В тот же день Эдвард нашел брата в кабинете. Тот сидел в глубоком кресле, почти утопая в нем. Шторы были опущены, на столике горела лампа, бросая желтоватый свет на темные волосы Фреда и на бутылку бренди, которую он держал в руке. Стакан, стоявший на том же столике, был почти пуст. Одежда Фреда была в беспорядке, галстук ослаблен и небрежно заброшен на плечо, напоминая удавку. Судя по всему, в этой позе виконт провел несколько часов. У него был подавленный вид – падший ангел, растерявший былое изящество и красоту. Где он мог услышать новости? Ночью в клубе? На улице?

Не зная, как начать разговор, Эдвард подошел к брату и посмотрел на него сверху вниз.

– Присоединишься ко мне? – спросил Фред, не поднимая головы. – Отпразднуем конец моей репутации. Выпьем за конец Фредди Бербрука!

У Эдварда участилось дыхание.

– Я знаю, что ты не делал того, о чем все говорят.

Фред залпом прикончил свой стакан и налил следующий. Горлышко бутылки гулко звякнуло о стекло, но бренди не пролился.

– Откуда ты знаешь? – спросил Фред равнодушным тоном. – Я же не такой, как другие, я паршивая овца в стаде. Жертва страстей, не одобренных обществом. Откуда ты можешь знать, куда может завести меня моя порочность?

Эдвард схватил его за плечи и стал трясти. Стакан выскользнул из рук Фреда и глухо покатился по полу, оставляя мокрые отметины на одежде братьев и на ковре. Голова Фреда болталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы с тонкой шеей, но Эдвард все никак не мог успокоиться.

– Я знаю, я знаю! – почти кричал он Фреду в ухо. – Знаю, черт тебя возьми!

Фред отшвырнул его от себя неожиданно сильно, резко вскочив с кресла и загородившись им от брата.

– Да откуда ты можешь знать! Ты ни черта не знаешь! Я же вижу страх в твоих глазах! Ты боишься, что все это окажется правдой! Сколько ни кричи, я слышу ужас в твоем голосе! – Фред резко пригладил волосы влажными от бренди ладонями и ткнул пальцем в направлении брата. – Ты ни черта не знаешь об этой стороне моей жизни, не знаешь, как это происходит, и поэтому боишься! Я не виню тебя за недоверие, Эдвард, но могу поклясться, что скорее умер бы, чем совершил нечто подобное.

Эдвард сделал шаг к креслу и положил руку на плечо Фреду. Неожиданно он увидел, что брата трясет так, что почти слышен стук зубов. Глаза, встретившиеся с его глазами, были воспаленно-красными, но сухими и горели отчаянием.

– Никогда, слышишь! – низким хриплым голосом добавил Фред. – Только с равным, только с тем, кто хочет этого так же, как и я.

Тугой узел, душивший графа, лопнул. Он знал, что брат не лжет ему сейчас, и все же... и все же ему была невыносима мысль, что Фред не изменился. Он думал, что все кончилось навсегда, оставшись за дверями колледжа, что дело ограничилось баловством с лакеем и парой одноклассников. Выходит, Фред никогда не будет таким, каким его хочет видеть общество.

Эдвард посмотрел на кресло, залитое темными пятнами бренди. В свете тусклой лампы они были похожи на буроватые пятна крови.

– Тетя думает, что нам лучше уехать в Грейстоу. Всем нам, включая Флоренс.

– Флоренс? – потрясенно переспросил Фред. – Эдвард, неужели ты правда решил забрать ее с нами? До нее дойдут слухи, и вся затея с браком провалится.

– Поэтому мы отправляемся в Грейстоу.

– До конца жизни?

– Только на лето. – Эдвард наклонился, чтобы поднять с пола стакан. – Пока не утихнет скандал. Ты же знаешь, как недолговечны сплетни. Следующая сплетня захватит свет, и о тебе забудут.

– А если нет? Господи Боже, Эдвард, подумай о Флоренс! Едва ли это честно по отношению к ней.

– Почему? Ведь ты не изменился, ты остался тем же мужчиной, который сделал ей предложение, человеком, с которым ей весело и легко. Ты дашь ей крышу над головой и хорошее содержание.

– В жизни есть вещи помимо содержания.

– Я неверно выразился. Для Флоренс ты значишь гораздо больше, чем просто содержание, Фред. Ты ее друг, а это дорогого стоит. – Эдвард знал, что говорит правду.

Этот брак будет выгоден обоим. Возможно, Флоренс заслуживала большего – не просто друга, но и любимого человека. Возможно, она заслуживала целого мира. Но это не означает, что жизнь с Фредом сделает ее несчастной. А Фред будет в безопасности рядом с ней. Разве не это нужно ему, Эдварду?

Он открыл бутыль и налил себе виски. Фред с изумлением смотрел, как брат залпом осушил бокал и закашлялся.

– Я скажу Льюису, чтобы приготовил наши вещи. Мы уезжаем завтра.

– Завтра?

– Да, завтра, и точка, – хрипловато сказал Эдвард.

Он молил Бога, чтобы не пожалеть о принятом решении.


Когда Флоренс выходила из библиотеки с книгой в руке, ее остановил лакей. Он сообщил ей, что оба кузена ждут ее в кабинете.

– Мои кузены?

– Лорд Грейстоу и виконт Бербрук.

– Да-да, – забормотала Флоренс, смутившись. – Спасибо, Джон, я сейчас приду к ним.

