Мне нравится её честность и то, как она усиленно старается не сделать мне больно, бережёт мои чувства, в то же время говорит в лоб то, что чувствует и думает.

Перевожу взгляд на часы, два ночи. С ней не замечаешь, как проходит время. За милой беседой погружаешься настолько сильно, что очень сложно прощаться.

– Завтра я должен выйти на работу, у меня встреча с представителями главного офиса. Меня не будет целый день, ты остаёшься хозяйкой в доме. Как на счёт того, чтобы послезавтра погулять по городу? – её глаза становятся огромными, как у героев аниме. – Конечно, в дневное время, не переживай. Куда бы ты хотела сходить?

Она встаёт, начинает собирать посуду и ополаскивать её в раковине. Эти действия привычные, я не могу остановить себя на чувстве дежа вю. Будто это было раньше, когда-то давно. Так привычно и в то же время необыкновенно. Она останавливает меня взглядом, когда я хочу ей помочь.

– Музей авторов, Эдинбургский зоопарк, Королевский ботанический сад, что-нибудь из этого списка. Конечно, не сразу в один день, – ставит посуду в посудомоечную машину, когда я становлюсь позади неё, она оглядывается, и наши губы практически соприкасаются, оказавшись, лицом друг к другу. Она задерживает дыхание, а я не могу отойти ни на шаг. Притяжение настолько сильное, что в руках покалывает от желания прикоснуться к ней. А получить поцелуй – похоже на нежную фантазию. Звук включившейся посудомоечной машины заставляет нас отпрянуть друг от друга. Она отходит в сторону, сжимая в руке грязную деревянную лопатку для перемешивания, как и я.

– Забыла о ней, – смущённо говорит она и забирает мою, кладёт всё в машинку. – Я собираюсь в душ, или ты первый хотел?

Всё ещё очарованный её губами и ласковым голосом, неопределённо киваю.

– Тогда я первая, – она спешно проходит мимо меня, не соприкасаясь с моим телом.

Закрываю глаза в неверии, мне нравится эта девчонка. Её ум, манера говорить, тело, красивые карие глаза… Всё в ней нравится. Я не зря сказал Монике, что хочу попробовать с Анной, но мой мозг отключается при виде неё. Я несу какую-то ерунду, тупею на глазах.

– Дугалт! – кричит Анна из ванны. – Ты не мог бы…?

Её хорошенькая головка высовывается из-за двери, когда я медленно иду к ней. Мысленно прокручиваю в голове слова дурацкой песенки. Я знаю, что сейчас буду петь ненавистные слова для невероятной девушки. И пусть мой голос всё такой же паршивый, срывается на всех нотах, но я хочу сделать для неё всё, что она пожелает, даже петь под дверью ванны.

Глава 15

Моника

Он спит в моей постели. Впервые мужчина остался у меня на ночь, но отнюдь не потому, что я умоляла остаться. Скорее он сам решил за меня и сделал то, что посчитал нужным. Я уже сделала несколько безумных кругов по комнате. Руками я сжимаю свою шею и рассматриваю спящего мужчину в лучах солнца. Он развалился на моей кровати, ровно посередине. Одна нога согнула в колене, вторая укрыта одеялом. Идеально рельефное тело, широкие плечи и руки работяги. Серьёзно, эти вены способны свести с ума кого угодно. Одной рукой он будто захватил подушку так, что я созерцаю огромный бицепс, или как называется этот шикарный бугор на его руке?

Гейб подтягивается во сне, и я замираю на месте. Не хочу будить его раньше времени, мне ещё не хватает пару минут, чтобы хорошенько его рассмотреть. Возможно, это немного по сталкерски, но я всё ещё стесняюсь признаться в том, что его член знаю больше, чем его. Он поворачивается на бок, я буквально вплотную подхожу к кровати и рассматриваю его лицо. Длинные ресницы, глубокие морщинки около глаз, плотно сжатый рот и щетина. Ох, это действительно невероятно возбуждает, когда эта щетина трётся между моими…

Его глаза открываются, и я вжимаю голову в плечи, несколько раз моргает и глубоко вдыхает через нос.

– Я чувствовал твой запах даже во сне, – грубым сонным голосом говорит он. – Мне снилось, как я тебя трахал на кухне, затем в ванне, снова в гостиной…

Отхожу от него подальше и крепче затягиваю поясок на своём халате.

– Уже практически обед, – ворчу я. – Ты валяешься на моем месте. Кроме того, ты не можешь вот так оставаться здесь.

Гейб переворачивается на спину. Играет мышцами, когда подтягивает подушки себе под спину, одеяло сбивается и сосредотачивается между его ног. Он полулежит на кровати, комфортно закинув руки за голову. Жадно впитываю в себя каждую частичку тела, нервно сглатываю слюни, чтобы хоть немного смазать мгновенно высохшее горло. Он игриво дёргает грудной мышцей, от этого его сосок дёргается.

Позёр. Фыркаю и выхожу из комнаты. Я уже приняла душ, позавтракала, правда, всё это я делала в комнате. Не могла оторваться от Аполлона, лежащего на моем ложе. То, как он мастерски осрамил его в первую нашу ночь, вломился в квартиру. Как будто здесь стоит метка для того, чтобы он не забыл дорогу.

– Белоснежка, мне будет жутко скучно в душе, если ты не составишь мне компанию. Мой братец по тебе соскучился, – кричит он, и я громко ударяю неожиданно выскользнувшим из руки стаканом об стол.

– Иди ты к черту, Гейб, – кричу ему в ответ.

Трясущимися руками насыпаю перемолотый кофе в нишу, доливаю воды и нажимаю кнопку «латте».

– Он уже готов на ещё один раунд. Потри мне спинку, – он ржёт во всю глотку, когда я захлопываю дверь в кухню.

Ненормальный какой-то! Какой придурок называет свой член братцем? Ну, разве что, я говорю на мои сиськи «девочки» … Это ни о чем не говорит, но он немного странный, как и я. Мы обязательно должны поговорить обо всем. Облокачиваюсь на столешницу руками в ожидании готового напитка.

Губы неожиданно растягиваются в улыбке. Я проснулась не одна, он сдержал слово, и мне это нравится. Серьёзно! Я в восторге от одной только чёртовой мысли, что такой мужик в моей пастели, и не один раз. Мне не приходится бегать за ним, валяться у его ног. Он наглый, беспринципный, вламывающийся ко мне в квартиру, но, сука, обаятельный! Настолько, что я готова закрыть глаза на всё его наглые улыбочки и намёки на горячий секс.

Сажусь на стул и мгновенно встаю, скорчившись от боли. Волна гнева накрывает меня. Забываю про готовый кофе. Тяжёлой походкой иду к нему в ванну. Без стука, впрочем, это одна из моих привычек и менять её я не собираюсь, захожу в душевую. Открываю дверцу и получаю порцию воды прямо в лицо.

– Что ты творишь? – не успеваю отплеваться, когда огромная ладонь затаскивает меня в душевую.

– Я не буду с тобой трахаться. У меня задница болит! И виноват в этом ты, – кричу ему в лицо.

– Я не собираюсь тебя трахать, сегодня ты отбываешь срок за своё преступление. Как на счёт исправительных работ? – он даёт мне в руки мою бритву с новым станком.

– Я не разрешала брать тебе это! – восклицаю я.

– Я вроде как не спрашивал тебя, – он выключает душ и по моим ногам стекает вода с моего халата и волос. – Твоё задание на сегодня побрить меня. Тщательно и нежно, один порез, и я набью тебе задницу.

С ужасом смотрю на станок, потом на него. Я не стану этого делать, кем он себя возомнил?

– Иди к черту, – отталкиваю его от себя и делаю шаг, чтобы выбраться из этого места.

Лёгкий хлопок по заднице, разжигает боль по новой.

– Я предупредил, – он серьёзен, мне ничего не остаётся, как смириться с тем, чтобы делать то, что он просит.

Он садится на бортик душевой и подтягивает меня, чтобы я стояла между его ног. У меня нет пены для бритья, поэтому я растираю в руках кокосовый крем для душа. Надо бы купить этому садисту пену, чтобы не портил лицо.

Намазываю его щеки и подбородок, ополаскиваю бритву и плавными движениями брею. Наклоняю его голову немного в сторону и пытливо разглядываю свою работу. Его руки медленно гладят мои бедра, ласковые движения заставляют посмотреть ему в глаза. Он, не отрываясь, наблюдает за моим лицом. Моргнув, опускаю глаза, немного смущённая таким пытливым вниманием.

– Ты очень красивая, – одна его рука тянется к моей щеке и гладит лицо. – Молочно-белая кожа, первое, на что я обратил внимание. Ты, как фарфоровая куколка с этими невероятными глазами. Губы полные, ярко-красные, ты будто молила меня о поцелуях в том баре. Я хотел быть рядом с тобой. И думал о тебе всё то время, пока отсутствовал.

Задерживаю дыхание, бритва в моей руке замирает от таких признаний. Никогда я не слышала подобного. Стёб, издёвки, всё что угодно, но только не подобное. Облизываю губы, и прикусываю уголок.

– Ты мог бы извиниться за то, что отшлёпал. Или ты из этих парней, что любят привязывать и пороть? Если это так, то нам точно не по пути, – он обхватывает мою руку и прижимает бритву к своей шее.

Меня пугает это действие до чёртиков. Боюсь шелохнуться, чтобы не навредить ему.

– Вот видишь, ты боишься меня порезать, так и я, никогда не сделаю тебе по-настоящему больно, – снова гладит место захвата. Вторая его рука ползёт между моих ног и останавливается на моих трусиках. – За исключением, если ты не выкинешь из головы других мужчин. В противном случае, порка покажется тебе детской игрой.

Не сомневаюсь, что именно так он и сделает. Заканчиваю свою работу, достаю зеркало, которым я обычно пользуюсь, чтобы смыть маску. Он рассматривает и довольно улыбается. Наверняка, понравилась моя работа. Отдаю ему зеркало и спокойно ухожу от него.

Возможно, я идиотка, но мне нравится его поведение доминантного мужчины, всё эти захваты на моем теле. Я хочу стать слабой, перестать биться за место под солнцем, мне бы спрятаться за широкой спиной мужчины и быть любимой. Не об этом ли каждая из нас мечтает?

Иду в комнату и снимаю с себя мокрый халат и трусики. Переодеваю белье и бесформенное платье, которое является моим домашним, но безумно удобным. Волосы сравнительно сухие за исключением некоторых прядей. Стягиваю их в резинку, чтобы не лезли в лицо.

Мне надо побыть немного наедине с собой. Когда практически незнакомый мужчина говорит такие вещи женщине, немного странно. Мы дважды переспали, он исчез и теперь приходит, с явным желанием остаться здесь. Ему либо негде жить, либо я действительно ему нравлюсь. Но как возможно, что так скоро? Я ведь вроде влюблена в Дуга? Или нет? Может я просто обижена на него и поэтому мне нравится заниматься сексом с этим грубым мужланом? Всё так запутано. Сжимаю в руках остывший кофе, с уже опавшей пеной. Мне надо выйти из транса, очарования Гейба и развеять свои мысли.