— Ложь, — брякнул, чуть покоробленный её заявлением. — Меня ты как минимум хочешь, и я готов на что угодно поспорить, что ты сейчас уже течёшь от мысли, что я тебя поцелую.

— А ты поцелуешь?

— Спорим? — глотку жутко сушило, голос скатился до тихой хриплости.

— Так вот в чём дело. Спорить любишь? Ты и на меня поспорил?

Я аж заржал:

— Не поверишь, были такие реплики в команде. Парни в курсе, что я тебя домой возил, почему и не хотел с тобой светиться. Чтобы сплетней не было. Мы же… неандертальцы. Если видим красивую, все сразу активничаем, пока она с кем-то не определиться.

— А тут я, — понятливо кивнула Алька. — Вся такая… чужая и недоступная. Грех не поиметь! — протянула тоном всезнайки.

— Дура, — надоело зубоскалить. Альку не переубедить, а я уже истлевал. — И слепая, раз не замечаешь, что я из кожи вон лезу…

— Вот как раз это и замечаю, — ничуть не обиделась. — Но устала повторять: тебе со мной ничего не светит! — Хотела было выбраться из того плена, куда её загнал, но я не позволил.

— Я тебе нравлюсь? — Ладони по обе стороны от её головы упёр, заключив в более тесный плен. Всю Алькину браваду, строгость, как рукой сняло. Она опять испуганно в дверь вжалась. Поняла, что поймана, и если мне взбредёт в голову, я трахну её. Прямо тут. И сейчас!

А я реально хотел и мог сорваться.

Чуть напора, чувств, насилия и она на члене бы уже дёргалась, вот только я хотел получить разрешения на это. Взглядом, репликой, жестом. Плевать как, лишь бы получить зелёный свет!

Я мучительно её хотел по обоюдке. Нестерпимо… желал ощутить Алию той дикой, изнывающей, стонущей и скулящей от страсти кошкой, которую пробудил в машине.

— Тим, прошу, — почти молила. — Не надо, — прошептала, когда я губ её почти коснулся своими. Меня аж клинило, как желал… Потряхивало лихорадочно.

— Как у тебя хватает силы воли?.. — голос тоже дрожал.

— Ты забыл? — прошуршала, часто дыша. — Я холодная… И я холоднее, чем думаешь.

— Я запалю… — кивнул уверенно. — Потому что хочу тебя. А я всегда получаю, что хочу…

И меня накрыло ненормальной похотью. Как бы не клялся, не уверял себя, что готов терпеть и выжидать, я слаб оказывался, сталкиваясь с соседкой. Она делала из меня похотливого маньяка.

Вот я и сорвался! Впился в её полные, приоткрытые для следующего отказа губы, потому что не мог противиться низменному желанию. Потому что давно плавился в огне.

Бл*, я давно подыхал…

Глава 17

POV Аля/Алия


И в следующий миг припечатал собой. Без нежности и мягкости, точно дикарь, дорвавшийся до желаемого. Голодно набросился на мои губы, а руками наглыми по изгибам тела прогулявшись, сжал ягодицы, рывком приподнимая меня и протискиваясь между ног. Жадно глотал мои стоны, а я едва за сознание цеплялась. И за Тимура хваталась…

Он остервенело меня то сосал, то жевал, то кусал. С губ на шею перебрался, следы влажные оставляя, а потом носом до ложбинки между грудей прочертил дорожку, пока извивалась в крепких объятиях:

— Ты ведь меня провоцируешь?

— На что? — свой голос чужим показался.

— На эмоции…

— Мне это зачем?

— Вот и я не понимаю…

— А если да? — зашипела теперь я, когда за загривок схватил, голову мою отстраняя и нависая мрачной горой. Опять война взглядами случилась, а его рука горячая меня обжигала, скользя по ляжке с чулочками, по резинке, да на задницу, уже под подолом платья хозяйничая. Сжал с трусиками вместе, бёдрами ко мне качаясь, и показывая, как готов меня взять. Зародившийся было мой скулёж, сменился стоном, когда через секунду его пальцы проворные по резинке трусиков скользили, под кружево проникая…

На языке грубости и угрозы крутились, отказ, а тело… ему отвечало.

Меня накрыла жуткая правда. Ошеломляющая! Я текла как нимфоманка и подыхала от желания в руках этого мальчишки. За его ладонью, будто за магнитом задом ёрзнула, только посмел выше скользнуть. Потому что хотела его нестерпимо в себе ощутить, а он дразнил. Так хотела, что больно было внизу живота… и пусто. Так хотела, что возненавидела. Так хотела, что прогнать его была обязана.

А губы его моё дыхание воровали… и сопел Тимур яростно. Уже видела, не миновать мне атаки хищника. Понимала, что прогнать нужно, да сил не находила, язык не слушался.

Я глохла от сумасшедшего боя сердца, и всё никак не могла проморгать помутнение рассудка, которое теперь наступало, если Тимур меня касался, целовал.

И чёрт его знает, уступила бы, но в хмельное сознание просочилась мелодия моего мобильного.

— Тим, Тим… — вяло запротестовало, руками в его грудь упёрлась. — Тим! — нашла силы и отпихнула соседа.

— Бл*! — он не скрывал расстройства и взвыл, а я чуть не рухнула, когда на шатких ногах оказалась. Меня реально штормило, даже придержалась стеночки. Потом неровно шагала в сторону студии и заветного стола, где лежал мой телефон.

