– Нет, его не видел. Впервые мы встретились с ним в день твоего рождения, – он задумывается, и моё сердце несётся в полный опор. – В ту ночь, когда я пробрался к тебе спящей, твоя дверь была открыта. Ты не закрыла дверь, а в подъезде шатался какой-то парень в чёрном пальто. До сих пор не понимаю, как можно относиться так халатно к себе.

Значит, это точно было сон, паранойя по отношению к Бойду. О чем я только думала? Какое-то помутнение рассудка. При том, что меня никогда не интересовали мужчины, похожие на него. Обычно я находилась рядом с крепкими парнями: плечи, спина, мощные руки. В общем, Гейб точно соответствует моему вкусу.

– Этот мужик выходил из твоей квартиры? Ты как-то странно задумалась, – тишину нарушает зловещее шипение моего мужчины. – От тебя он бежал в ту ночь?

Приподнимаю брови в неверии, что он городит. Кто я, по его мнению?

– Ты со своей ревностью сводишь меня и себя с ума. Не продолжай мысль, она ведёт тебя не туда, – не присущая мне мудрость, это что-то странное. – Я тебе по-другому вопрос задам. Когда ты пришёл, я была после траха? На моем столе были следы? Или на теле?

Он отрицательно качает головой, осмысливает и впитывает всё сказанное.

– Ну вот и славно, – встаю из-за стола. – Пропал аппетит. Приятно было отметить своеобразную годовщину, засранец.

Не хочу его видеть, иногда его приступы ревности бесят меня. Я сижу дома, готовлю для нас, постоянно рядом с ним. Но эта идиотская манера нагадить в душу, наговорить всего, а потом сидеть, как ни в чем не бывало. Собственничество – это хорошо, но когда его в меру. А не так, что он ходит за мной по пятам и нюхает каждый участок моего тела. Сажусь на кровать и проверяю свой лоб на предмет температуры. Кажется, что тело постоянно бросает то в жар, то в холод. Всё рецепторы активированы. Даёшь истерику!

Из глаз начинают течь слезы. Не могу себя остановить от потока, неожиданно хлынувшего из меня. Сначала я везде и всем насолила, меня всё ненавидят. Даже Анна. Занимаюсь самоистязанием в полную силу.

Я запуталась в собственные сети, повисла на них и никак не могу отцепиться. Помимо себя я закрутила в этой истории всех: Бэт, Дугалта, Анну и Гейба. Всё они не зримо находятся в моей паутине, а я, словно паучиха, заплела всё так, что сама попала в свою ловушку.

Что сейчас ко мне чувствует Анна, которой я говорила гадости? Бойд, с моими претензиями? Бэт после того, как я боролась с ней и ставила козни, чтобы заманить её мужа? Который, как оказался, даже не нужен мне.

Вот в чем я действительно должна винить себя, так это в том, что я обманывала Гейба. Искренне верила в мой секс с Бойдом, при этом спала с Гейбом.

Шлюха, как и моя мамаша. Самая натуральная. Говорят же, что яблоко от яблоньки. Он должен знать о том, какая я есть, и уходить, пока я не сделала ему больно. Не втянула его ещё больше в эту липкую смесь, откуда сама не могу выбраться.

Размазываю слезы, смешанные с тушью по щекам, и продолжаю плакать, когда в комнату заходит Гейб. Он садится передо мной на корточки, гладит мои руки и заглядывает в глаза.

– Прости меня, я скоро сойду с ума от своей ревности. Для меня это чувство такое же новое, как и для тебя. Мне настолько страшно тебя потерять, что я уничтожаю всё своими мыслями. Мне кажется, ты сбежишь к другому. Именно твой друг вызывает во мне неприятные ощущения, – он стирает с моих глаз слезы и садится рядом.

– И ты не так далёк от правды, – отвечаю ему. – Я всё это время думала, что люблю его. Доводила своей одержимостью, чуть не потеряла его, как друга, пока не появился ты.

Из меня вырываются рыдания.

– Я, как моя мать, понимаешь? Она тоже бегала от мужика к мужику. В конечном итоге, не знала, от кого забеременела. Взвесила свои шансы с каждым из них и просто отказалась от меня. Как от ненужной вещи. Если бы не моя тётя, приют стал бы моим местом обитания на долгие годы. Естественно, когда я осталась одна, то приклеилась к первому, по-моему, мнению, надёжному человеку. Видя его нежную любовь к моей подруге, я тайно мечтала, чтобы он был моим. Как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку, делала подлые вещи, – делаю глубокий вдох.

Неужели для того, чтобы понять всю суть моих действий, надо было встретить его? Почему я сейчас доставляю такие неудобства ему? Тоже хочу сделать больно? Или же страх потерять его, от услышанного не моими словами, выворачивает наизнанку всё моё естество?

– Что же такого ты сделала? – на удивление он спокоен, всё ещё нежно гладит мою спину.

Усмехаюсь от абсурдности ситуации. Он хочет правды? Я должна всё рассказать, даже если он уйдёт от меня. Я потеряю его и буду вечно гореть в аду за свои действия. Это своего рода обряд очищения и обличения меня.

– Я намеренно говорила своей подруге, куда он уезжал, обсуждала постоянно его поведение, аккуратно подводила к разводу, вечно ссылаясь на то, что он не пара для неё. В итоге, когда она ушла к другому, я всеми силами старалась быть рядом с ним. Даже ударила её за то, что она сделала больно ему. А ведь я их подруга, – беру из его рук салфетку и сморкаюсь. – Подлая подруга, которая хуже врага. И тебя я обманула.

Он делает глубокий вдох и встаёт, расхаживает по комнате из угла в угол.

– Изменила мне с ним? – его голос срывается, будто он не хочет слышать то, что я отвечу.

– В реальной жизни нет. Но в ту ночь, когда ты пришёл, вымазал меня. Во сне думала, что я с ним. Настолько явно, что устроила ему скандал. Прямо в рабочем кабинете я орала, как потерпевшая, а он смотрел на меня, как на дуру. Потому что я никогда не была для него претенденткой на отношения, – я искренна в своих суждениях. Теперь мне всё понятно, и он был абсолютно прав, когда обзывал меня чокнутой.

– И всё? – с усмешкой говорит он. – Это всё, в чем ты меня обманула? Ты слишком нагнетаешь. В эти дни ты сама не своя. Перестань заниматься этой ерундой. Если бы не я со своими комплексами, всё было бы нормально.

Гейб подходит ко мне и сажает на свои колени. Приподнимает подбородок и целует в губы.

– Я не хочу думать, что ты его любишь. Ты со мной, и это много значит для нас. То, что ты думала, было до меня. Я не умею говорить о любви красиво, но действиями мне это сделать проще, – он тянется к карману в своих джинсах. – Я купил два билета в то место, где я родился и вырос. Всё, что я хочу, чтобы ты познакомилась с моими родителями. Тебе хватит таких доказательств?

Обнимаю его за плечи и целую в щеку, не могу поверить, как мне повезло с ним. Неужели удача повернулась ко мне лицом, и теперь я смогу исправить всё то, что я натворила?

– Я должна помириться с Бэт, познакомить тебя с моими друзьями, но сначала мы поедем к твоим родителям.

– Я помню про нашу маленькую годовщину, – он смеётся и протягивает мне серебряный браслет на руку. – Поздравляю с нашим приятным достижением.

Сейчас я понимаю, то, что я называла любовью, было всего лишь игрой. То, что я испытываю, сидя на коленях у этого мужчины, несравненно ни с чем происходящим со мной до этого времени.

Глава 20

Гейб

Ранний подъем дался нам нелегко. Моника, такое впечатление, впала в кому. Её глаза открывались и закрывались по мере того, как мы ехали в поезде. Решение познакомить её с родителями не было сложным. Мне слишком хорошо с ней, чтобы согласиться на расставание, длинной в несколько дней. Кроме того, меня раздражает езда на мотоцикле, хотя раньше я не думал о том, насколько трудно в дороге. Я преодолевал и большие расстояния, а предложить девушке трястись со мной 4 часа в пути… В общем, я не рассматривал этот вариант. Показать место, где я родился и вырос, похоже на откровение. Не боюсь быть осмеянным ею, двигаюсь так, как чувствую.

Моника берет свою сумочку, пока я несу наши вещи в большой спортивной сумке. Мужчины оборачиваются ей вслед, но она не замечает этого. Она иногда излишне не внимательна к тому, что её не интересует. И для её же спокойствия пусть двигается в этом направлении. Мои собственнические инстинкты, как оголённый провод, готовый в любой момент дать максимальную дозу тока. Убивать насмерть любого, кто посягнёт на моё.

Она оглядывается и приподнимает брови, видимо, мои мысли написаны на лице. Каждый мускул на моем теле напряжён. Мудаки оглядывают её жадно, прицениваются, одна ли она. Беру её за руку и веду к такси. Лишь усадив в машину, позволяю себе немного расслабиться. Она кладёт свой подбородок на моё плечо и заглядывает мне в глаза. Пальцем заглаживает глубоко въевшуюся морщину между бровей.

– Ты всегда такой злой, когда приезжаешь домой? – лёгкое дуновение её дыхания касается моей щеки. – Что же такого ужасного здесь произошло?

Она кокетливо проводит своей рукой по моей грудной клетке, медленно скользит по животу.

– Если бы ты не разбрасывала флюиды на всех мимо проходящих, моя жизнь была бы в разы легче, – бурчу я.

Моника отодвигается от меня, поджимает свои полные губы и отворачивается к окну. Её обижает моя ревность, но я ничего не могу с собой поделать. Мысль о том, насколько она сексуальная и как преподносит себя, сводит меня с ума. Когда мы выезжали из дома, я заставил её надеть толстовку по самое горло. Мне необходима хоть какая-то минута спокойствия. Размер её груди с глубоким вырезом…да я бы убил ублюдков, которые сидели напротив, позволь они себе хоть один взгляд.

– Не понять страну, не побывав в её деревне, – спокойно говорит Моника. – Комри, значит?

Мы проезжаем таблицу со знаком «Добро пожаловать в Комри».

Такие знакомые луга и глухие местечки. Крохотные городки лежат вдали от трасс, и они обычно не интересны никому, кроме тех, кто там живёт. Не описать словами чувство, когда посещаешь родные места. Здесь особенный воздух, всё будто приветствует тебя, усталого путника.

Моника рассматривает высокие деревья, которые шумят, вторят ветру. Вдыхает воздух, улыбается, когда видит двух мальчишек, бегущих за машиной. Не помню, сколько раз я делал то же самое. Развлечений в деревне мало, приходится включать на максимум своё воображение.