Яна Егорова - Засранец

Этот неизвестный приблизился к моей кровати, подцепил пальцами одеяло, которое я так успешно натянула на голову, и стянул его с меня ровно настолько, чтобы увидеть мою взъерошенную голову.

– Не спишь, – улыбнулся этот самодовольный гад!

– Зачем ты пришел? – прорычала на него. И это еще мало, в эту секунду уже готова была его убить! Словно пытаясь защититься, быстро села на кровати, поправила волосы и тут же получила в руки огромный букет роз!

– Мышонок, ты плакала? – ловко ускользнул от ответа Ярцев и, самовольно опустившись на мою кровать, провел большим пальцем у меня под глазами. – Прости, что мне пришлось уехать. Мне надо было решить с ней один вопрос. Завтра, она попросит у тебя прощения за сегодняшние слова.

– Зачем ты пришел… – уже не спросила я, а только тихо прошептала, потому что из моих глаз снова хлынули непокорные слезы.

Это было в тысячу раз лучше любых извинений. Он пришел. Он говорил с ней о том, что она меня обидела. Он снова стал моим надежным защитником, за чьей спиной я всегда могла спрятаться и забыть обо всех невзгодах…

– Потому что… я не хотел уходить, – прошептал он в ответ.

Юджин не поцеловал меня. Мне так показалось, что он хотел… собирался… Но он отстранился и встал с кровати. И не отрывая взгляд от сестры, стянул через голову свою рубашку, обнажив в лунном свете свое невероятно мощное тело, которым восхищаются миллионы девушек. Я хотела что-то сказать ему, но мои слова застряли у меня в горле, потому что дальше мой брат, резко расстегнул пряжку на своих брюках и через мгновение уже оказался полностью без одежды! В моей спальне!

– Ч-что ты делаешь? – испуганно выдавила из себя.

– Раздеваюсь, глупенькая, – усмехнулся этот невозможный зверь.

– З-зачем? – покраснела я и даже не порадовалась темноте, скрывавшей эту мою оплошность. По одной простой причине – Юджин направился ко мне и, молниеносно откинув край одеяла, в следующее мгновение сгреб меня в охапку и прижал реально глупую сестру к своему горячему телу!

– Затем, что я теперь собираюсь спать только с тобой… – ворвался его обжигающий шепот в мое затуманенное от его кошмарной, запрещенной близости сознание. – Маша…

И вот уже теперь, его губы коснулись моих, а язык требовательно проник в мой рот, не оставляя никаких сомнений в том, что сейчас произойдет между нами!

– Юджин, остановись… – моя мольба растворилась в раскаленном воздухе.

Я, было, уперлась ладонями в его огромные плечи с намерением затормозить, оттолкнуть сумасшедшего брата, но в следующий момент мои руки соскользнули и каким-то необъяснимым чудом оказались на его затылке. Его язык все глубже и глубже проникал в мой рот, как будто наконец-то дорвавшись до долгожданного лакомства, с жаждой гулял внутри меня, заставляя все мое тело содрогаться в запрещенном вожделении.

Я не должна… Не могу… Не имею права так сильно хотеть его… близости…

– Маша… мышонок мой… – его хрип уничтожил последние сомнения в моей голове, и я позволила ему стянуть с себя трусики. Одним нетерпеливым, безапелляционным рывком он сорвал ненужный кусок ткани с тела своей сестры. – Я люблю тебя, мышонок… очень… очень давно люблю… и больше не собираюсь ждать! – последнее слово мой двоюродный, сошедший с ума брат, уже прорычал и в один миг его мощный торс оказался между моих ног. Ярцев навалился на меня и заставил, буквально заставил принять свою разгоряченную плоть в себя.

– Я… я тоже… Юджин… – мои слова разбились о его мощную грудь, что в этот момент ритмично двигалась перед моими глазами. Его кожа очень быстро стала соблазнительно влажной. В темноте моей спальни, освещенной лишь тусклым лунным светом, мой огромный брат казался еще больше, чем при свете дня. Огромный, сильный, уверенный в себе, напористый, наглый, он именно так, в полном соответствии со своим характером брал меня, брал до последнего вздоха, до последней капли моего собственного пота. Не спрашивая, не интересуясь, хочу ли я этого.

Наверное, он должен был это сделать. Поинтересоваться. Спросить. Но, может быть, именно в его наглости и уверенности в ответных чувствах с моей стороны и была вся сила момента, который заставил и меня и его забыть, что в этом доме, на этой несчастной планете, есть хоть кто-то еще, кроме нас двоих. И особенно есть его невеста.

– Мышонок, маленький мой, – шептал безумный мужчина, который в эти мгновения перестал быть моим братом. Он стал моим мужчиной. – Больше ни на сантиметр не отойдешь от меня… Маша… Никому… не отдам, – его губы скользили по моей коже… на шее… в ложбинке на груди… огибая выпуклые холмики и касаясь многократно… целуя бугорки набухших сосков и перепрыгивая ниже, на живот, к пупку, и потом, не останавливаясь… опускаясь еще ниже, заставляя исчезнуть все звуки в этом мире, все, кроме моих стонов и его восторженного шепота…

– Маша, – это было последнее, что я услышала, уже на рассвете засыпая в его руках.

