19:55

«Купи хлеб и колбасу на завтрак. Нам уже жрать нечего. Остальное я куплю завтра сам»

Растишка 19:56

«Как ты себе это представляешь? Ань, погоди, погоди, не раздевайся. Я вспомнил, мне надо купить колбасу, хлеб и привезти их домой, чтобы братику было чем позавтракать?»

Долго вчитываюсь в смс. Перечитал трижды и кроме как на «Ты где?» — фантазии не хватило.

Растишка 19:59

«У нас на озере. Кашу сваришь утром. Погугли, как она варится. Все. Отстань»

Ну получишь ты у меня, паскуда. Попляшешь еще.

20:01

«Аккуратнее там с раздеванием. В новостях передали, что в нашем районе активизировались клещи. Передай Анне. У нее с ними очень трагичные отношения. Мать с отцом слегли после их укуса»

Заваливаюсь на диван и устремляю взгляд в потолок. Не припомню, когда мне было так скучно. Гипнотизирую взглядом мобильник и буквально борюсь с собой, чтобы не позвонить. Надо от этого отучаться. Позвоню сейчас и иллюзия свободы канет в Лету. С другой стороны, неделя прошла. Целая неделя, за время которой я позвонил лишь однажды. Что такого в обыкновенном звонке? Беру телефон и не раздумывая нажимаю на вызов. Кажется, прозвучал только один гудок.

— Ты уже соскучился?

— Ужасно.

— Врешь, — пусть и не вижу, но чувствую, что улыбается. — По моим подсчетам еды должно было хватить до среды. Ты позанимался, открыл холодильник, чтобы выпить холодной воды и начал думать, что бы можно было поесть, а там пусто. Угадала?

— Нет. Еда закончилась уже в воскресенье. Егор — паскуда, много жрет.

— Прекрати. Ему положено много есть.

— А мне нет?

— У тебя уже не растущий организм. Так что не так много, как Егору. И вообще, не переусердствуй в зале. У тебя уже вены выпирают. Это некрасиво.

— Считай, что я тебя услышал. У тебя все хорошо? — резко меняю тему, устремив взгляд в окно.

— Дурацкий вопрос. Как у человека может быть все хорошо? Чушь какая-то.

— Ника…

— Нормально все. Пожалуйста, ну не начинай, а? Ты же обещал.

— Я еще ничего не делаю.

— Зато я чувствую, что начнешь. У меня все нормально. Море шикарное. Весь день из воды не вылазила. Я не сгорела, если ты думаешь об этом. Почему ты молчишь? Ты обиделся на меня? — после непродолжительной паузы произносит Ника.

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Не обижайся. Ну ты же обещал меня не контролировать, вот и не начинай.

— У тебя точно все хорошо?

— Точно. Открой морозилку, там есть замороженные картофель с шампиньонами и курицей. Разогрей в микроволновке пятнадцать минут и вкусный поздний ужин готов.

— Я вчера разогрел это дерьмо. Картошка черная, курица резиновая, грибы ужасные. Картошку я сфотографировал и отправил претензию на горячую линию.

— Ты серьезно?! — слышу смешок в трубке.

— Абсолютно.

— Я бы сказала тебе закажи что-нибудь готовое, но боюсь, что ты и там найдешь какой-то косяк. И к моему приезду эту лавочку прикроют.

— Ну, конечно, я же зло номер один.

— Вообще-то я пошутила. Не обижайся, пожалуйста. Ладно, я пойду. Я завтра сама позвоню.

— Хорошо.

— Я тебя люблю. Не обижайся.

— Ага. Я тоже. И не обижаюсь, — уже тише добавляю я. — До завтра.

Глава 14

Никогда не думала, что способна на такое сумасшествие. А купание в девять вечера в местном, пусть и неплохом, но абсолютно безлюдном в данный момент озере с парнем, о котором мечтала почти три года, для такой домашней девочки как я — это что-то сродни экстрима.

— Ну что, закрепим полученные знания личным тестированием от меня? — улыбаясь, произносит Егор.

— Это у вас семейное, видимо. С меня хватит завтрашнего опроса от твоего брата.

— Будь готова, что он не будет спрашивать тебя по шаблону про возбудителя, патогенез и прочее. Он даст тебе задачу, похожую на болезнь Лайма, но процентов на сто — это будет не она. Покажешь ему хорошие знания по дифференциальному диагнозу, и Богдан будет от тебя в восторге. Через неделю поймёшь, что зубрить с ним — бессмысленно. Клиническое мышление — вот чего он добивается. При желании, всему можно научиться.

После этих слов я не контролирую себя и с силой брызгаю водой на Егора.

— За что?! — наигранно обиженным голос произносит он.

— За то, что напоминаешь мне своего брата и за то, что больно умный.

— Умный, красивый и вообще самый-самый.

— Жесть, корону поправьте. Причем оба, — наигранно строго произношу я и ныряю с головой в воду.

Выныриваю и, не раздумывая, начинаю заплыв. От чего-то хочется утереть нос Егору. Плаваю я хорошо, а то, что он точно поплывет за мной, я не сомневаюсь. Мне бы спасибо ему сказать за то, что совместила, откровенно говоря, приятный отдых и учебу в столь шуточной и легкой форме, но не получается его отблагодарить, просто потому что сейчас он напоминает мне своего брата. Ощущение, что в данный момент он тупо копирует его замашки.

Только я подумала, что я точно впереди, как справа от меня раздался всплеск воды и Юсупов с лёгкостью меня обогнал. Ну, гад. Прекращаю плыть и останавливаюсь на приличной глубине.

— Устала?

— Если бы ты не обогнал меня, то я бы почувствовала себя крутой и не уставшей, а так, да — устала, — честно произношу я.

