— Я, бл*, ненавижу тебя, слышишь? — навис, яростно дыша, и взгляд о том же кричал. — Бл*, су*а, ты мне всю душу уже вывернула. Заеб* выкидонами своими и недомолвками!

— Я предупреждала, что всё сложно… — умолкла, Тимур грозно клюшкой по льду клацнул:

— Да я не глухой и не тупой, но знаешь, всё! Нахер вали к ебанату своему. Меня такие геморрои убивают. Я жить хочу, как и прежде. И буду! — чеканил так, будто опять шайбы в борт вколачивал. — Без тебя… Сегодня же… пару тёлок оттрахаю, мне полегчает, — и отвернулся, со скрежетом льда катнулся прочь.

— Да, да, — от желчи в себе аж закивала, — так и сделай. Полегчает…

Тимур на ходу крутанулся ко мне лицом, а ехать продолжил:

— Думаешь, так нужна? Думаешь, влюбился? Не будь идиоткой, у меня одна любовь — хоккей, остальное так — разбавить будни.

В груди расползалась такая жгучая боль, что я чуть не выла. В голове яростно клокотала кровь. Это было адски боль. И тошно. И удушливо.

Я словно приросшая к месту, провожала глазами Тимура и ненавидела: себя, его Доровского, мир.

— И ты — разбавить будни! — не унимался Тимур с такой кривенькой улыбочкой, что руки чесались прописать ему пару затрещин. Как когда-то…

— Или ты решила, что твоя пиз* да уникальная?

— Да иди ты! — в сердцах бросила. — Идиот! Как был мальчишкой, так и остался, — порывисто повернулась, да каблуками по льду скользнула. Взмах рук, испуганный всхлип, душа в пятки — и я ухнула на каток. Опять так сильно головой приложившись, что в глазах помутнело.

Ненавижу ЛЁД! И себя на нём…

— Ты на меня снова впечатление решила произвести? — пока промаргивалась, надо мной склонился Тимур. Его неясный силуэт, размазанные черты. — Ни стыда, ни совести, — продолжал глумиться. — Не боишься, передо мной растекаться? А вдруг твой любовничек заявится? Или вообще услышит наш разговор? Или его охранник мутный… Эх, где же они? АУУ!!! — наигранно хмуро покрутил головой и повыл, будто и впрямь искал «глаза и уши». — Как назло, никого нет! — нарочито подосадовал. — Или на удачу? — ёрничал. — Это же так смертельно опасно… поговорить, сук*, с другим! — вот теперь зло чеканил. — И совсем, бл*, миссия невыполнима, объяснить, почему не придёшь!!!

— Заткнись, — сглотнула и попыталась подняться. — Заткнись! Всё!!! Мы уже всё решили…

— Да ты полежи, — с издёвкой насмехался Тимур, не позволяя встать.

— Пошёл ты! — засопротивлялась, понимая, что нашу сцену вот-вот и впрямь застанут. — Дай встать! — Бажов меня за руку схватил, собираясь рывком поднять, да я заупрямилась:

— Чёрт! Отпусти, сказала. Вон иди! Умойся, подмойся… и вперёд за телочками!

— Ты права, — разжал руку, и я опять ухнула на лёд. — У меня своя жизнь, бывай, — дёрнул плечом, обдав холодом глаза и ловко в проём бортика запрыгнул.

Пока садилась, его уже и след простыл.

Кое-как доковыляла до трибуны, где меня оставил Костик, и только успела отряхнуться и сесть, Доровский вернулся:

— Скучаешь? — покосился на пустующий каток.

— Ничуть, — выдавила улыбку, сдерживая слёзы.

— Ну вот и отлично, — Костя глянул нетерпеливо на часы и, словно услышав его молчаливый зов, из проёма входа на трибуны, появился Рамазан.

— Всё, нам пора! — меня за руку схватив, навстречу охраннику потащил Доровский.

Глава 6

POV Алия/Лия


Театральное представление еле досидела. Игра не увлекала, перипетии сюжета не заинтриговали. И даже восторги Костика по поводу спектакля не разделяла.

— Ты сегодня сама не своя, — хмуро заключил Доровский уже в машине. — В ресторан?

— Прости, не хочу. Устала… — мотнула головой, мыслями давно уже дома. Зачем-то опять вела разборки с Тимуром. Мысленные, где упорно доказывала, что не виновата, что не хотела обижать и делать больно. Что вот так получалось. Что он сам… сам согласился на условия, а теперь капризно бил…

— Если ты продолжишь удручать меня своим плохим настроением, я тебя… спишу в утиль, — прилетело спокойно, будто о погоде сказал.

Я даже не сдержала сдавленно хмыка, будто из меня воздух выбили коротким ударом. И во рту опять горечь язык разъедала, слёзы глаза жгли.

Слов нет. Несколько дней назад Костя меня решил обрюхатить, теперь, в утиль списать… По ходу, Доровский терял хватку: понимал это, и под стать нам с Тимуром, бился в агонии «что теперь нахрен делать?!».

Но его заявление немного отрезвило:

— Может, оно и хорошо? — тихо пробормотала, покосившись на задумчивого Доровского. — Кость, — язык сам, я даже бы не подумала о таком спросить, но меня тянуло узнать: — если ли шанс, что ты меня отпустишь?

Теперь получила красноречивый взгляд. Костик мог не отвечать — я знала что «НЕТ!». Вроде ничего нового. Я знала об этом. Но зачем-то спросила и вновь получила удар, которого и ждала. Мазохистка…

От этой мысли стало так больно, что слёзы всё же обожгли щёки.

