– Мишель, золотце мое, – мило проворковала Дамарис, глядя на меня своими огромными карими глазами, – а давай, ты не пойдешь на ужин?

Я еще не успела вылезти из-под своего одеяла, как «очаровательная» гречанка показала свои зубки!

– Что ты имеешь в виду? – не поняла ее я.

Незваная гостья, бесстыдно виляя своей пятой точкой, прошла на середину моей комнаты и резко повернулась ко мне:

– Я не буду играть с тобой в кошки мышки, – оскалилась красотка, – давай сразу расставим все точки над «и», как говорите вы, русские. Не стоит делать вид после того, что я только что видела собственными глазами, что между вами с братом ничего нет.

От этого откровенного заявления противницы прямо мне в лоб, мои щеки мгновенно залились краской.

– Это… – хотела, было оправдаться, но увидев выражение ее лица, вовремя остановилась.

– Это именно так и есть! – топнула она своей лаковой туфлей от Лабутена. – Не стоит изворачиваться, детка! Я все видела! Это не братский поцелуй. И что, скажи на милость, его рука делала под твоей майкой? Короче, – Дамарис нахмурила свой идеальный лоб, и он сложился неприятными складками, неестественными. Наверное, именно так выглядит ботокс в действии. Мне бы посмеяться, но я не могла. Ситуация не предвещала ничего хорошего. – Мне плевать, что там у вас, но я хочу, чтобы это прекратилось. Мне очень нравится твой брат. Поэтому тебе придётся отступить. Иначе… Иначе, все просто, – тонкая бровь на ее лице попыталась взлететь вверх, но ей тоже это не удалось. – Если я еще раз увижу тебя рядом с ним – сразу расскажу всем твоим родным о том, чем вы тут занимались. Надеюсь, понятно? Или в красках описать последствия? Не лезь во взрослые игры, а то одним шрамом на ноге не отделаешься.

– Нет смысла мне угрожать, – услышала я свой голос. – Я к нему сама никогда не приближаюсь. А наоборот! Хочу…

– Убежать от него? – неприятно усмехнулась Дамарис. – У тебя очень страстный брат, милая. И у него сильный характер, – мечтательно закатила глаза к потолку гречанка. – Что ж! Тем сложнее для тебя! Делай что хочешь, как хочешь, но тебя возле него быть не должно. Ему, я так понимаю, плевать на общественное мнение, но не тебе, красавица. Поэтому, подумай, что скажет твоя любимая мамочка или твой любимый дед. У вас же с ним такие нежные отношения… Хочешь, иди на ужин, я тебе препятствовать не буду. Но помни – увижу вас рядом, тебе конец.

Перед уходом, стерва заграничного происхождения, поправила свое идеальное платье-футляр полуночно-синего цвета и, бросив на меня пренебрежительный взгляд, скрылась за дверью.

Я в изнеможении упала на подушки. Час от часу не легче! Не было печали, появился Юджин, а за ним очередные влюбленные в моего брата женщины. Всегда так было. Только никогда они еще меня не воспринимали как соперницу. До сегодняшнего дня.

Запретила себе думать о нем и о том, что случилось между нами. Я с самого начала знала, что эти чувства находятся для меня под семью замками! А теперь еще и сама судьба в лице этой девушки с пока еще целыми пальцами, говорит мне о том, что это все лучше прекратить. Пожалуй, это верно.

Но как же я могу остановить его? Если я даже не могу остановить саму себя?

Глава 13

– Дорогой наш, Аскольд Александрович. Дорогой, папа! – тетя Галя откашлялась. – В этот чудесный день мы хотим пожелать тебе…

С приветственной речи сестры моей мамы и приемной дочери деда начался праздничный вечер по случаю юбилея Шереметьева. Да, все верно, я все-таки решила выйти к столу. Как бы там ни было, а дедушка у меня один и я не могу с ним так поступить – элементарно отсидеться в своей комнате в такой, как уже сказала тетя, чудесный день.

У меня такое ощущение, что уже раз сто обдумала все то, что сказала мне Дамарис. Ее угрозы и обещание их выполнить в случае, если Юджин окажется рядом со мной. Или я рядом с ним. Мне очень не хочется пасовать перед угрозами. Однако, так уж получилось, что ее шантаж совпал с моими страхами. Это и вправду неправильно, это и вправду надо прекратить. Именно поэтому, обдумав все досконально, я придумала свой план.

Лучшее средство отстраниться от Ярцева – это больше никогда не оставаться одной. А как это можно сделать? Очень просто – позвать Олега! Не выходя из комнаты, я позвонила деду и узнала номер телефона сына Алевтины. Аскольд, естественно, очень удивился, почему я не могу сама подойти к нему, а находясь с ним в одном доме, страдаю глупостями и звоню по телефону.

– Дед, я еще только одеваюсь к ужину, поэтому не могу выйти из спальни. Но мне надо срочно поговорить с Олегом! Ну, пожалуйста, деда!

– Ой, Вермишелька, что-то ты юлишь! Что, опять с братом поссорилась, признавайся?! – спросил он меня, оттягивая момент сообщения телефонного номера.

– Нет, ничего мы не поссорились. Поговорили просто, – почти не соврала я.

– И почему я тебе не верю, стрекоза моя? Ладно, сейчас пришлю тебе сообщением номер Олежки, не такой уж и бестолковый в технике твой дед!