— Предлагаю тебе оседлать меня, и ты будешь не только крутой, но и отдохнувшей по самое не могу.

Смотрю на него несколько секунд, пытаясь осознать сказанное им, и когда до меня доходит, что он имеет в виду, я не задумываясь, снова брызгаю на него водой.

— Ну ты и козел, — зло бросаю я.

— Что за пошлые мысли в вашей голове, Анна, как вас там по батюшке? Я всего лишь предлагаю тебе обхватить меня за плечи своими маленькими ручками, а дальше получать удовольствие. Я тебя доставлю до берега на себе, а не то, что ты там себе надумала. Давай, это же классно, — с улыбкой произносит Юсупов, при этом взъерошивает свои мокрые волосы. Выглядит он сейчас забавно, и красиво, чего уж греха таить. Без вшивой растительности на лице было бы вообще офигенно. — Или ты трусиха?

— Не трусиха, — уверенно бросаю я, подплывая к нему. Трусиха та еще, но ему об этом знать необязательно.

— Обнимай крепче и расслабляйся.

На удивление, это оказалось действительное круто. Так меня катал на себе разве что папа в детстве. Но тогда было все ни по чем, да и папа всё-таки, как с ним можно было бояться? А это хоть и человек, который мне нравится, но доверия к нему как ни крути — нет.

Отпускаю плечи Егора, как только мы подплываем к берегу и быстро выхожу из воды. Вытираюсь полотенцем и тут же, не снимая мокрого купальника, надеваю на себя платье.

— Не холодно?

— В такую жару — нет.

— Ходить в мокром купальнике для девушки — все же не лучшая идея.

— До моего дома максимум десять минут. Не заболею. Ты же не думал, что мы ещё останемся здесь? Поздно уже, а мне ещё Лайма штудировать.

— Пойдем, провожу, за одно дифдиагностику с тобой прогоню, — чертов зазнайка. Так бы и двинула по лбу.

— А футболку и джинсы ты не собираешься надеть? — обвожу взглядом Юсупова, который так и остается в одних плавках.

— А надо? — ну как бы тебе сказать, у брата твоего тело-то, безусловно получше.

— Тебе виднее, — забираю полотенце с сумочкой и надеваю босоножки. — Что? — первой начинаю я, не выдержав взгляда Егора.

— Теперь я понимаю, почему о тебе ходит, мягко говоря, нехорошая слава среди мужской половины нашего потока.

— Ну-ка удиви меня, какие слухи обо мне ходят в народе?

— Динамщица, стерва и зазнайка. Это если кратко.

— Если каждому давать, то не выдержит кровать. Слышал о таком? — грубо бросаю я. — Вы, — обвожу взглядом Егора. — Представители, как бы, сильной половины человечества, ключевое слово — как бы, на самом деле сплетники, обиженки и балаболы, похлеще женской половины человечества.

— Я не сказал, что солидарен с ними. Но выглядишь ты как капризная, в придачу с гонором, девчонка. От того и такое мнение. Фишка в том, что мне это почему-то нравится, — без иронии произносит Егор, пожимая плечами.

— Так мне стоит обрадоваться, что тебе это нравится, выпрыгнуть из трусов и отблагодарить тебя в кустах за то, что ты так не думаешь? — о Боже, чего меня так несет? Сейчас я и вправду веду себя как стерва. — Извини, я передергиваю. Меня напрягает каждодневный опрос от твоего брата, вот я и бешусь, так сказать, заранее, — вроде соврала, а вроде сказала правду. Действительно ведь боюсь завтрашнего опроса.

— Дней десять для адаптации, и ты привыкнешь. Как он сам говорит — не зазорно чего-то не знать, главное — стремиться восполнить этот пробел. У него всегда открыт медицинский справочник. Дома, в больнице, да где угодно. Он очень хороший врач. Правда. Немногие добиваются того, чего он достиг в тридцать пять без связей и прочего, а своими силами. Воспринимай его характер и манеру поведения как что-то естественное, сродни восходу солнца, — на одном дыхании произносит Егор. И тут я поняла, Егор не просто подражает своему брату, он реально им восхищается. Это не показушность.

— Хоть я и была в коматозе, но прекрасно помню, как он с тобой разговаривал, когда нашел меня в своей спальне. Со стороны это и то, что он не пустил тебя домой выглядело так, как будто он тебя, мягко говоря, недолюбливает.

— Это не так. К сожалению, за мной есть косяк, который он мне не простил по сей день, но в целом — нет, он меня любит. Хотя, когда я попал к нему, будучи несмышленым ребенком, тоже думал, что он меня ненавидит.

— Почему?

— Наша мать подкинула меня девятнадцатилетнему Богдану. Он и без того тогда был в полном загрузе, — усмехается, переводя на меня взгляд. — А тут ещё и я свалился на его голову. Это уже потом я понял, почему он так люто на меня смотрел. Сам же и просветил, несмотря на мой возраст. Вовсе не из-за того, что я поселился в тесной двушке, а потому что я — результат действий нашей матери, — на мой вопросительный взгляд, Егор лишь повел бровью, продолжив свой рассказ. — Она бросила отца Богдана. Он, как я понял, потом начал сильно пить, закончилось все тем, что тот выехал на встречку и поцеловался с деревом. Уважаемый врач, хирург спился из-за гулящей жены, которая ушла к моему будущему отцу, — хмыкает, взъерошивая волосы. — Богдану я как кость в горле был. Вот он и смотрел на меня как на полное дерьмо. Правда, ненадолго его хватило. Через месяца три, он уже усиленно готовил первоклашку Егорушку к первому дню в школе. К новому году уже подарки мне покупал, подтаял как мороженое. Наверное, все дело было в моей няшности. Я был лапочкой.