— Но не ты? — Тимур продолжал меня морозить серостью глаз.

— Но не я… — на горле невидимые тиски сжались. Аж больно стало. И дышать трудно. — Не ты, а я… тебе неровня, — наконец озвучила главную мысль, которой сама страшилась.

— Я готов на это закрыть глаза, — благосклонно кивнул, серьёзный момент обращая в шутливый. — Мне важно, что ты его не любишь!

— Я этого не говорила, — порывисто встала, понимая, что пора заканчивать бессмысленный разговор. — Я сегодня у себя лучше… — да только далекой уйти не смогла, Тимур меня как обычно теперь это делал, хищным броском заловил и рывком к себе дёрнул.

— Тим, — было возмутилась, но уже оказалась на столе, чуть ли не задом в тарелках, а наглый сосед между ног, но всё так же сидя на стуле.

— Ты никуда не пойдешь, — вот так ровно и просто, глядя в глаза своими невозможно красивыми. — Ты у меня останешься, — голос скатился до проникновенного шуршания, от которого на коже мурашки поскакали.

Тимур бесцеремонно меня за задницу подгрёб к себе ближе и в грудь носом уткнулся:

— Не отпущу, не дура, знаешь ведь…

Хотела его отпихнуть, но вместо этого мои ладони легли ему на голову и наконец-таки я сделал то, о чём мечтала уже столько времени, провела по коротким волосам, наслаждаясь бархатной нежностью.

Впервые за это время мы не набрасывались с диким желанием побыстрее заняться сексом, а касались хоть и жадно, но… с возможностью более дотошно и глубоко прочувствовать друг друга.

Жар прокатился по телу, дыхание сбилось. Перед глазами поплыло от волнения и диких ударов глупого сердца.

— Ты моя, — надсадно сопел парень.

— Тим, я не шутила, — только голос дрогнул аккурат когда сосед потерял контроль и укусил меня за разнесчастную грудь. Я взывала от боли и от того, что меня пронзило сладким чувством.

— Зато я шутил. Могу и без стриптиза и массажа обойтись.

— Ты жуткий и наглый… — задохнулась возмущением, смешанным с жаждой опять ощутить желание Тимура.

— И потому дрожишь? Хочешь ведь меня, — и, не позволяя солгать, поднимаясь в рост, мои ноги шире развёл.


POV Тимур


Она строила из себя недотрогу. Весь день!

Весь грёбанный день.

Я из штанов выпрыгивал! Никогда столько не рисовался перед девушками, чтобы внимание обратила и оценила, а Алька… Сложная в этом плане. Холодная неприступность. Втемяшила в голову хрень, и уверовала, что меня это остановит.

Хрень какая. Боюсь, меня теперь даже смерть не остановит!

Хотел её так, что дурным становился: мозг плавился, кровь кислотой обращалась.

Вот и сейчас в паху тяжело стало. Хозяйство пульсировало: от буйства этого силой наливалось и дёргалось в дикой жажде в стервозную Альку попасть. Оно теперь ориентиры на неё держало, и раз мозг в состояние спермы обратился, только этим низменными порывали и руководствовалось.

А как по другому? Алия весь день то в шортиках, то в обтягивающих легенсах передо мной задом крутила. А он у неё интересной формы. Вроде не широкие бёдра, а сама задница круто изгибалась, резко контрастируя с прямой спиной. Как плоский животик с высокой, торчащей грудью.

По её телу приятно шариться ладонями и стискивать округлости. Мне нравилось Альку изучать, ласкать и… вкусная она. Охренительно вкусная!

Даже слюна выделилась, как хотелось опять Альку вылизать.

— Тим, — сдавленный стон прошуршал больше призывно, чем отталкивающе, хотя соседка явно была намерена выкрутиться из этой ситуации.

Глупая, я уже тяжко соображал, что она там пыталась пробормотать. Наверное, в очередной раз надавить на совесть, порядочность. Напомнить, что у неё кто-то есть, но боюсь, мне уже глубоко по хрену было. Подсел на неё и уже не остановлюсь.

Раз нарушил данное себе слово, дальше только абордаж!

Секс с Алькой — рецидивней наркотической зависимости.

Алька для меня нечто более губительное.

Алька для меня — и жизнь, и смерть!

— Прошу, — ваще крышесносно звучало, будто соседа была на грани кончить. И я поспешил ей это устроить…

* * *

Проснулся с чувством, что мир меня любит. И есть мне в нём место — причём не последнее. Словно жил до этого времени без смысла, а теперь его ясно увидел.

Рядом тепло и мирно сопела Алька. Но от запах секса, дурманом очередной волны желания окатило с ног до головы, прямолинейно ударяя в пах.

Еще только солнышко в окно заглянуло, а я уже боялся, что Алька сбежит, и я не успею ещё раз её своей ощутить. Хотя всю ночь спал, крепко к себе прижимая. Такую сладкую, вкусную, мою… ручную.

Вот и член в радостном предвкушении задёргался.

Алька ещё что-то мычала спросонья, а я уже её к себе прижал. Пошарился руками, проверяя жар и влажность, — неизменную реакцию на мои вольности, — а когда со стоном прогнулась, задом по паху и хозяйству моему восставшему ёрзая, больше не медлил, вошёл, в который раз убеждаясь, что в ней мне в ней отчаянно хорошо. По-другому хорошо. Не так как с другими.