— Тебе со мной так плохо? — ожидаемо прозвучало. — Разве я не даю тебе всё, что ты желаешь?

— Что ты, — опять покосилась на бога, а Костик себя позиционировал не меньше, чем бог» и благодетель, и выдавила благодарную улыбку: — Конечно всё, спасибо тебе… Я просто уточнила, правда ли тебе так надоела, что ты готов…

— Поверь, ты узнаешь, что больше мне не нужна, — прервал меня Доровский и демонстративно закрыл разговор, отвернувшись к боковому окну.


— Это что? — уставилась на коробочку, которую мне протянул Костик, когда машина остановилась у подъезда моего дома.

— Открой…

Не было ни радости, ни трепета в ожидании подарка, по коробочку взяла. Открыла…

— Кость, — давненько меня так не накрывало приятным телом.

— Да, Ли, это ключи. От машины… Рамазан ездил её забрать. Отогнал к твоему дому, — кивнул на окно, и я неверующе уставилась на красный Ниссан у бордюра, близ тачки Тимура. — Раз не захотела отпраздновать получение прав и окончание курсов в ресторане, то… подарок как и обещал.

— Я… — задохнулась от чувств. Меня правда переполняли эмоции. — Кость, спасибо, — искренне была благодарна и потому поцеловала.

— Ребёнок будет лучшей благодарностью за мою щедрость, — не преминул шепнуть Доровский, когда оборвала поцелуй и опять посмотрела на ключ, который уже сжимала в кулаке. Но на его реплику мне нечего было ответить…

— Документы в бардачке, — напомнил Костик, когда молчание затянулось.

— Круто, но мне пока страшно, — призналась смущённо. Увидев, как холодом блеснули глаза Доровского, поспешила заверить: — Клянусь, пару дней, и я буду на ней разъезжать.

— Надеюсь, ты понимаешь границы и не…

— Можешь не напоминать, — чмокнула ещё раз. — Спасибо, — улыбнулась шире: — Я пойду?..

Костик молча кивнул, но выходя из машины, я ощущала на спине его пристальный взгляд.


POV Тимур


Точно сомнамбул бродил несколько дней. Смутно соображал, что и как, но абсолютно точно хотел быстрее завершить первую часть сезона и переехать.

А меня купят! Это уже обговаривали.

Я не зря впахивал как проклятый. Я для этого рвал жилы на катке. Тренировки, тренировки, режим… Скоро опять жизнь на колёсах, да сон в самолёте… Но и это уже милее казалось, чем муки душевные и боль сердечная.

А это меня снедало. Это не позволяло сосредоточиться на главном. День… Ночь.

Да, сама адом была ночь! Потому что каждую проклятую ночь тщетно пытался забыть ЕЁ. Как мог: то алкоголь, то таблетки… Лишь бы пережить ночь… без НЕЁ. ОЧЕРЕДНУЮ НОЧЬ без Алии.

Уж не знаю, что она со мной сделала, но я… был мёртв без неё.

Видимо, вот так и сходят с ума: вот так и подыхают в любовной лихорадке.

А я погряз… в чувствах так, так что страшился и тени, и звуков — мне везде Алия мерещилась. Потому даже на лифте перестал ездить, боялся с ней столкнуться. И ходил быстро, опустив голову, чтобы не видеть никого и ничего вокруг.

Как мантру твердил: пару месяцев! И буду свободен. От этого города! От этого рабства. И дышать буду другим, как и раньше…


Так себя и убеждал на вечеринке по случаю днюхи одного из парней. Когда узнал, что кошелька не будет, остался со всеми. Почему бы не погулять?!

— Тим, не сильно вдавай, — по плечу хлопнул Саныч, вставая из-за стола. — Завтра важная встреча. Рано с утра! — добавил строго. — Тебе быть кровь из носу.

— Да, — повёл я головой, на миг от разговора с Игорьком оторвавшись. — Ещё полчаса и домой…


А с утра разбудил звонок в дверь. Ещё глаза продирал, рукой так и не нащупав мобильный, как меня точно током прошибло: «Встреча!»

— Твою мать! — чуть с дивана не рухнул, вскакивая, да путаясь в одеяле. И это аккурат с недовольным голосом Светки:

— Кто? — секундная пауза и негодующе: — И чё нужно?

В коридор вывалился, да так и застыл, смаргивая остатки сна. Голая Светка, подперев рукой бок, другой — косяк, с брезгливостью смотрела на Алию. А соседка, как всегда, с циничным лицом и расстрельным взглядом, то на меня посматривала, то на подругу мою.

— Это не то, что ты думаешь, — я только что стал тем самым миллиардным придурком, кто хоть раз в своей мудовской жизни сказал эту шаблонную фразу. Вот только я, вероятно, один на тот миллиард, кто её сказал честно, как бы не выглядела ситуация со стороны.

— Не знала, что ты мои мысли читаешь, — холодно парировала Алька. — Но поверь, ты ошибаешься. И будь добр, телефон включи, а то до тебя не могут дозвониться, и очень ждут… — она глянула на свой мобильный, который сжимала в ладони. — У тебя есть пятнадцать минут, чтобы на встречу приехать. Это важно. Для клуба! Для Саныча… команды. Всего хорошего! — не дожидаясь моей реакции, отвернулась и зашагала прочь, чеканя шаг каблуками по цементному полу коридора.