Я не могла больше сопротивляться. Сильнее надавила каблуками на его спину, и мышцы моих ног напряглись, приближая его ко мне.

Его рот уже был на моей влажной плоти, целуя, посасывая, а затем внезапно исчез.

Он облизывал внутреннюю сторону моих бедер, задержавшись на левом, открыв рот и позволяя губам, языку и даже зубам пройтись по моей коже. Если его прикосновений было недостаточно, чтобы я была более чем готовой, его теплого дыхания на внутренней поверхности моих бедер стало более чем достаточно.

Секунду спустя его язык порхал по моей гладкости, сменяясь длинными поглаживаниями клитора.

Уоттс использовал пальцы, чтобы раздвинуть мои губки, полностью открывая для себя мой клитор.

Мои бедра двигались в унисон его прикосновениям. Его язык нажимал с разной интенсивностью, от грубого до легкого касания, кружа вокруг клитора. При этом мое тело двигалось в обратном направлении, создавая трение, которого я никогда прежде не чувствовала. Мое тело умоляло об этом, и он давал мне все, с чем я могла справиться.

Мне нравилось слышать звуки, которые он издавал, — практически рычание от его собственного удовольствия, которое он получал, удовлетворяя меня, — и которые вибрировали на моей порозовевшей коже.

— Поговори со мной, — сказал он мягким, приглушенным голосом.

— Не могу...

Это единственные слова, которые вырвались из моего рта. Учитывая, что мой рот застыл в форме «О», и мне удавалось лишь прерывисто дышать, оказалось чудом, что я смогла что-то произнести.

Я чувствовала его горячее дыхание, когда он говорил между полизываниями.

— Кончи для меня, Кэтрин. Кончи мне в рот.

— Да, да...

Мои руки легли на его голову, и я схватила его за волосы.

Я извивалась от щелчков его языка, оргазм сотрясал меня. Мышцы моего живота напряглись, расслабились, все повторилось снова, и мое тело дернулось, когда я упала головой на подушку и выкрикнула его имя.

Он застонал, что добавило вибрации, и оргазм усилился, сотрясая каждую клеточку моего тела.

Когда волны оргазма стихли, Уоттс остался на месте, целуя внутреннюю сторону моих бедер. Спустя мгновение он поднялся, и его рот обрушился на мой. Я чувствовала голод в его поцелуе — глубоком, страстном, жаждущем и нуждающемся.

Он встал на колени между моих ног и разорвал фольгированный пакетик с презервативом, затем расстегнул штаны, не сняв остальной одежды. Одна его рука была у меня между ног, большой палец поддерживал мое возбуждение. Я посмотрела вниз на свое тело и задержала взгляд на секунду, а затем взглянула на другую его руку. Он освободил свой член и схватился за него.

Раньше я никогда не видела, как мужчина касался себя. Я смотрела, как аккуратно он держал его, затем сжал крепче и двинул рукой к основанию члена, позволяя головке налиться. Глядя на него, чувствуя давление его пальца на мой клитор, я могла снова кончить только от этого.

Но он однозначно хотел другого.

Я смотрела, как он растягивал презерватив по своей красивой длине. Я могла слышать и чувствовать в ушах стук своего сердца. Я хотела больше. Мне нужно было больше Уоттса.

Моя голова почти откатилась, когда он положил руку на кровать рядом с ней. Его вес и сила, с которой он двигался, заставляли матрас смещаться. Мои руки лежали у меня над головой. Одной рукой Уоттс схватил обе мои руки, держа запястья вместе, как делал раньше с моими трусиками, но в этот раз он удерживал их сильными руками, не позволяя мне шевелиться.

Я смотрела ему в лицо. Его губы были сжаты, ноздри раздувались, а глаза жестко смотрели на меня с похотью. Я лежала под мужчиной, целью которого было иметь меня, обладать мной в сексуальном плане, приближающим себя к освобождению.

Его твердый член был зажат между моих ног, прямо напротив клитора.

— Уоттс.

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

Я сказала:

— Сделай это. Пожалуйста.

— Мне нравится, когда ты умоляешь о моем члене.

Без предупреждения, он скользнул в меня. Я ахнула. Он растягивал меня, толкаясь дальше, глубже, сначала медленно, а затем двинулся до упора.

Он вышел не полностью, медленно удаляясь от меня. Затем вновь вошел, на этот раз быстрее и глубже, его бедра бились о мои.

Он сидел, его член был глубоко во мне, и смотрел вниз на меня, затем начал раскачиваться вперед и назад.

— Ты так охуенно ощущаешься, — сказал он. — Ты выглядишь так охуенно невероятно.

Уоттс посмотрел вниз на то, как скользил в меня и обратно.

Все, что я могла делать, — глубоко дышать. Мне нечего было сказать. Я просто хотела, чтобы он не останавливался.

— Тебе нравится мой член внутри тебя?

— Д-а-а.

— Скажи мне, Кэтрин.

— Мне нравится твой член.

— Скажи мне, что тебе нравится, когда мой член трахает твою тугую киску.