Неверной рукой и не с первой попытки его ухватила:

— Да? — в мобильный, молясь, чтобы голос меня не выдал, прекрасно понимая, что на проводе Доровский.

— Привет! Как у тебя прошёл вечер? — Костик был в мрачном настроении.

— О-отлично, — выдавила, на миг забыв о дыхании, когда меня со спины подпер Тимур — стоял позади и зло сопел. Хотела толкнуть задом, да он меня руками обвил, опять с толку сбивая и до лихорадки доводя. Носом в шею забурился, сминая одну грудь алчной ладонью, а другой по бедру заскользив, да ненавязчиво под подол проникнув.

— Стриптизёр приходил? Группа довольна? — продолжал забрасывать вопросами Доровский. Уже смутно понимала их смысл, и доносились, будто из-под воды.

Закивала рьяно, толком не соображая, что он этого не видит:

— Да, — выдавила ответ, проглатывая стон, когда сосед мою ягодицу огладив, ладонь на промежность переместил. Прогнулась, задом в его пах упираясь и Тим более нетерпеливым движением, трусики чуть приспустил, теперь нагло пальцами между ног проникнув. — Группа… довольна…

— Что будешь делать дальше? — с явным подтекстом интересовался Костик. Я истерично бёдрами крутанула, уходя от бессовестных ласк, и вывернулась из рук Тимура, ярко представила Доровского с телефоном возле уха. Очень злого и готового меня уже наказать, ведь я задержалась с ответом, а по закону жанра была обязана:

— Скучать по тебе, — так лживо я ещё никогда не лгала. Такой мерзости в себе ещё не ощущала: и никогда до сего дня не чувствовала себя такой грязной и дешёвой шлюхой.

Еле увернулась от загребущих рук Тимура, пытавшегося меня опять заловить, и юркнула за стол, его между нами барьером сделав. Жестом требовала соседа не подходить, и взглядом уже ненавидела за то, что он со мной делал и себе позволял, прекрасно понимая, что на проводе мой мужчина!

— Прилетай ко мне, — нашёлся быстро Костик, и, судя по тону, он этого очень хотел. — Ночь будет нашей…

В голове совсем кавардак уже был. Я ни думать не могла, ни слова толково сложить.

— А смысл? — пробурчала, избегая ловушки, куда себя загнала предыдущей фразой. — Ты ведь завтра будешь занят. А вечером должен прилететь.

На проводе повисла тишина, а мы с Тимуром продолжала таранить взглядами друг друга. Он грозил завершить начатое. Я категорично заверяла, что не позволю!

— Мне придётся задержаться ещё на пару дней, — в сознание просочилось недовольство Костика. Это было так неожиданно, что я даже забыла о соседе и нашей молчаливой войне.

— О-о-о, — вылетело просто: без грусти, скорее от приятного удивления. — Но тогда я лучше потоскую… — торопливо нашлась, скрывая радость.

— Я уже скучаю, — пробубнил Доровский. — Через пару часов у меня закончится важная встреча, и я бы… с удовольствием встретился с тобой в скайпе.

Меня аж перекосило от его идеи. Он иногда просил меня себя ласкать перед экраном. Его это заводило, нравилось себя чувствовать подсматривающим, но это лучше, чем оказаться под другим по прихоти Костика, а потом за этого же огрести — словно я грязная изменщица, а не он — грёбанный извращенец.

— Хочу смотреть на тебя и слушать, как шепчешь моё имя, — подтверждая мои опасения, добавил Доровский.

— Кость, у меня такой фон, что ни один оргазм не подкрадётся, — резала жестоко, зная, как он привередлив и щепетилен к мелочам. Педант каких поискать. Богатая обстановка — для него важно! Как и диван/постель, и одежда на мне, и даже причёска и цвет губ. Поэтому спонтанно его завести крайне сложно. Для сближения я была обязана всё подготовить…

— Тогда постарайся быстрее сделать чёртов ремонт! Иначе я верну тебя к себе! — и это уже был не мирное увещевание — требование и угроза.

— К приезду всё будет, Кость, — заверила рьяно и попыталась смягчить:

— И ужин, и свечи…

— Отлично, значит, увидимся у тебя. — И да, милая, я забыл тебе сказать, — я затаилась в ожидании чего-то недоброго, — я тут подумал и решил за тобой приставить человека. Рамазан со мной, у тебя будет смотреть Имран. Он сейчас у твоей студии, ждёт тебя. Обменяйся с ним номерами и звони, когда будет что-то нужно. И не смей говорить, что справляешься сама. Отвезти-привезти обязательно, пока ты не получила права и не обзавелась своим транспортом, — добавил значимо и сбросил вызов.

Гудки ещё звучали, а у меня уже будто приговорили и расстреляли. Тело холодом окатило, сердце разволновано отстукивало обречённый ритм.

Имран на улице?! Я убито смотрела на Тимура, испепеляющего меня взглядом.

— Не делай этого, — его голос прозвучал глухо, но остро, надрезая душу, словно нож вены.

— Ты не понял, — я лучше владела эмоциями и была за это благодарна пройденной школе выживания, — мы НИКАК! Нас нет и быть не может! Я не собиралась с тобой спать. Это ты… с чего-то решил…