Яна Егорова - Засранец

– Мишель? – Олег был вынужден повторить, но на этот раз я отреагировала.

– Да, спасибо большое, – постаралась беззаботно улыбнуться своему соседу по столу, а когда он наполнил мою кружку горячим напитком, и те двое тоже сели за стол, причем рядом друг с другом, спросила:

– Расскажи о себе, говорят, ты все-таки на ветеринара учишься?

Мне понравились удивительные серые глаза сына Алевтины. Даже сквозь тонкие очки, они притягивали к себе внимание. Какие-то добрые, что ли. Открытые, без загадок и злобы.

А еще мне понравился скрип чьей-то мужской, до предела сжавшейся челюсти, раздавшийся с противоположного конца стола в тот момент, когда я в ответную положила свою ладонь на руку Олега.

– Да, я же тебе рассказывал, но ты тогда маленькая совсем была, – парень абсолютно искренне не замечая накалившейся обстановки за столом, беззаботно отреагировал на мой вопрос. – Помнишь, как мы с тобой летучую мышь спасали?

Кивнула. Конечно, помню. Мы нашли мыша возле лодочного сарая, он, по всей видимости, ночью пытался попасть в окно на чердаке, не рассчитал и треснулся головой об стекло. А утром мы с Олегом обнаружили его на пороге сарая. Потом вместе выхаживали глупыша.

– Кстати, я вчера днем проверял, представляешь, он все еще ночует на старом месте! И у него есть семья, – сказав это, сын Алевтины добродушно мне улыбнулся и предложил:

– Хочешь, после завтрака сходим, посмотрим на него?

– Хочу! Пойдем! – отреагировала я импульсивно, скорее потому, что хотела как можно быстрее убраться отсюда и не смотреть… на остальных!

– Гляди, Светочка, – подал голос мой дед-сводник, – как ребята хорошо смотрятся вместе. Глядишь, скоро свадьбу сыграем! Вон, Олежек, какой знатный парень вырос, – подмигнул Аскольд моему соседу. Мама же, что сидела напротив, с таким презрением посмотрела на предлагаемого зятя, что ее отношение к этому стало всем понятно еще до того, как она высказала свое мнение:

– Я считаю, что Мишель должна поискать себе кого-то в столице. Да и среди знакомых Андреаса тоже есть интересные люди. Правда, дорогой? – она игриво ухватила за руку грека. Тот чуть было не подавился, очень комично пытаясь одновременно дожевать блин и ответить, в результате чего, не осилив ни одного, ни другого, перестал мучиться и просто кивнул в знак своего полного согласия.

– А мне кажется, – злорадно вмешалась тетя Галя, – они станут прекрасной парой! Простая девочка и простой мальчик! Они замечательно будут жить в деревне. Правнуков тебе, Аскольд, нарожают. Ты же так мечтал об этом! Вот, хоть часть твоего желания сбудется. Потому что Юджин свою невесту навряд ли сюда повезет. Да, сын?

– С чего это Мишель простая?! – тут же «ударила» моя мама в ответ и давняя сестринская война снова началась, оживив утреннюю обстановку за столом. – Между прочим, многие ею интересуются!

– Дед, – в этой перепалке я посмотрела на Аскольда с укоризной, а тот только руками развел, мол, не хотел, само как-то получилось.

– Пойдем гулять, – шепнул мне вдруг на ухо Олег. – Пусть они наговорятся.

От неожиданности резко повернула голову в его сторону и в буквальном смысле столкнулась с ним носами.

– Ой, извини! – сказала на автомате, но не отшатнулась, а зачем-то заглянула в его серые глаза. Не хотела я никому мстить, просто эта стычка родственников кого угодно из колеи выбьет, и заставит творить, черт знает что.

– Ой! – в эту же секунду раздалось громкое с другого конца стола. Мы с Олегом, впрочем, как и все остальные, посмотрели в ту сторону, откуда прозвучал этот «ой».

Мне очень хотелось расплыться в улыбке, но я удержалась. Прекрасная гречанка потирала ушибленные пальчики, пострадавшие от ее собственного соседа, в лице моего двоюродного брата. Судя по всему, буквально мгновение назад она протягивала ему солонку, которую он принял, не глядя и, случайно, сжал ее вместе с пальцами своей спутницы. Солонка при этом треснула. Жаль, что не ее пальчики.

– Юджин! – вмешался дед. – Ты решил в усадьбе все вещи переломать? Чем ты питаешься, внук, что в тебе столько лишней силы?

– Идем, – воспользовавшись секундной заминкой со стороны остальных, шепнула сыну Алевтины, и мы тихо поднялись из-за стола.

И я даже не посмотрела на Ярцева. Пусть остается со своей красоткой. Руку ей лечит!

Однако, даже повернувшись к брату спиной, буквально кожей почувствовала его разозленный до жути взгляд и зачем-то, совершенно не к месту, вспомнила его жаркие слова:

– Увижу тебя с ним – не только голову ему откручу!

– Не любишь такие разговоры?

Это уже была моя вторая попытка за одно утро, все же дойти до озера, ведь лодочный сарай, куда мы сейчас направлялись с Олегом, находился именно там.

– Нет, не люблю, – ответила сыну Алевтины, не выныривая из своих раздумий.

– Тебя так сильно раздражает обсуждение твоего будущего? – мягко продолжил он.

– Нет, скорее меня раздражает то, что мама с тетей Галей без конца ссорятся. И втягивают в это остальных.

