Яна Егорова - Засранец

На сей благозвучной ноте, бабуля выпорхнула из машины при поддержке того самого внука.

– Вермишелька держись, я придумаю, как тебя спасти, – шепнул мне дед и тоже поспешил вслед за своей принцессой.

– Нет, а барбекю-то обещанное сегодня будет? – папа Юджина внезапно вспомнил о планах на этот вечер, когда мы всей гурьбой направились к дверям усадьбы.

– Какое барбекю, не видишь, маме плохо? – шикнула на него супруга и подтянула мужа под руку. – Нашел, что сказать!

– Нет, а что, Галчонок? – обиделся генерал. – Алевтина там мясо намариновала… Я так ждал. Все же хорошо с Тамарой Юлиановной.

– Вам нет нужды, – остановилась бабушка, которая шла впереди всех и снисходительно посмотрела на моего дядю, – из-за меня отменять планы на вечер. Веселитесь, для этого же вы сюда приехали. Я пока еще не умерла, чтобы вы как на поминках сидели.

– Мамочка, я ничего такого не хотела сказать, – бросилась к ней тетя Галя, но на нее Шереметьева старшая даже не посмотрела.

– Галя, веселитесь, веселитесь, мне будет приятно.

На этом все разошлись по своим комнатам, меня же бабулечка утащила к себе, не дав возможности элементарно заглянуть в свою комнату.

– Ты можешь сесть в кресло, – велела мне Тамара, когда ее медсестра укладывала в постель. – И постарайся не шуметь. Телевизор включи. Принеси из шкафа подушек. Подай стакан воды. Переключи, я это не смотрю…

Ее приказам не было конца, и надежда выбраться отсюда растаяла мгновенно. Даже медсестра, полная светловолосая женщина с веснушками на крупном носу, посмотрела на меня с сочувствием.

– А что, Мишель собирается учиться? Света, ты что-то решать планируешь?

Барбекю начался каких-то полчаса назад, а сестра уже успела вынести ей весь мозг. Это ж надо же, такой прекрасный вечер! Усадьба, красавец грек под боком, а Галька как всегда не может удержать свой змеиный язык за зубами.

– Конечно, в этом году я просто дала ей шанс, решить этот вопрос самостоятельно. У Мишель, элементарно не получилось, – как можно более спокойно ответила Светлана, опустившись в плетеное кресло. Алевтина для всех даже пледы разложила, ведь на улице было очень прохладно, сентябрь все-таки. Но Светлана ни в коем случае не собиралась портить свой внешний вид старушечьим пледом. Галька должна видеть, что она лучше ее во всех смыслах!

Ну и Андреас тоже. Хорошо, что поляна возле дома так красиво украшена. На деревьях и прямо над ними модные фонарики – обычные стеклянные банки, внутри которых ввинчены лампочки, стол, накрытый белоснежной скатертью, везде свечи и цветы. Почти как на свадьбе. Это ничего, что экономка Аскольда слегка перестаралась. Самое главное, чтобы было как можно более шикарно. Василиадис должен быть впечатлен.

– Она хорошая девочка, но тебе не кажется, что вам стоит чаще видеться? – Галька уселась на ближайшее кресло со стаканом обжигающего глинтвейна в руках.

– Мы достаточно видимся, – проворчала Светлана.

– Да? – недоверчиво подняла бровь Галина. – А у меня другая информация. Ты же сама в Москве живешь, почему девочка должна жить с бабушкой? Разве у тебя такая маленькая квартира?

– При чем тут?! – мгновенно вспыхнула Света. – Просто… мама сама настояла. И у меня не так много времени, чтобы заниматься ей.

– Что? Неужели ты на работу устроилась?

Светлана покраснела еще больше. Больной вопрос, который она совсем не хотела обсуждать при Аскольде и, тем более, при Андреасе. Большую квартиру, которую ей подарил Шереметьев, она уже давно продала и переселилась в скромную студию. Тех денег хватило на какое-то время, пока она не встретила Василиадиса. Молодого греческого красавца, на которого и ушел остаток богатств. Да, он был богатым наследником, даже документы ей показывал, но когда это наследство еще будет и будет ли – никому неизвестно. А пока надо на что-то жить, а аппетиты у парня, привыкшего к роскоши, были весьма ощутимыми.

Сорокалетняя женщина с тоской посмотрела на молодых людей у мангала. Красавец Юджин занимался мясом вместе с дедом, а Олег, сын экономки, развлекал старого Шереметьева рассказами из своей небольшой практики. И почему Гальке так везет в жизни? Начиная с того, что она удачно вышла замуж, родила такого успешного сына, которому, как и матери во всем везет. И почему? Ведь Ярцев, его отец, сначала не подавал таких высоких надежд. Когда они поженились, никто и представить себе не мог, что Вольдемар дослужится до генерала. Одновременно с этим, к его сыну пришла мировая слава и деньги. Все им, все. Все досталось этой противной Гальке!

– Нет, конечно, – фыркнула Света, а сама с ужасом подумала, что если деньги продолжат так стремительно таять, то ей этого не избежать. С позором вернуться в усадьбу – это не вариант. Галя этого не дождется! Лучше тогда в Грецию, к родственникам Андреаса, если он согласится.

– Чем же ты занимаешься? Если так занята? – Галина невозмутимо отдала подержать кружку с вином своему вовремя подошедшему мужу и с удовольствием закуталась в теплый шерстяной плед. И здесь, даже здесь, ей лучше! Конечно, Гальке незачем держать лицо, муж от нее никуда уже не сбежит, а вот Светочке придется мерзнуть, хотя Андреас, как назло, весь вечер проводит в сторонке, в компании своей прелестной племянницы. Противная девчонка! И почему у нее какое-то странное впечатление, что Василиадис смотрит на свою родственницу совсем не так, как должен был бы смотреть родной дядя?

– Ну… – замялась Света. – Как, обычными вещами. Посещаю косметолога, теннис два раза в неделю, йога, солярий, обязательно соляные комнаты…

– А где в твоем графике время на дочь? – с усмешкой перебила ее Галька.

– Вот! Не получается. Но у нее своя жизнь! Они с мамой…

– Света, перестань. Ты же ее мать. Вы когда последний раз виделись?

– Недавно совсем! – огрызнулась раздраженно мать Мишель. – А вы с Юджином часто видитесь?!

– Часто, – невозмутимо парировала Галя. – Когда он в столице, как минимум раз в неделю. Он обязательно заезжает или мы с Вольдемаром навещаем его. Иногда приезжаем к нему на место съемок.

– Тебе не кажется, что для этого он слишком взрослый парень?

– Это называется, семья, дорогая моя. Это то, отчего ты всегда убегала.

– Не убегала! Это ты мне все испортила, – обиженно надула нижнюю губу младшая сестра. – С самого детства, постоянно меня достаешь!

– Я тебя? Чем это? Интересное кино! Тебе с самого рождения доставалась материнская любовь, нежность и ласка. Подарки, лучшие дни рождения. А я в пятнадцать уже работать пошла. Ты была той, кто никогда и ни о чем не думал. И, между прочим, именно эта твоя безалаберность, чуть было не погубила твою дочь! Ты никогда не разбиралась в мужиках.

– Заткнись. Это было всего один раз. Альберт был случайностью.

– Случайность, которая подарила тебе дочь, и чуть было не отняла ее, – неодобрительно покачала головой Галина. – Я бы никогда не дала ударить своего ребенка.

– Тот скандал был исключением!

– Исключением или правилом, дорогая? Вы оба с Альбертом не работали, вам, судя по всему, было так скучно, что скандалили каждый день. И однажды и дочь задели! Я вот, никогда не позволяла и не позволю, одеваться вульгарно и вести себя так же в присутствие моего мужа и его друзей. Это же надо было додуматься! Ты сама его без конца провоцировала, вот Альберт и не выдержал, что ты голой за… кхм, – Галина откашлялась, – что ты в короткой юбке разгуливала даже зимой, не стесняясь никого и ничего. Для кого это все, Света? Ты же одна! Как была, так и осталась. Ты думаешь, мы не знаем про продажу твоей квартиры? Знаем.