А потом я позвонила Олегу и попросила зайти за мной прямо перед ужином. Я нисколько не сомневаюсь, что моя уродливая нога далеко не обрадовала его. Это не самое приятное зрелище, даже для меня. Но пока, ему придется потерпеть. Сын Алевтины достаточно добрый человек, чтобы не отказать мне в моей просьбе. И, чтобы сгладить его страдания в моей компании, решилась на то, чтобы появиться в одном из нарядов, что мне подсунули с собой девчонки. Длинное бардовое платье в пол. Свободный крой позволял спрятать хоть слона. Мне очень нравится пояс, который можно обмотать вокруг талии несколько раз, а потом еще и бантом завязать. И рукава, расширяющиеся к низу и собранные к манжетам, только линия манжета выше на целую ладонь, так запястья остаются неприкрытыми и можно смело добавить какой-нибудь браслет. Правда, в моем случае, добавлять нечего. Волосы расчесала и распустила. В какой-то момент мне все же показалось, что у меня начала подниматься температура, но я наплевала на это и продолжила собираться.

– Все никак не могу привыкнуть к тому, как сильно ты повзрослела, – улыбнулся мне Олег, когда чуть с запозданием зашел за мной. Я тоже не была готова к тому, чтобы увидеть его в синем, деловом костюме и в белой рубашке. Да еще и при галстуке! Мне почему-то всегда казалось, что сын Алевтины… Не то, чтобы я не верила, что он может так выглядеть. Пожалуй, элементарно не задумывалась об этом. – Вашу руку, мадмуазель! – подставил он мне свой локоть, и я даже с радостью уцепилась за него. Вот так. Пусть он будет моим щитом на этот вечер. Я очень рада, что Олегу хватило достоинства не показывать отвращения ко мне. Никогда не поверю, что он не заметил или спокойно отнесся к моему недостатку. Что же касается моего брата – тут я вообще ни о чем судить не берусь. В его случае, еще сегодня днем, когда нас застала гречанка, я уже перестала понимать что-либо в его странных, неадекватных действиях! Я знаю, что происходит со мной, но я не могу понять, почему он совершает все эти неподдающиеся разумному объяснению вещи.

Так, держа под руку своего уравновешенного спутника, спустилась с ним на первый этаж, и мы вошли в столовую. Все уже были на своих местах – мы появились с явным опозданием. Сегодня эта комната, обычно одна из моих любимых, выглядела особенно нарядной. Белая скатерть на огромном столе, праздничная посуда, везде свечи в высоких одиночных подсвечниках, сияющие серебреные приборы, много света от зажжённых хрустальных люстр и, конечно же, особенную торжественность создавали гости. Все в вечерних нарядах, женщины с красивыми прическами и макияжем, мужчины…

Все, кроме одного. Который почему-то не сидел вместе со всеми за столом, а стоял возле окна, и грозно сложив руки на груди, далеко недружелюбно испепелял нас с Олегом взглядом своих жестких, синих глаз!

Но не только он смотрел на нас в это мгновение. А еще и все остальные. Только бабушка, что сидела к нам спиной, так и не повернула головы, но ее внимание компенсировала Дамарис.

– Вермишелька, иди сюда! – помахал дед, что, как и обычно сидел во главе стола и придержал по обе стороны от себя места для любимых внуков. Мне очень понравилось, как он сегодня выглядел. Официально, при полном параде. Новый, дорогой темно-синий, почти черный, костюм, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка и нежно-розовый галстук. Ни на секунду не сомневаюсь в том, для кого из присутствующих Аскольд так старался. Мой брат, на которого я старалась не смотреть, тоже облачился в костюм. И я не совру, если скажу, что ему уступали все. Но я не хочу на него смотреть.

Остальные присутствующие за столом мужчины – Андреас и Вольдемар Савельевич, папа Юджина – тоже нарядились. Андреас, очень ярко – он единственный в белом костюме. Вольдемар Савельевич в парадной служебной форме, поскольку, он генерал полиции, то всегда на праздничные мероприятия обычному костюму предпочитает форму. Ну а женщины… Мама в своем репертуаре – слишком ярко. Она любит отдавать предпочтение дизайнерским вещам, и из того, что выбирает, это обычно что-то очень открытое и чрезмерно сексуальное. Как будто она своим видом пытается замаскировать пропасть неудач в своей жизни. Ей все это очень идет, но можно было бы надеть что-нибудь более скромное. На мой взгляд. Хотя, она никогда не считала, что у меня есть взгляд и мнение. И что вообще кто-то, кроме нее, имеет хоть какое-то мнение в этой жизни. И как будто специально, тетя Галя, ее сестра и мама Юджина выбрала классическое, черное коктейльное платье и нехитрый, но достаточно дорогой аксессуар – добавила нитку жемчуга на шею. И бабушка. Я знаю это простое светло-серое платье. Оно для нее очень дорого. Ей его доставили на заказ из Италии, когда посыльный принес данный наряд, я еще долго удивлялась, случайно увидев выпавшую квитанцию. Откуда у бабушки такие деньги? Но, как бы там ни было, даже со спины, ее силуэт выглядел великолепно. Не понравилась мне лишь греческая племянница друга моей матери. На ней был сегодня шелковый красный комбинезон, который всем и каждому в первую же секунду сообщал, что на его хозяйке совсем нет нижнего белья. Истинная блондинка.