— Может, немного отложим сроки? — неуверенно предлагаю, Самир напрягся, затем сам поставил пиалу на столик.

— Нет, Амина, — отвечает он, сжимая в своей руке мою. Головой понимаю, что в жизни всякое случается, но люди как-то продолжают свою жизнь, но мне так сейчас тяжело, что в семье случилась трагедия, сестра похищена, а у меня на уме моя свадьба с Самиром и теперь ещё одна небольшая пока что тайна — наш малыш. — Это не наша вина, любимая, — прикасается к лицу, поглаживая щёку ладонью. — И к тому же, Максим взял след.

— Надеюсь, он нашёл, где сейчас эта барышня, — голос Башира суровый, словно уже вынес приговор Алие за её выходку.

— Нашел парня, — что-то Самира беспокоит, и я это чувствую. Он смотрит на отца, затем на мать. — О сообщении к фотографии он ничего не знает.

— Вот дела! — восклицает Фатима. — А кто ж его отсылал?

Мы все втроём уставились на Самира в ожидании ответа.

— В том то и дело, мама, я не смог отследить сигнал, телефон парня чист. И либо он держит нас в дураках, либо сам не знает во что вляпался.

— Аллах…, - протягивает молитву Фатима. — Даже твой прибор? — неунимается, и он отрицательно качает головой, для него это словно поражение, удар ниже пояса.

— Я дал ребятам задание, — продолжает Башир. — Раз Максим смог найти парня, уж нам не составит труда найти Алию. Амина, дочка, не волнуйся. Рамиля и Фархад не против твоей свадьбы. Так что наша совесть, — он указывает на всех нас. — Абсолютно чиста.

Завершив чаепитие в доме родителей своего жениха, мы покинули их. Сегодня Самир обещал отвезти меня на работу, передать необходимые документы Лайзе, сейчас на подругу свалились и мои хлопоты, в частности проведение экскурсионных поездок.

— Спасибо, что выручаешь, — обнимаю девушку, она тоже прижимается ко мне, затем отпускает, отстраняясь. Косо посматривает за Самиром, пока мужчина занимается своими делами, прихватив собственный ноутбук. На лице Лайзы проскальзывает ненависть, смешанная с желанием, но девушка хорошо маскирует свои эмоции. Я ещё раз обернулась, посмотрела на мужчину, который полностью был погружен в свою работу, необращая на нас никакого внимания. Наверное, мне померещилось, что неверно растолковала эмоции своей подруги.

— Амина, дорогая, я, конечно, возьму всю работу на себя. Понимаю, как вам сейчас сложно, — Лайза обходит свой рабочий стол, набирает комбинацию клавиш на компьютере и тот оживает, затем девушка распечатывает документацию, списки туристов и их заявки. Проверяет пару листков и передаёт мне в руки.

— Что это? — принимаю файлы, и начинаю просматривать.

— Это заявка на экскурсию по пустыне в районе той гостиницы, через пару дней.

— Лайза, я совсем забыла, — сажусь за свой стол, лихорадочно соображаю, как мне быть. Смотрю на Самира, тот вовсе нашел наушники и теперь внимательно что-то слушает, параллельно печатая текст. — Лайза, послушай меня, — поддаюсь немного вперёд и подруга тоже. — Не говори при Самире о поездке, мне сейчас под запретом куда-либо выезжать без сопровождения…

— Всё настолько серьезно? — прерывает Лайза, в глазах удивление. Я киваю. — Боже, надеюсь Алия в порядке, — подруга сочувственно пожимает мне руку.

— Я тоже на это надеюсь.

— Кстати, тебе тут конверт пришёл, без обратного адреса, — Лайза вынимает лист формата А4. — Курьер доставил вчера ближе к концу дня. Я не успела завезти, — вновь смотрит на Самира, вздыхает, но уже без намёка на какие-либо эмоции. — Дела были.

— Ничего страшного. — Беру конверт и убираю в свой рюкзак с остальными файлами. — О поездке пока ничего не говори, посмотрим, как сложатся обстоятельства, и возможно, смогу Самира уговорить отпустить меня.

— Конечно, Амина, — мы обе хихикаем, чем обратили внимание Самира на себя.

— Вы уже закончили? — интересуется, но смотрит только на меня во взгляде любовь и нежность, которую могу разглядеть только я, потому что именно мне они принадлежат, как и сам Самир.

— Да, — хлопаю по столу, встаю, и мы оба покидаем Лайзу.

Проезжая мимо городского пейзажа, вдали виду свой сад, всю свою душу вложила в его создание. Деревья принялись, распустив свои раскидистые веточки. Конечно, они ещё слабоваты, но с упорством отстаивают право у пустынных бурь и ветров.

— Мне бы очень хотелось, чтобы мама видела мои труды, — вдруг вслух произношу слова. Мы остановились на светофоре, и Самир глубоко вдыхая, смотрит на меня, с сожалением в глазах и с сочувствием. Сжимает мою руку, подносит к губам и целует, выражая свою поддержку.

— Любимая, не тоскуй по тому, что уже не способна изменить, — произносит Самир, смотрит в глаза, касается моих губ пальцами, затем поворачивается и смотрит на дорогу. Замечаю, что на его лице жевалки ходуном ходят, он злится и нервничает.

— Да, папа отрезал мне все связи, Самир. Я пыталась найти с ней контакт, но, — замолкаю, смахиваю скатившуюся слезу, — она так и не ответила мне ни на одно моё письмо. Номера, которые я помнила, как молитву, были бесполезными, потому что больше не работали. Я даже связывалась с директором кафе, где мама работала все эти годы, он сказал, что она сменила место жительства, ссылаясь на новое предложение по работе.

— Амина, рухи, давай не будем о грустном, я не хочу, чтобы ты печалилась о прошлом. У нас впереди будущее и начинать его с горечи это больно, — Самир паркует машину возле парка. — Давай прогуляемся, и ты мысленно поговоришь с мамой, вдруг она услышит тебя, рухи.

С благодарностью и улыбкой на лице, быстро целую любимого мужчину, затем мы выходим из машины, направляясь прямо к центру моего сада, где я посадила единственное дерево сакуры. Для него этот климат слишком жесток, но я ощущаю себя в этом дереве, словно среди остальных, затерялась в бесконечном лабиринте. Но теперь держась за руку с Самиром, я не одинока, потому что наши души нашли путь к друг другу. Легонько прислоняю руку к животу, ощущаю безграничную любовь, которую мне подарил Самир. Мужчина и женщина способны создавать удивительные чудеса, если полностью доверяют, взаимно притягиваются друг к другу.

— Самир, — я останавливаюсь возле сакуры, ещё не распустившей свои листья, готовая разделить с ним радость. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — он весь внимание. Гладит меня по плечам, ждёт и не торопит, даёт собраться с мыслями. Смотрю в его пленительные глаза, как тогда в самую первую нашу встречу. Именно в тот миг нити судьбы переплелись, создавая прочную связь, и сколько бы раз мы не сопротивлялись, мы все равно оказались вместе. Самир смахивает прядку волос, убирает её мне за ухо, пустынный ветер, гуляя по саду, создаёт свою собственную песню, аккомпанементом которого являются листочки молодых деревьев.

Только я собираюсь сказать о важном событии, которое изменит нашу жизнь, внося в неё детский смех и топот ножек, этот волшебный момент вновь прерывает телефонный звонок. Самир выругался, извинился, а я застыла на месте, потому как в душе, словно бездна образовалась, когда Самир произнес слова.

— Алия найдена, — крепко держит за руку и продолжает. — Девушка изнасилована. Местные кочевники нашли ее брошенной посреди пустыни. Максим уже в пути.

Глава 12

Самир.

Как же всё-таки оказалось легко остаться в дураках. С безумными глазами уставился в монитор своего компьютера, где воспользовался паролем Максима. Прослеживаю каждую деталь, касающегося дела убийства шейха Мохаммеда. Некая темная личность спланировала всё до мелочей, даже намеренно выставила лживые улики. Мой дядя мёртв и точка. Поговорив с отцом, разговор выдался очень тяжёлым, конечно, я подозревал, что дело не только в троне, а в чести. Причем чести моей мамы. Вот и пусть отец Бахтияра горит огнем в аду за свои поступки, но нет, решил восстать и предъявить свои права вновь. Вспоминаю наш разговор, а на душе становится больно и тяжело. Не представляю, как мама сама пережила этот кошмар, и как я благодарен Аллаху за благосклонность отца. Кто знает, как бы все обернулось в ту ночь, если бы мама не призналась.

— Самир, — отец успокаивает меня, а я от ярости и злости, что все это время меня оберегали от этой правды, метнул стулом в стену, сжимаю кулаки, до боли в ладонях, наверняка оставляя следы от впившихся ногтей. Аллах, эта боль несравнима с той, что пережила моя бедная мама, будучи совсем юной девушкой. Сколько ей было тогда, всего лишь семнадцать, уже не ребёнок, но и не взрослая женщина. Смотрю на разбитый стул, ножки отломились, осколками разлетелись в разные стороны. — Остынь, — продолжает настаивать.

— Зачем скрывал от меня, — уставился на него, руки в волосах, тяну их, пытаюсь разобраться, понять весь замысел. Отец совершенно спокоен. Сидит по-турецки, вокруг него ореол дыма, глаза затуманенны прошлым воспоминанием.

— И как ты себе это представляешь? — он нарушает тишину. Я стою и молчу, понимаю, отец говорит правильно, но это не даёт мне покоя.

— Но ведь я все равно узнал, — в моём голосе тоска, я жалею лишь об одном, что не нашел этой информации раннее, тогда возможно всё сложилось иначе.

— Самир, сын, — отец кладет трубку, смотрит мне прямо в глаза и говорит: — Ты спасал мою честь, защищая перед кузеном, а я честь твоей матери, чтобы это не стало всенародным достоянием. Я принял, понял и отпустил. Так и ты поступи, это мой тебе совет.

— Отец, это меняет всё. — Я начинаю ходить по кабинету туда сюда, лихорадочно соображаю, что Бахтияр только и держит отца именно за этот крючок.

— Ничего не меняет, — утвердительно отвечает и дает понять, что тема закрыта, затем встаёт и подходит к рабочему столу, что-то ищет. Наконец, находит, — Вот, возьми, это наводка на месторождение Алии. Эта глупая даже не представляет на что нарвалась.

Принимаю из рук отца файлы, убирая их в свою сумку. Это ещё одна проблема, которая свалилась на нашу семью.