Странно это, но вот так!

Алька другая, и в ней мне лучше и взрывней.

Пробирало болезненней и голодней, пока до неё дорывался.

С больше силой пробирало, пока двигался.

Вспыхивало ярче… и выплёскивалось сладостней.

И стоны Альки слушать было охренно приятно. Нравилось до одури, вышибать из неё всхлипы, мольбы, вскрики, стоны.

Нравилось точки её эрогенные находить, а она чувственная оказалась и живая. Такая ладная, гибкая, жаркая и влажная… вся для меня.

И дико нравилось её исследовать вдоль и поперёк. Потому с особым упоением для себя отмечал, где ласкать, давить, гладить, целовать, чтобы она взлетала бурно и оргазмно… И желательно вместе со мной.

Только не всегда получалось растягивать удовольствия и игры. В том виной Алька. Была бы спокойней и не отвечала так требовательно и ярко, я бы, может, и раскошелился на продолжительную феерию. Но, бл*, меня капитально сносило самого. И пока не отпускало, не мог вразумительно ни думать, ни дышать.

— Ты неугомонный, — подо мной глухо посмеялась Алька, уткнувшись лицом в подушку.

Меня в этот раз расплющило сказочно и захотелось стервозу под себя замять. Зад её круглый ладонями чувствовать, и впитывать каждый звук, каждый толчок, любуясь красными отметинами на ягодицах, тонкой талии, линии позвоночника.

И волосы тёмные с таким же наслаждением в кулаке сжимал, прогибая Алю к себе. Жадно следил за полными губами: как их закусывала, как приоткрывала для стона, как облизывала.

Меня реально на ней коротило — потому целовал жадно, как никого. Мне до сумасшествия хотелось её чувствовать по всякому. Везде и сразу всем… До последнего терпел, любуясь её страстью. Не позволял срываться на банальный трах, но когда особо горело — воровал её дыхание, стоны заглушал губами и вколачивался глубже.


Нехотя скатился с Альки, приятное опустошение в теле ощущая. Соседка перевернулась неспешно, потянулась сытой кошкой, вызывающе сосками мой взгляд приковывая, и я ущипнул:

— Хватит, — простонала Алька, уворачиваясь от моей озабоченности.

А вот это зря! Мне нельзя такого говорить! С рыком к себе её вернул. Руку, ногу закинул на худенькое тело соседки, под собой хороня, да носом утыкаясь в висок:

— Не пытайся сбежать! — хрипло шикнул. — Я ещё тот хищник. Заловлю, если приспичит. Трахну, если пригорит! — По ягодице хлопнул, с блаженством чувствуя себя счастливцем, и позволил нам ещё немного понежиться в постели.


План на день раскидывали быстро — за завтраком, отталкиваясь от моих тренировок и занятости Альки в студии.

Я вместо физзарядки растаскал скромное убранство комнаты Али по имеющейся площади, чтобы полы освободить. И пока ездил по делам, Алия даже стены умудрилась к поклейке приготовить.

Клеили быстро, благо ровно было и лишних вырезов не пришлось делать, обоев было в достатке.

Без драк и скандалов облепили всю квартиру, а вот с полами повозился. А после вечерней тренировки, будучи один в квартире, довершал работу с плинтусами, и бордюрами, обдумывая новость, которую услышал от Саныча — нас ожидала поездка в Москву, где намечалась серия встреч.

Это был мой шанс. От того, как себя покажу, зависела моя дальнейшая карьера. Так я сам видел картинку, так мне и Саныч сказал, когда я уже спешил прочь из ледового дворца.

Тренер напомнил, что у меня должно быть на первом месте, надавил на совесть и воззвал к разуму.

Прав он был, так ведь я не собирался карьеру губить. Она на первом месте, а Алька… приятное приложение. Разве нельзя приятное с полезным совмещать?


И уже возясь в квартире Алии, стругая углы для плинтусов, глупыми мыслями грезил, как из наших квартир можно сделать двухуровневую!

Бомба! Шик…

А потом запнулся, с чего вдруг я о таком думал?

Я ни с кем не собирался съезжаться. Не готов я к этому… Или готов?

Алия чётко сказала, что нас нет, так какого хера я в мечтах нас уже поженил? Я хочу быть с ней, как бы она не упиралась, но жениться…

В это раздрае чувств заработался. Закончил далеко за полночь. Аля приходила пару раз. Просила закругляться, подрываясь помочь, но я её отправил спать.

В свою квартиру вернулся, едва ноги влача. Хватило сил на скорый душ, и упасть рядом с Алькой на постель… Вкусно соседка пахла, да и вообще, она за пару дней мою комнату собой отравила настолько, что теперь вряд ли поможет проветривание и даже ремонт…

Алька в каждую частичку моего жилища проникла. И мне… И мне это нравилось. Тк нравилось, что улыбнулся и прижался к соседке, наслаждаясь нашей близостью и подосадовав, что на трахаться меня уже не хватает.

Эх, лажанулся с переработкой. Но прежде чем тупо уснуть под бочком стервы, услышал: