— Поздравляю! Вы сообщили мне радостную весть! Я благодарен вам за сообщение! Мне не известны никакие подробности, потому что я узнал об этом только сейчас — от вас.

— Неужели сеньора не позвонила вам?

— Нет, никаких звонков от нее не было. А сведения ваши достоверны?

— Сам не знаю, но надеюсь, что да. Я поздравляю и вас, доктор Монкадо, — спохватился Альварес. — Если вам станет что-то известно, позвоните, пожалуйста, мне.

— Непременно, сеньор Альварес.

Вот уж это было совсем странно. Чтобы Монкадо ничего не знал? Чтобы сеньора Пилар не позвонила ему в первую очередь? В том, что она не известила его, Альвареса, не было ничего удивительного. Они ведь даже не знакомы, у нее могло не быть его телефона. Но чтобы не позвонить отцу ребенка?..

А что, если с самого начала это было похищение? Что, если теперь злоумышленники осторожно дают о себе знать, пытаясь прощупать почву, выяснив, что он заинтересован и в жене, и в ребенке? Или по дороге что-то случилось с сеньорой Пилар? Или она не хочет никому отдавать сына и теперь скрывается?.. Может, стоит позвонить сеньоре Флоре? Хотя она никогда не была надежным источником, но, может, на этот раз скажет ему что-то определенное?

Альварес порылся среди бумаг и отыскал телефон Флоры.

Карлотта терпеливо ждала, понимая, что пока никаких новых сведений у Алонсо нет.

Альварес набрал номер несколько раз, но у Флоры никто не отвечал. Тогда он вновь перезвонил Альберто и спросил, где можно найти Флору.

— Я точно не знаю, — ответил тот, — но, кажется, они вместе с Пилар собирались ехать в Венесуэлу.

— Ну что? — спросила Карлотта.

— Пока ничего, — отвечал Альварес, с трудом выходя из задумчивости.

— Я вижу, ты занят, и надолго, — сказала Карлотта, — но, если что, позвони.

— Непременно, — отозвался Альварес, рассеянно кивнув ей на прощание.

«Придется заводить кота», — думала Карлотта, спускаясь по лестнице.

«Неужели она увезла Хулито в Венесуэлу?» — думал Альварес, обхватив голову руками.

Глава 35

Пилар с Хулито выбрали для возвращения самый длинный путь, продлевая нежданные каникулы. Пилар хотелось получше узнать своего мальчика, хотелось, чтобы он привык к ней. Перемены в его судьбе были так резки и неожиданны, что ей хотелось дать ему время, как-то смягчить и облегчить переход в новую жизнь.

Хулито относился к ней доброжелательно, охотно разговаривал, но мыслями постоянно возвращался к Амаранте, беспокоясь о ее здоровье, собирался написать ей, послать рисунки. Пилар утешала мальчика, стараясь сделать разлуку менее болезненной. Она удивлялась тому, что нисколько не ревнует сына к Амаранте. Наоборот, Пилар испытывала к сеньоре Альварес чувство благодарности и еще, пожалуй, признавала в ней старшинство, надеясь обращаться к ней за помощью и советом. Именно поэтому у нее и устанавливались товарищеские отношения с сыном. Для них обоих Амаранта была безусловным авторитетом, они оба готовы были ее слушаться, и вместе с тем чувствовали, как сладостно иногда уклониться от исполнения повседневного долга и пожить немного по собственной воле.

Хулито был несказанно удивлен, обнаружив, что Пилар — его теперешняя мама — сама не прочь отклониться от строгого соблюдения распорядка: например, мама Амаранта сказала, что ему пора приступать к учебе, а мама Пилар предложила еще немного поколесить по горам. Это обстоятельство и послужило залогом их близости, совершенно новой и непривычной для мальчика.

Пилар открывала их схожесть в самых неожиданных для себя вещах, и эта схожесть удивляла ее и радовала. Оказалось вдруг, что они с сыном любят одни и те же блюда, так что с обедами и ужином у них проблем не было. Оба искренне наслаждались бегущими за стеклом машины пейзажами и наперебой указывали друг другу то на подсолнух, то на живописный домик, то на причудливое облако или сумрачную скалу.

Обоим было по душе вот так неспешно странствовать, ночевать в небольших гостиницах, перекусывать в кафе и глядеть вокруг во все глаза, делясь впечатлениями. Мальчик не расставался с альбомом, и там появлялись все новые и новые наброски: крестьяне, ослики, базары, деревеньки. Хулито хотелось зарисовать все. Он собирался составить потом из своих рисунков отчет об их путешествии для мамы Амаранты.

Но как ни приятно было для Пилар это путешествие, а все же приходилось подумывать и о возвращении. Хулито пора возвращаться в колледж, он и так уже пропустил немало занятий.

— Ты любишь свой колледж? — спросила Пилар.

День уже клонился к вечеру, они выехали из предгорий, твердо решив завтра повернуть к Мадриду.

— Люблю, — ответил Хулито. — Я уже соскучился без товарищей. Хотя больше всего люблю рисовать.

— А дополнительные уроки рисования ты берешь?

— В детстве меня учила мама, потом приходил учитель, а сейчас у меня и времени на рисование нет.

— Думаю, ты нашел бы время, появись у тебя учитель, — лукаво засмеялась Пилар.

— Я тоже так думаю, — засмеялся в ответ Хулито.

— Знаешь, что я подумала? — начала Пилар.

— Смотри, смотри, — прервал ее Хулито, — какой-то человек просит остановить машину.

— По правде говоря, мне не хотелось бы останавливаться, — честно призналась Пилар, глядя на мужскую фигуру, которую фары выхватили их потемок.

— Почему? — удивился Хулито. — Этот человек, наверное, нуждается в помощи, и мы должны ему помочь.

Пилар нечего было возразить против этого, и она остановилась.

Мужчина подошел к окошку с ее стороны и спросил:

— Простите за беспокойство, но не подвезете ли вы меня до ближайшего городка?

Вопрос был задан любезно и мягко, и у Пилар не было никаких оснований отказать незнакомцу.

Незнакомцу? Пилар не отрывала глаз от склонившегося к ней лица.

— Если бы мертвые могли воскресать, я поклялась бы, что вижу перед собой Хермана Гальярдо, — с нервным смешком произнесла она вслух.

Херман вздрогнул, и тоже стал вглядываться в женское лицо, смотрящее на него из машины. Да-да, он знал эту женщину. Но кто же она? Кто же?! И вдруг его осенило.

— Пилар! — воскликнул он. — Неужели это вы?

— Да, я — Пилар, — отвечала она. — А вы? Неужели вы все-таки Херман Гальярдо?

Они с нескрываемым изумлением смотрели друг на друга, а Хулито с неменьшим изумлением — на них обоих.

— Господи! Да садитесь же! — сказала Пилар. — Сейчас вы мне все расскажете!

— Безусловно. Но сначала вы мне объясните, как вас занесло в Колумбию, — сказал Херман, садясь и захлопывая за собой дверцу. Нет, недаром он верил в свою счастливую звезду.

— В Колумбию? Какую Колумбию? — еще больше удивилась Пилар. Господи! Неужели это какой-то сумасшедший, похожий на Гальярдо? — Почему вы вдруг спрашиваете про Колумбию?

— Но разве мы не в Колумбии? — пришел в недоумение Херман.

— Спаси нас Боже! Теперь я вижу, что вы и впрямь воскресли из мертвых, только вам не успели сказать, где. Мы ни в какой не в Колумбии. Мы в Испании, в Пиренеях, и едем сейчас в Мадрид.

Скорость, с какой Херман переместился из одной части света в другую, была поистине фантастической, — с такой скоростью перемещались лишь волшебники-джины в арабских сказках.

— Неужели в Испании? — недоверчиво переспросил он. Так, значит, Ярима врала ему! Значит, она сама принимала участие в поджоге! И знала, кто устроил эту травлю и почему вдруг так его возненавидел! То, что Ярима все от него скрыла, свидетельствовало о ее собственной заинтересованности в развернутой травле. Собственно, эту заинтересованность он наблюдал каждый день! Неужели ради своей, так называемой, любви Ярима совершила еще одно преступление — убила его жену и детей?! Херман внутренне содрогнулся.

— Конечно, в Испании! — подтвердила Пилар. — Мне так странно слышать, что вы не верите. Да спросите хоть Хулито и рассказывайте скорее, что с вами приключилось. Откуда вы здесь взялись? Может, вас в самом деле воскресили? Карлос ведь полетел хоронить вас в Венесуэлу!

— Неужели? — вновь изумился Херман. — Как же мне это не пришло в голову? Так, значит, меня уже и похоронили?

— Да. После пожара в мотеле нашли труп обгоревшего мужчины, и никто не сомневался, что это вы. А как же все было на самом деле? Да рассказывай же поскорее! — Пилар уже просто изнемогала от любопытства и нетерпения. Любопытство Хулито тоже было подогрето до крайности.

— Сейчас. Дайте мне немного опомниться. На меня одна за другой валятся в прямом смысле сногсшибательные новости, — отвечал Херман, а про себя прикидывал: значит, про своего спутника, который погиб при пожаре, Ярима не соврала. Но почему вдруг они оказались в Испании? Хорошо, все это выяснится позже.

— Если ты помнишь, Пилар, Яриму, то она и оказалась моей спасительницей. Однако как это получилось, я не знаю. Ярима сказала, что меня без сознания вытащили из огня.

— И привезли в Испанию? Да это просто похоже на похищение, Херман! И кто же тогда сгорел? — простодушно воскликнула Пилар. — А Ирена-то как обрадуется! Да она просто от радости с ума сойдет, как сейчас сходит от горя!

— Как, Ирена? — заикаясь, выговорил Херман. — Ведь Ирена и дети… Они все погибли…

— Какие глупости! — возмутилась Пилар. — Откуда ты это взял?

— Собственными глазами прочитал в колумбийской газете.

— Бедный Херман! Сколько же ты пережил! Успокойся, они все живы! Обошлись без единой царапины. За это я ручаюсь головой. Я знаю об этом от мамы и дона Хесуса.

Херман откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза — счастье было таким нежданным, таким невероятным, что он никак не мог в него поверить. Так, значит, вина Яримы не так уж и велика, она просто бессовестно врала ему. Ну да Бог ей судья!