Как в колыбели. Как будто добрый волшебник взмахнул своей магической палочкой, и я вдруг перенеслась в глубокое детство, когда не было еще всего этого, этих проблем и непонятных историй, выхода из которых я не вижу. Как поступить? Что делать дальше? Как мы будем жить? Бежать или не бежать? Бросит или нет? А что с невестой? Дамарис…

Миллионы, миллионы вопросов и ни одного ответа. Лишь один миг счастья – его крепкие объятья и я в них. И наше мерное дыхание, что в этот момент звучит в унисон.

Что произошло. Как это случилось. Все это сейчас неважно, когда мои веки тяжело закрылись, а мысли улетели в прекрасную нейлоново-розовую даль, где есть только мы и прекрасная сказка о двоих сердцах, что встретились вновь спустя долгих пять лет, что казались им обоим адом на земле, а теперь внезапно превратились в большую награду…

Мне даже что-то приснилось. Возможно, или я только придумываю, это была свадьба. Мне было очень хорошо, с ним, окутанной его теплом и, я очень надеюсь и верю сейчас, его любовью. Было… пока в мой сон не ворвался до боли знакомый голос:

– Вермишелька… Мишель! Внученька, открой, пожалуйста, пусти старого деда хулигана…

Я резко открыла глаза. Светло. На меня давит… рука моего брата! А за дверью…

– Вермишелька…

Стучится мой дед!!!

– Ты вчера так быстро убежала, я беспокоился. Твой брат тоже уехал, ничего не сказал. Как ты, внучка? Обидела тебя эта… Лика?

Я смотрела на деда заспанными глазами и мысленно молилась, чтобы он не решил вдруг посетить мою ванную комнату. И откуда только во мне взялись силы и решимость, чтобы не только упросить Юджина скрыться там, на время моего разговора с дедом, но и вообще не раскрывать себя? Я так подозреваю последнее время, что в моменты особо сильного стресса еще и не такое могу.

– Глупая столичная девчонка, болтала невесть что, – Аскольд с сочувствием посмотрел на меня сверху вниз, а потом присел рядом на кровати. Он был в своем любимом халате, наброшенном поверх белоснежной рубашки и брюк. Еще раннее утро, а он уже во всеоружии. Люблю этот халат. Не раз вспоминала образ любимого деда именно в нем. Бархатный, с красивыми узорами в виде жар-птиц и с традиционным шёлковым платочком в нагрудном кармашке. Это не халат, а истинное произведение искусства. Так я всегда считала. – Ты не слушай ее, – дед придвинул меня к себе, обхватив рукой за талию. – Глупая она.

– Ага, – ответила я, и натянула майку как можно больше стараясь прикрыть колени. Ее я сегодня нашла на полу, ночью Юджин сорвал с меня всю одежду, а утром она оказалась разбросанной по всей комнате. А теперь я все это, вместе со своим братом затолкала в ванную. И очень надеюсь, что собрала действительно все.

– Как ты спала, Вермишелька? – дед через мое плечо посмотрел на постель и как-то подозрительно замолчал. Подозревая, что что-то забыла, повернула голову в ту же сторону и мысленно чертыхнулась. Елки! На подушке целая россыпь примятых красных лепестков роз! А на полу, рядом с кроватью, тот самый букет! Я собирала его вещи, но не обратила внимания на остальное, цветы пропустила автоматически!!!

– Олежек заходил? – спросил Аскольд, сделав, в общем-то, логичный вывод. Откуда он мог знать, что заходил не Олег, а Юджин? Его внук и мой… брат!

– Д-да, – проблеяла я. – Да.

– Молодец, мальчишка! Я смотрю, вы с ним неплохо ладите. Он тебе нравится? – я поежилась. Такие вопросы, надеюсь, Ярцев не слышит ничего из того, что говорит мой добродушный дед. – Судя по цветам – ты ему очень. Только зря ты их так бросила, я попрошу Алевтину принести тебе вазу с водой. Или… у тебя в ванной должна быть одна, ты же всегда любила собирать цветы в саду, а потом любоваться ими перед сном, девочка моя, – дедуля поцеловал меня в лоб, – настоящая маленькая девочка. Эх, Вермишелька, бросай ты этот город и переезжай ко мне. Давно тебя прошу. Сейчас уедут все, и заживем. За год научишься на машине ездить, а потом сама отсюда в вуз будешь кататься. Подумай об этом, обещаешь?

Аскольд испытывающе посмотрел мне в глаза.

– Обещаю. Подумать, – выдавила из себя и отвела глаза. Мне было очень непривычно и тяжело обманывать его. Причем так жестоко. Он же не знал, что его такая любимая внучка, ровно настоящее исчадье ада, которое буквально несколько минут назад, на этой самой кровати проснулась в объятьях его родного внука! Я сжала кулаки и постаралась не заплакать. Мне было не просто стыдно, мерзко, отвратительно быть собой. Я действительно инвалид. На голову.

– Ну, вот и замечательно, – ничего не подозревающий о моих внутренних муках Аскольд, погладил меня по волосам. – А что Юджин, не заходил вчера? Я видел его, когда они вернулись. Хмурый он был очень. Я тебе даже по секрету скажу, даже подумал, случилось что-то страшное. Впервые видел внука таким. Так, не заходил? Нет?

Я боялась говорить, чтобы мою ложь не услышал тот, кто сейчас прячется в моей ванной и не вздумал, потом оттуда выйти в самый неподходящий момент. Поэтому лишь отрицательно помотала головой.