И без вина, щеки Светы вспыхнули ярким пламенем, и стало жарко, как будто она благодаря машине времени, каким-то чудом очутилась в тропиках. Они знают?!

– Ой, не делай такое удивленное лицо! Знаем, только мама не в курсе. Мы как-то с Вольдемаром приехали, хотели тебе сюрприз сделать – а на квартире другие жильцы. Они-то нам и рассказали, что честно купили это жилье. Где ты теперь ютишься, Света? Почему ты не обратилась к нам, к своим родным, если у тебя были трудности? Я бы поспрашивала у знакомых, и мы нашли бы тебе какую-нибудь работу. Хотя… ты же не привыкла работать. Это же рабский труд, он для рабов, а не для господ. А ты у нас с самого рождения с золотым половником между зубов. Мамочкина любимица.

– Не правда! Это за тобой мама все время бегала! Ты у нее любимая дочка, а не я. Только и слышу, Галя такая молодец, Галя то, Галя это. Посмотри на Галю. А что? Что ты молодец? За мента вышла, это все, что смогла? Только с сыном тебе повезло! Работаешь продавщицей, что в этом почетного?

– В этом почетное, что я не растрачиваю, я строю семью, – возразила Галя. – А ты только за мужиками гоняешься, ищешь легкой жизни. Мало того, что свою жизнь не устроила, так еще и дочери плохой пример показала! Кем она теперь станет? Ты об этом подумала? Такой же, как ты? Или еще хуже?!

– Девочки, девочки, не ссорьтесь, – вмешался чуть подвыпивший старший Ярцев, – стоило мне лишь на секунду отлучиться, а вы уже снова ругаетесь. Выпейте лучше вина…

– Спасибо, я уже напилась!

Света вскочила со своего кресла и импульсивно выбежала с поляны. Она направилась в яблоневый сад, подальше от всей этой суматохи и шума, подальше от упреков и ее неудач.

Галька – дура! Отобрала у нее жизнь! Да, в чем-то она права. Пока Светочка была маленькой, она была любимицей мамочки. Тамара лично завязывала бантики у нее на косичках, заботилась о том, чтобы ребенок получал все, чего только душа пожелает и, кроме как, ее маленькой феей никак не называла. Только все счастье резко изменило направление и уплыло к конкурентке Гале. С того самого момента. С первого выговора в садике, с которого покатился целый снежный ком неудач в жизни Светочки. Это были мелочи – спела на конкурсе талантов не лучше всех, где-то споткнулась, слова забыла, платье было перекошено – мать замечала все. А в этот момент Галя из кожи вон лезла, чтобы доказать матери, что она лучше. И доказала. Тамара очень быстро отвернулась от неудачницы младшенькой, возведя буквально в идолы свою старшую дочь. Пока та не вышла замуж за мента. Но и то, ненадолго. Потом в их семье появился сын. Мальчик, не девочка. Мальчик, который с самого рождения показывал такие успехи, которые этой конкретной семье даже близко не были свойственны. Это, наверное, потому, что Гальке ставили бесплодие, она задолбала уже всех таскаться по храмам и намаливать себе ребенка. А потому уехала в какую-то там деревню на целый год и вернулась оттуда с мальчиком на руках. Рассказывала, бабка ей помогла. Врачи не помогли, а бабка помогла! А вот, у нее, у Светочки, все само получилось. Вышло даже так, что она не хотела никакого ребенка. С Альбертом проблемы сразу были, но, раз пришла беременность, пришлось делать вид, что все хорошо. Не расскажешь же обозленной матери, что опростоволосилась даже здесь и, только залетев, тут же подавать на развод?