком губы, Каан прищуривает глаза. Хватает меня за ногу, подтягивает к себе. Нависает надо мной, смотрит в глаза. И пока я завороженно плавлюсь в шоколаде его глаз, рывком заполняет, выбив весь воздух из легких. Все воспринимает острее, потому что мы смотрим друг на друга, потому что я пьяна от своей и его страсти.

Приподнимаюсь, ловлю его полураскрытые губы, нагло просовываю в рот свой язык. Каан рычит, замедляется. Прижимает меня к матрацу лежака, трахает языком мой рот, наказывая за самостоятельность. С удовольствием царапаю его спину ногтями. Полгода назад я и представить не могла, что буду замужем за турком, который меня устраивает по всем параметрам в сексе. Божечке… Закатываю глаза, чувствуя, как оргазм вот-вот накроет с головой. Я стону, охаю и ахаю неприлично громко, но почему-то мне не приходит в голову как-то себя заглушить. Судя по довольной ухмылке напротив его вполне устраивает моя реакция. Сейчас…еще чуть-чуть. Крепко зажмуриваю глаза, но слышу приказ:

— Садись сверху.

Пока я вдубляла, что от меня хотят, Каан ложится на спину и уверенно усаживает меня. Широко распахиваю глаза от новых ощущений. Скребусь по напряженному прессу ногтями и медленно поднимаюсь-опускаюсь. Ему явно такой темп не по вкусу. Щурит глаза, обхватывает мои бедра и задает нужный ему ритм. Откидываю голову назад, прикрываю глаза. Боже… Это невыносимо.

Знакомый спазм скучивает низ живота. Хватаю ртом воздух, нависаю над Кааном, сама активно двигаю бедрами, чтобы побыстрее получить наслаждение. Вот-вот… В голове шумит, перед глазами все плывет. Я опять царапаю Каана, ахаю и замираю, полностью оглушенная взрывом внутри себя.

Охренеть.

— Пиздец… — хриплю по-русски, чувствую, как Каан приподнимает меня за бедра. Он удерживает их в воздухе, в быстром темпе вбивается в меня. Последний рывок, сильно стискивает пальцами бедра. Скорей всего будут синяки. Плевать. Плевать, когда я тут в такой нирване. Любуюсь его откинутой головой, закрытыми глазами. Наклоняюсь и целую подбородок, царапая нежную кожу губ об щетину. Не люблю небритых мужчин, но ему прощаю это брутальную щетину. Ему идет.


— Теперь я точно в раю, — ехидно замечаю, нежась в объятиях мужа, нагло закинув ногу ему на живот. Каан задумчиво смотрит на балдахин, пальцами рисует на моей коже плеча какие-то узоры.

— Главное, чтобы все это сохранилось по возвращению в Стамбул.

— Фи, какой ты противный.

— Я реалист, Лея. Сейчас, когда вокруг нас нет никого, нам хорошо, но по возвращению нас ждут родственники, их отношение к нашему браку.

— Если ты по поводу Алекса, то он поменяет свое мнение по поводу тебя. Увидит, что сестра счастлива и довольна, перестанет смотреть исподлобья. Что касается твоей тетушки, то ей придется смириться с моей скромной персоной.

— Ты неподражаема, — смеется, чмокает меня в висок и опять задумчиво смотрит куда-то в сторону. Сейчас мне хочется знать его мысли, я хочу знать, о чем думает, что вызывает беспокойство, а что умиротворение. Я хочу теперь быть рядом с ним, чувствовать его тепло рядом с собой. Мне он нужен. Не знаю почему. Просто сейчас, глядя на кончики его темных ресниц, понимаю, что хочу их пересчитать туда и обратно. Я хочу, чтобы время здесь остановилось или очень сильно замедлилось. Для чего? Чтобы наконец-то насладиться гармонией внутри себя.

28 глава — Лея-

— Проезжала мимо, решила заскочить, — в столовой появляется Эше. Подношу чашку с чаем к губам, бросаю внимательный взгляд в сторону Каана. Он смотрит сначала без выражения на бывшую, потом на тетку, которая при виде Эше расплывается в широкую улыбку.

— Девочка моя, как я рада тебя видеть. Чудесно выглядишь. Позавтракаешь с нами? — Валиде не ждет ответа, жестом руки отдает приказ прислуге принести еще прибор. Эльван приподнимаем вопросительно бровь, косится на брата.

— Каан, как отдохнул? Судя по хмурому взгляду, не очень, — насмешливо устремляет на меня взгляд, я не реагирую. Не буду опускаться до колкостей и подробностей. Каан молчит, не отвечает на вопрос. Весь его вид говорит о том, что он не рад. И я тоже не рада.

— Как тебе, Лея, Бали? В свое время мы с Кааном планировали там купить дом, чтобы убегать от повседневной жизни. Правда, милый? — Эше не упускает возможность напомнить мне и всем сидящим за столом, в каких она была отношениях с Кааном.

— Извини, Эше, но я что-то не понял: почему ты здесь? — Каан игнорит ее реплику, на меня посматривает с легким прищуром. Видимо ждет выходку, но я молчу.

— Ой, забыла тебе сказать, — смеется, улыбается, когда прислуга наливает чай. — Папа договорился с Серхатом, что я буду работать в холдинге. Надеюсь ты не против?

— Меня об этом не предупреждали.

— Мы посчитали, что нечего тебя отвлекать по пустякам, когда рядом жена, — сколько же язвительной иронии в Эше. Валиде тоже насмешливо смотрит на меня. Эти две змеи так и ждут, когда я сорвусь. Вытираю губы, очаровательно расплываюсь в улыбке, кладу свою ладонь на кулак Каана. Эше нервно улыбается, но видно, что ей этот жест не нравится.

— Пока мы были на отдыхе, много разговаривали по поводу будущего компании, — устремляю на напряженного Каана ласковый взгляд, когда на самом деле мне хочется кого-нибудь покусать. — Каан решил, что раз я его жена, нужно назначить меня на должность заместителя иностранного отдела. Наберусь опыта, займу место и начальника. Правда, милый? — нагибаюсь к нему и под три пары глаз чмокаю его в небритую скулу. Награждает меня предупреждающим, тяжелым взглядом. Знаю-знаю, от разговора мне потом не отвязаться.

— Каан? — Валиде явно не ожидала такого хода, ее губы подрагивают, в глазах много вопросов. — Разве ты разрешишь ей работать?