– Совсем как вы с братом, – хмыкнул мой спутник, и я скосила на него глаза.

А он изменился. Конечно, он и раньше был симпатичным, но теперь, после стольких лет, вдруг из парня, мальчишки, превратился в молодого мужчину. Подтянутого, крепкого и, такое создавалось впечатление, какого-то надежного, что ли.

– Мы с ним не ссоримся, – сказала тише, наверное, для того, чтобы он не смог распознать мои истинные эмоции. – Просто… просто, мне кажется, он очень сильно изменился.

Мы шли с Олегом по дорожке, проложенной между тех самых яблонь, по которой уже трижды за эти сутки убегала от Ярцева. Да, уж. Не ссоримся. А это как назвать?

– Мама говорила, – следующие слова Олега неожиданно ударили меня ниже пояса, – вы с ним с тех пор так и не общались, и не виделись. В усадьбе. С того лета, когда тебе исполнилось тринадцать.

Я ничего не ответила. Потому что не знала, что сказать. О том, что произошло между нами в беседке, не знал никто, кроме нас двоих. И я до сих пор борюсь с собой. Особенно теперь, когда он здесь. Да! Он, черт возьми, мой двоюродный брат. Но за все эти пять проклятых лет мне так и не удалось заглушить эти запретные чувства к нему. Эту злость. Эту ненависть. За то… за то, что он есть. За то, что он сейчас мило воркует с чертовой гречанкой там, в столовой. И почему он не сломал ей руку?!

– Помнишь, ту драку, годом раньше? Когда у нас с ним случился конфликт из-за тебя?

Молча кивнула. Очень хотелось усмехнуться, но я сдержала свой недостойный порыв. Это трудно было назвать дракой. Юджин просто ударил Олега. Прямо в глаз. Что-то там угрожал, но драки точно не было.

– Твой дед, Аскольд Александрович, тогда очень серьезно поговорил со мной. Велел, чтобы до твоего восемнадцатилетия я к тебе не приближался. А дальше, он сказал, ты сама решишь. Если решишь – то он тебе препятствовать не будет. Он тогда и с Юджином о чем-то очень серьезно разговаривал. Но, я так понимаю, одного раза было недостаточно. Мама рассказывала, что на следующий год, когда он снова приехал в усадьбу, она слышала, как Шереметьев серьезно прижал внука. Не поняла только, за что. Но с тех пор твой брат здесь не появлялся. До вчерашнего дня. Не знаешь, что там случилось?

– Нет, – сказала и резко подтянулась за яблоком, делая вид, что оно мне сейчас прямо срочно необходимо. Господи, только бы не заметил, как я покраснела из-за его слов! Выходит, дедушка знал???

– А я думал, вы с ним опять из-за чего-то поругались.

– Нет. Я думаю, он тогда сниматься начал и почти перестал со всеми общаться, – попыталась как-то смягчить тему, но не тут-то было.

– Но с бабушкой твоей у него прекрасные отношения, – добавил тут же сын Алевтины.

И я чуть было не поперхнулась тем куском яблока, который по причине смущения, сдуру откусила от спелого плода, что держала у себя в руках.

– А знаешь, – вроде как, не заметив ничего, мой спутник продолжил говорить, только теперь его голос стал немного тише, – я выполнил обещание, которое дал твоему деду. Ждал до твоего восемнадцатилетия. Но, если совсем честно, пару раз не выдерживал и приезжал к твоей бабушке. Только вот она ни разу так и не пустила меня на порог своей царской квартиры. А вот с Юджином все наоборот. Конечно, любимый внук, знаменитость, куда мне до него, – он сказал это с такой горечью, что я зачем-то посчитала нужным, сообщить, что он ошибается.

– Моя бабушка никого на порог не пускает. И брата она не видела очень давно, ты заблуждаешься, думая, что у них хорошие отношения. За все это время, он ни разу не приезжал.

– Нет, – упрямо мотнул светлой головой Олег и тут же поправил очки, немного сбившиеся на бок, – они виделись. Я их видел пару раз. Недалеко от моего общежития есть парк. Так вот. Я же бегаю по утрам, часто и по вечерам. Знаешь, поклонник ЗОЖ. Ну и, если тебе это интересно, видел я их обоих там. Только подходить не стал. С твоим братом мы тоже так и не наладили контакт, а Тамара Юлиановна давно показала все свое отношение ко мне.

Я все никак не могла переварить то, что говорил мой старый знакомый. Бабушка встречалась с Юджином??? Этого не может быть! И зачем они это делали в парке? Ведь Олег прав, бабушка безмерно хвастается всем и всякому своей квартирой, редко когда выходит, а тут…

– Мишелька, но я не о твоем брате хотел поговорить, – Олег внезапно остановился и, подождав, когда я сделаю то же самое и развернусь к нему, продолжил, – я хотел сказать, что обещал твоему дедушке не подходить к тебе, пока ты не отпразднуешь свои восемнадцать. Это случилось и ты можешь принять решение, – он помолчал, я же смутилась до предела, потому что вдруг поняла, что он дальше скажет. – Мишель, как ты относишься к тому, что сказал про нас с тобой Аскольд Александрович?

– Я… – он явно ждал от меня какой-то конкретный ответ, но я на абсолютном серьезе не знала, что сказать.

– Понимаю, – он остановил меня жестом и, не успела я опомниться, как моя рука попала в его прохладную ладонь. Он слегка сжал ее и продолжил: