– У тебя очень стильная квартира. Немного пустая, но в целом неплохо, – Анна подходит ко мне, забирает у меня стакан воды, который я так и не поднёс ей.

– Мне многого не надо. Я всегда здесь один, – просто отвечаю я.

– А телевизор? Ты хоть раз его включал? Я имею в виду, здесь невероятно чисто, стерильно, я бы сказала. Но пульт от телевизора всё ещё упакован. – Она показывает в сторону столика, который стоит напротив дивана.

Отпивает глоток и отдаёт мне стакан назад. Я даже не обращал внимания на этот факт, настолько привык постоянно сидеть за ноутбуком, что выпал из жизни. Наверное, я сейчас кажусь ей идиотом, но это так и есть.

– Отвык, я постоянно работаю, всё доходит до автоматизма, – чувствую себя сбитым с толку.

Она подходит к дивану и нажимает на пульт. На огромном телевизоре сразу включается канал Нефтликс. Анна выбирает фильмы, показывает, что там есть много интересного. Я иду к дивану, сажусь на подлокотник и не отвожу взгляд от девушки, меня не интересует телевизор и список программ.

Она стоит спиной ко мне, волосы перекинула на одну сторону, яркое сияние телевизора отсвечивает силуэтом её фигуру. Я зачарованно слушаю её голос, как она объясняет что-то, восхищается, что у меня есть эти каналы, и почему я не смотрю их.

– С ума сойти, я тысячу лет не видела «Анатомию страсти». На канале «Фокс лайф» столько сериалов. В квартире, где я живу, нет нормальных программ, меня это убивает. Иногда придёшь с работы и смотришь то, что идёт по подписанным дешёвым программам, – щебечет она. – А когда из крана льётся холодная вода, мне хочется удушить соседей, которые помылись до меня. Это ведь невероятное свинство. Боже! Смотри! Отчаянные домохозяйки, – восклицает она и хлопает в ладони. – Это чумовой канал!

– Так оставайся здесь, у меня есть пустая комната, – слова вылетают из меня необдуманно, просто на эмоциях. Она настолько потрясающая, что я потерялся в её голосе. – Я…Черт.

Она выключает телевизор, подходит ближе ко мне и отдаёт пульт.

– Я не могу этого сделать. Даже не шути так, – садится на диван, складывает руки на груди. – Как это будет выглядеть?

Расстёгиваю пуговицы на запястьях, обдумываю, что ей сказать. Понятно, что она не нуждается по-настоящему в моей помощи. У неё есть папа, если ему позвонить, всё сложится идеально. И я не хочу быть её «папой». Но ситуация такова, что она экономит на еде и проезде, так почему бы не совместить приятное с полезным?

– Я не могу тебя заставить, честно скажу, идея пришла ко мне спонтанно. Сорвалась с языка, – она недоверчиво смотрит на меня. – Но в своё оправдание могу сказать, что мне действительно одиноко в такой большой квартире. Я разговариваю со своей кошкой, которой, как видишь, даже нет дома. Женщин я не вожу в квартиру, никаких тусовок, вечеринок и прочего. То есть, это место служит мне ночлежкой.

– Не вижу связи, для чего тебе сожитель, – говорит она.

– Нет, ты не поняла, в сожителе я не нуждаюсь. А вот компаньон, человек, с которым можно поговорить, посмотреть, – показываю на телевизор, – какой-нибудь фильм, погулять. Почему нет? Ты можешь оплачивать мне аренду, как в той квартире, кормиться будем вместе. Тебе очень выгодно, доставка до работы и с работы, человеческое общение, чумовые каналы и ванна в любое время.

Я, оказывается, умею быть настойчивым и убедительным, странно, но чем больше я говорю, тем сильнее хочу этого. Меня привлекает мысль о человеке, который будет находиться со мной 24 часа в сутки, даже немного надоедать.

– Ладно, допустим, для меня это огромная выгода. А что на счёт тебя? – её глаза улыбаются, конечно, она не дурочка, чтобы отказываться от кусочка торта. Именно так бы я поступил.

– Какой мужчина не мечтает стать героем для девушки, спасти её? – смеюсь я.

Она улыбается мне, проводит пальцами по волосам, пропускает через них пряди. Я хочу прикоснуться к ней, провести рукой по её гладкой румяной щёчке, дотронуться губами до её…

– Значит, ты меня спасаешь, а я? – она ещё больше краснеет.

– А ты спасаешь меня, – искренне отвечаю я. – Я настолько запутался, что сейчас мне необходима компания, человек, который вернёт меня в реальность. Поможет разорвать эти сети, которые отравляют моё существование.

Я никогда не был более искренним с человеком, тем более с девушкой. Но Анна тот человек, с которым я делюсь всем, что на моей душе, она уже знает столько моих тайн, сколько не знал до неё никто! Это практически признаться в своей немощности, просить помощь в буквальном смысле, потому что сам я не справляюсь.

Если посмотреть на мою жизнь её глазами – я затворник, сокрытый в этой коробке несколько лет. И другом мне является только моя чёрная, вечно гуляющая на улице, кошка. Впервые за такой огромный период я гулял по городу, чего не делал даже во время нашего с Бэт брака. Это ново для меня, даже предложение совместного проживания.

Но я не приглашаю её в свою постель, только в квартиру. Как человека, который поможет выйти из этого анабиоза.