Сообщение страшно обеспокоило ее, она терялась в догадках, с какой целью два брата вызвали се к себе. Что-то связанное с организацией свадьбы? Не похоже, чтобы подобные дела решались без участия герцогини. В это время Ипатия бывала в гостях или в женском клубе, а значит, разговор будет совсем о другом.

– Джентльмены? – произнесла девушка, входя в кабинет.

Оба брата резко поднялись со своих мест и кивнули. Бутыль, стоявшая на антикварном столике, была почти пуста, но мужчины не производили вида нетрезвых – лица обоих были мрачными и озабоченными. До сих пор Флоренс не приходилось видеть Фреда таким серьезным, и у нее перехватило горло. Неужели они решили разорвать помолвку?

– Что случилось? – Она прижала руки к груди, где быстро-быстро стучало сердце. – Что-то с тетей? У вас такие лица!

– Нст-нет, – прервал ее Эдвард. Его улыбка была натянутой даже для него. – Тут Фред... – он протянул руку, обняв брата за плечо, словно давая ему команду, – у Фреда для тебя сюрприз.

Виконт был бледен почти до зеленоватого оттенка, но выдавил из себя неуверенную улыбку и кивнул.

– Я подумал, тебе понравится идея побывать в поместье Грейстоу, посмотреть места, где прошло мое детство.

Флоренс удивленно поморгала, а потом улыбнулась в ответ.

– О, с удовольствием! Как ты угадал, что я мечтаю отдохнуть от Лондона? – Она бросилась к Фреду и взяла его за руку.

– Если ты не слишком хочешь, можешь отказаться. Решение за тобой.

Было что-то в его глазах такое, что насторожило Флоренс, но это что-то сразу исчезло, и она не смогла прочитать мысли Фреда. Ей показалось, что все, что он говорит, – он произносит против собственной воли.

– Что это значит? Я же согласилась, – спросила девушка, всматриваясь в лицо Фреда. – Или это ты не хочешь ехать?

– Ну конечно, я хочу! Просто я думал, ты будешь расстроена тем, что пропустишь окончание лондонского сезона.

На сей раз Флоренс рассмеялась вполне искренне.

– Да я готова заплатить за то, чтобы пропустить его! Но что с тобой, Фред? Ты так бледен!

– Вчера в клубе я немного перебрал, – признался тот, отстраняясь и запахивая пиджак. – Пойду спрошу у лакея Ипатии, нет ли у него средства от похмелья.

С этими словами он выскочил из кабинета так быстро, словно за ним гнались. Флоренс озадаченно смотрела ему вслед.

– Как странно. Обычно он знает свою норму.

– Полагаю, он отмечал с друзьями свою помолвку.

Объяснение прозвучало немного фальшиво, и Флоренс показалось, что Эдвард пытается утаить от нее какие-то детали своего разговора с братом. Ей стоило задаться мыслью, что они скрыли от ее ушей, но само присутствие графа волновало ее и рассеивало сомнения.

– Приказать принести прохладительные напитки? – спросила она, чтобы прервать молчание.

– Нет, – коротко ответил Эдвард. По какой-то неведомой девушке причине тон графа был злым. Он даже не извинился и продолжал молчать.

– Тогда еще бренди? – сделала она еще одну попытку. Он покачал головой и уставился на нее, словно намереваясь что-то спросить. Наконец он решился:

– Ты ведь счастлива?

Вопрос безмерно удивил Флоренс. Что побудило графа спрашивать об этом? Правила хорошего тона запрещали столь личные вопросы. Охваченная странным волнением, Флоренс ответила:

– Конечно, я счастлива. Как мне не быть счастливой: Фредди настоящий джентльмен и прекрасный человек.

Эдвард не удержался и фыркнул. Ответ показался ему забавным и глупым.

– Что ж, рад слышать. Всегда хотел, чтобы будущая жена брата оценила его достоинства, – раздраженно сказал он.

– Даже больше, чем ты думаешь, – ответила Флоренс с вызовом.

Сами не понимая как, они оказались очень близко друг к другу – почти нос к носу, и теперь гневно смотрели друг другу в глаза. Флоренс ощущала смесь запахов, исходящих от него – бренди и одеколона, – и это дурманило ее и горячило. Будь он проклят, ну почему только он кажется ей настоящим мужчиной из плоти и крови!

– Если ты причинишь Фреду боль... – начал граф.

– Я?! Я причиню ему боль?! И это говоришь мне ты, который... – Она закрыла рот ладонью и уставилась на Эдварда. Настоящая леди никогда не станет напоминать будущему родственнику о страстных объятиях в оранжерее у Вэнсов.

Только Эдварду, похоже, было наплевать, будет ли Флоренс чувствовать себя леди.

– Нет-нет, – очень медленно сказал он. – Закончи, что хотела сказать. Я, который – что?

Флоренс отвернулась так резко, что ее юбки задели ноги графа.

– Ничего особенного. Все это просто ерунда!

– Неужели совсем ничего особенного? Совсем ерунда? – спросил Эдвард ей в затылок.

Вдруг он схватил ее за талию и притянул к себе. Дыхание обжигало ей шею, его руки стискивали ее с невероятной силой. И как это она еще может дышать? Грудь часто-часто поднималась, сердце не умещалось в грудной клетке, и потому стучало где-то в горле, норовя выскочить наружу. Ей было жутко.