Я глубоко вдохнула, дав себе возможность произнести слова, которые он хотел услышать.

— Мне нравится чувствовать внутри твой большой член.

Разговоры, подобные тем, которые мы вели в электронной переписке — или даже грязнее — сводили меня с ума, и я чувствовала приближение оргазма. А потом быстро кончила, выгнув спину и сжимая пальцами простынь. Я почувствовала, как дернулся его член, затем начал пульсировать и снова дернулся, а затем Уоттс произнес:

— Блядь, я собираюсь кончить, Кэтрин.

Я смотрела, как он наблюдал за своим членом, двигающемся во мне.

Его лицо покраснело.

Глаза прищурились.

Вены на его шее вздувались, мышцы груди и живота напряглись.

Тело Уоттса напрягалось в удовольствии, пока он мощно двигался внутри меня. Это выглядело так, будто наши тела слились воедино. Какую-то мимолетную секунду я думала о том, что, если от подобной интенсивности мое сердце остановится, биения сердца Уоттса должно хватить, чтобы поддерживать жизнь в нас обоих.

Он задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем выдохнуть и застонать.

Я почувствовала, как пульсировал его член, и почти смогла почувствовать, как поток его горячей спермы заливает презерватив внутри меня.

Уоттс дрожал, пока кончал в меня раз за разом, как будто его оргазм никогда не закончится.

Наконец обессилев, он рухнул на меня. Я обвила его плечи руками, мягко прижимая его к себе, наслаждаясь весом его тяжелого, горячего, потного тела.

Мне хотелось чувствовать это тысячи раз в моей жизни.

***

Уоттс уехал около одиннадцати, сославшись на то, что нам обоим утром нужно идти на работу, а ему предстоял еще час езды до Балтимора. Я хотела, чтобы он остался, но не стала давить на него.

Стоя в дверях, он поцеловал меня и пообещал скорую встречу.

Я не могла ничего с собой поделать, но мне было любопытно, мог ли он возвращаться домой к жене и детям. Однако я старалась не дать возможности теории Тэйры слишком засорить мое сознание. У нас была великолепная ночь. Нет, больше, чем великолепная. Не будет преувеличением сказать, что это была лучшая ночь в моей жизни.

Когда я прошла по квартире, чтобы перед сном выключить свет, я заметила остальные карточки, которые принес Уоттс. После того, как я выбрала одну, он положил их на кофейный столик. Я подумала, что он собирался забрать их с собой, но попросту забыл. Может, он планировал снова поиграть в эти карты? Я точно планировала.

Я взяла их и перевернула, просматривая одну за другой. На каждой из них была записана одна и та же фантазия.

Глава 8

Уоттс

Вторник и среда прошли в стиле старых Кэтрин и Уоттса. Мы не виделись, не разговаривали по телефону, не списывались. Вместо этого я отправлял ей электронные письма утром, на которые она отвечала мне днем.

В четверг мы тоже не обменялись ни одним сообщением, что было хорошо, потому что я не мог позволить себе отвлечься. Я закрыл свой книжный магазин на целый день, готовясь кое к чему, о чем нужно было позаботиться ночью.

Я провел целый день, проверяя соединение с камерами. Некоторые из них были установлены на верхней части фургона. Другие — на приборе ночного видения.

А большинство из них были установлены внутри дома, где будет разворачиваться основное действо. Я вел наблюдение в среду утром и, убедившись, что в доме никого не было, пробрался в него и установил камеры в каждой комнате.

Я просматривал записи с камер, на них было пятеро парней, которые, начиная с утра четверга, уходили и возвращались из разных мест. Иногда по двое или по трое, но никогда впятером.

Мне сказали, что одна из поездок была в место, где сдаются в аренду грузовики. Другая на ферму продовольственной компании в тридцати минутах езды от Балтимора. Они передвигались быстро.

Как и я.

Изображения из всех источников транслировались на три компьютера, установленных в моем подвале. Наверх я поднимался только чтобы поесть или сходить в туалет. В любом случае, я целый день просматривал записи. В том числе поступающие с оборудования, которое банда собиралась использовать ночью.

Я смотрел на их приготовления, на то, как они совершили несколько телефонных звонков, когда у них были вопросы по планировке дома, но еще до наступления десяти вечера стало намного интереснее.

Мои камеры позволили мне увидеть, как они подъехали к дому, так как у меня было место в первом ряду. Водитель припарковал фургон перед домом, поэтому я мог видеть, как они входят и выходят.

Мы ждали часа ночи для начала операции.

Как только они вошли внутрь, включилась камера ночного видения. Все было зеленым и чёрным, яркость регулировалась в зависимости от темноты в комнате.

Для начала — фойе. Затем — кабинет, в котором никого не было. Все подверглось тщательнейшей проверке.

Далее по коридору три спальни. Одну комнату парень отвел для себя, в двух других стояли сделанные вручную двухъярусные кровати.

Трое парней, которых я завербовал для этой работы, стояли в дверных проемах каждой из спален. Лидер поднял руку, оттопырил три пальца и начал складывать их по одному, ведя обратный отсчет.