– А если я буду сорить и громко слушать музыку? – хитрит она. – Долго лежать в ванне, грязь от орешков на диване, не знаю, что ещё… Не подружусь с твоей кошкой.

– Всё можно простить, но вот с кошкой ты просто обязана быть в братских отношениях, – шучу я. – Мне всё равно, правда. Всё, на что будет хватать меня, это запереться в своей комнате и спать до утра.

Она убирает пальчиками волосы и теребит мочку уха. Обычно так делают люди, которые собираются солгать. Я жду, когда она начнёт сочинять небылицы, чтобы выкрутиться. Она всё ещё сосредоточенно смотрит в одну точку где-то поверх моего плеча, могу сказать, что вижу её мысли. «За» и «против» борются в ней, пойти жить ко мне – это то же самое, если бы отец помог ей. Но здесь у неё есть огромный перевес в виде меня, как шефа, она сама ко мне пришла. И взял я её не за красивые глазки. Конечно, съем квартиры будет стоить намного дороже, но я могу подкинуть ей идею, чтобы не думала, что садится ко мне на шею, а я благодетель.

– Чтобы покрыть расходы проживания, я откажусь от услуги домработницы. Она приходит раз в неделю. Поэтому вопрос с орешками и мусором отпадает, так же, как и то, что ты села ко мне на шею? Значит, останется третий решающий пункт: моя кошка и ты, – её глаза округляются, она убирает руку от уха и открывает рот. – У тебя есть пробный, тестовый вариант заночевать здесь. Испытать всё предложенное тебе и подумать. Кто первый в ванну?

Её лицо расплывается в сияющей улыбке, она выкидывает кулак вперёд и тянет меня за свободную руку, чтобы я сделал, как она.

– Давай «камень-ножницы-бумага»? – этот детский трюк прокатывал только в колледже, сейчас я могу сказать, что слишком стар, чтобы заниматься всей этой ерундой.

– Мы спорим о ванне или о твоём переезде? – уточняю я.

– Тест драйв, ванна. Давай, – она сжимает кулак и трясёт передо мной. – Раз, два, три.

Моя рука автоматически выкидывает открытую ладонь, когда её замирает в двух выкинутых пальцах.

– Ахах, я первая в ванну. У меня ножницы. Чик-чик-чик, – она импровизированно режет ладонь и скачет, как чокнутая, около меня. Смеюсь в который раз за день. Мне действительно здорово с ней. Я чувствую себя живым, когда она вертится рядом.

– Где мой приз? – она пританцовывает, пока я показываю ей на коридор, где она найдёт ванну.

– Вторая дверь налево.

Проскакав мимо меня вприпрыжку, она удаляется. Я всё ещё сижу в одном положении, тело будто застыло, провожу рукой по волосам, чтобы успокоить себя.

Я только что предложил девушке, которая мне нравится, жить со мной. Опускаю голову и смотрю на стакан, наполненный водой, который всё ещё в моей руке. От небольшой дрожжи вода немного плещется.

– Наши мысли подобны кругам на воде, в волнении исчезает ясность, – произношу вслух, не помню, где я слышал это выражение, но оно очень мудрое и в данный момент полностью соответствует моему настроению.

Легкие быстрые шаги извещают меня о возвращении Анны, она стоит передо мной, всё ещё в одежде.

– Я не могу помыться. Мне страшно. Закрываю дверь и начинаю думать про то страшное место, – она переступает с ноги на ногу. – Ты не мог бы…

Мои глаза округляются, не понял, что именно она предлагает. Соблазняет?

– Нет, ты не то подумал. Ты не мог бы посидеть за дверью, пока я моюсь? – она говорит это так сокровенно и искренне, я теряюсь, что ответить. Идиот, подумать, что молодая девчонка соблазняет меня.

Я вообще говорить не умею, больше думаю. Поэтому молча, встаю и иду вслед за ней. Она заходит в ванну и запирает дверь. Некоторое время я стою и слушаю шорох за дверью, она раздевается. Моё воображение рисует нежное тело девушки, громко выдыхаю. На что я подписался? Вода льётся и снова отключается.

– Дугалт? – кричит она. – Ты знаешь какую-нибудь песню?

– Знаю, а что? – кричу ей в ответ.

– Ты не мог бы спеть, ну, чтобы я слышала твой голос. Закрываю глаза, и мне становится дурно, – минута молчания. – Пожалуйста. Всего один разочек.

Упираюсь головой в дверь, девчонка сошла с ума, если думает, что я великий певец.

– Я ужасно пою, – говорю ей в своё оправдание. – Ты не сможешь это слушать. Твои уши будут кровоточить после этого. Очень долго.

Сам смеюсь над своими словами.

– Это лучше, чем думать о том месте, где я была. Прошу тебя. Разочек, – умоляет меня.

Господи, это ужасно. Но ведь именно я виновник, того, что она теперь боится находиться одна в помещении. Качаю головой в такт импровизированной музыки и притопываю ногой. Идея пришла мгновенно; одна из самых дурацких песен, которую никто не поёт со времён Патрика Суэйзи в Приведении. Беру самый паршивый аккорд в своей жизни и пою слова песни.


Я Генри восьмой Я,

Генри восьмой Я, Я,

Я женился на вдове по соседству,

Она была замужем семь раз прежде,

Если бы всё было Генри,