— Прекрати.

— Да я серьезно. Этакий щекастый красивенький пухляш.

— Ну конечно, все из-за твоих щек, ага-угу, — саркастично отмечаю я. — То есть твоя мать оставила тебя одного с твоим сводным братом просто так? Навсегда?

— Я тогда не особо понимал, что и как. Получается, что навсегда. Ускакала в поисках счастливой жизни, как только умер мой отец. Видел я ее только трижды. Первый раз в лет пятнадцать, она уже тогда была вполне себе богатой мадамой.

— Как-то странно, что девятнадцатилетний парень в итоге согласился тебя воспитывать.

— А он и не хотел, у него своих забот было помимо учебы выше крыше, но как сказал сам Богдан, наша матушка грозила поселиться в той двушке. А учитывая, что половина квартиры принадлежала ей, она имела полное право. Брехня, конечно, не переселилась бы, но месяц другой помозолить глаза старшему сыну могла. Богдан ее на дух не переносит. Она об этом в курсе, вот и оставила меня с ним. Так сказать, дала ему право выбора. Сомнительный, конечно, выбор, но тем не менее. Или я один в квартире под его неофициальную опеку, или она вместе со мной.

— Жесть какая-то, — бурчу себе под нос, не до конца осознавая его слова. — Неужели она вообще не интересовалась тобой?

— Если она с лёгкостью бросила старшего сына и не задумывалась о его существовании, то почему должна была задумываться обо мне?

— Понятия не имею. Для меня это дико. Я обласканный и любимый всеми ребенок. Возможно, даже чрезмерно. Поэтому все это просто не укладывается у меня в голове. Бред какой-то, — передергиваю головой.

— Тогда я особо не задумывался, сейчас смотрю на это по-другому. Есть такой сорт женщин как наша мать, на "ш" начинается на "ха" заканчивается. Более того, они не меняются. И в шестьдесят будут искать лохов побогаче, пользуясь тем, что дала природа.

Перевожу взгляд на Егора и впервые мне становится его жалко. Ни мамы, ни папы. Только брат, которого я возвела в ранг козлов, а ведь для Егора он, без шуток, пример для подражания. И, в общем-то, если объективно оценивать рассказ Юсупова, Лукьянов и вправду положительный для Егора герой.

— Если честно, Богдан женщин не очень любит, — вполне серьезно произносит Егор.

— В каком смысле? — испуганно поинтересовалась я, при этом шумно сглотнув. Притормаживаю, как только Егор останавливается.

— В прямом. Наша маманя оставила в его душе неизгладимый след, ну и не только она, — усмехается, надевая на себя джинсы. — Так что, не бери на свой счёт. Покажешь ему свой профессионализм и будешь в любимицах ходить.

— Не покажу. Он меня подавляет. Даже если в чем-то я буду ас, при нем я… растеряюсь.

— Не факт.

— Можно вопрос? — несмело интересуюсь я, как только мы приближаемся к моему дому. — Точнее не один, любопытство меня погубит.

— Можно, — с улыбкой произнес Егор. — Но осторожно.

— Что за косяк, который тебе припоминает твой брат?

— А говоришь, что не справишься, — хмыкает Юсупов. — Умение слушать и подмечать маленькие детали — для врача самое то. Косяк… — задумчиво тянет он. — Ну скажем так, не уследил за одним человеком, ответственность за которого была тогда на мне. Вот он и злится. На что, в принципе, имеет полное право, — ясно, что ничего не ясно. — Все остальные подробности только после секса, — шутливо добавляет Егор.

— Дурак, — толкаю его в плечо, на что Юсупов смеется.

— Я шучу. После секса тоже не расскажу. Ну что ты там ещё хотела спросить?

— Откуда у вас такой дом? Да и не только он. Нехорошо, конечно, считать чужие деньги, но часы у твоего брата, мягко говоря, недешевые. И я, ну очень сомневаюсь, что это зарплата заведующего. — Мама в итоге помогла? — перевожу взгляд на Егора.

Как-то странно он на меня сейчас смотрит, я бы даже сказала, недружелюбно.

— Наша мать не имеет никакого отношения к тому, чего достиг Богдан. Все, что у нас есть, это его заслуга, — жёстко произносит Егор, накидывая футболку на плечи. — У него на пару с Яром есть свой бизнес.

— Яр, это что аллергик с транспозицией?

— Он самый.

— И какой у них бизнес? Своя клиника?

— Какой — не скажу даже после секса и под дулом пистолета, — уже более мягче добавляет Егор.

— Ну и не надо.

— Обиделась?

— Мне не пять лет, чтобы обижаться на такую ерунду.

— Хорошо хоть ты необидчивая, а вот Богдан — да, — вполне серьезно произносит Егор, остановившись у моего дома. Забавно, учитывая, что я не говорила, что это мой дом. — Я бы с удовольствием напросился к тебе в гости, зная, что у тебя никого нет, но дабы сбавить гнев Богдана, придется ковылять домой, чтобы сесть в авто и купить хавчик на завтрак. Иначе завтра утром он сожрет не только меня, но и тебя. И твои знания канут в Лету из-за голодного настроения Богдана.

— Стой, — громко произношу я, хватая за руку Егора.

— Ты чего? — улыбнувшись, удивленно произнес он.

— А какие продукты вам нужны?

— Да так, пока фигня на завтрак, колбаса да хлеб, ну и на вечерний жор что-нибудь, мой братец слегка оголодал. А что?

— Я вчера закупилась перед приездом родителей. Давай отрежу вам колбасу, ну и хлеб. Да и отдам вам мой фирменный пирог. Он очень вкусный, я приготовила его вчера к приезду родителей, но раз они приезжают завтра, почему не поделиться. Твой брат подобреет, как только его съест, а я завтра новый пирог испеку. Он же меня отпустит завтра пораньше, учитывая, что я его задобрю едой?

— Думаю, да.

— Ну вот. Пошли скорее, только я быстро переоденусь в сухое, — тараторю я, открывая калитку.

Глава 15

Оставляю Егора в гостиной, сама же поднимаюсь в спальню. Скидываю с себя мокрый купальник вместе с платьем и надеваю сухие трусики. Натягиваю на себя ультракороткие белые шорты и следом идет еще более провокационный топ, открывающий живот и отлично выделяющий грудь, благодаря специальным вставкам. Зачем я это делаю? Ах да, чтобы кое-кого побесить. Точно.

Надеваю туфли на огромной танкетке и распускаю чуть влажные от воды волосы. А дальше в ход идут тушь, немного карандаша для глаз и блеск для губ. Ах да, духи! На шею, за уши, на запястье. Может взять их с собой и незаметно вылить на диван? Нет, это слишком палевно. За мои ногтевые пластины я ему еще отомщу. Но делать это надо тонко. Перевожу взгляд на свои ногти.

— Ничего, мама вас подлечит.

Накинула сумочку через плечо и быстро спустилась на кухню. Взяла продукты из холодильника и закрыла пирог пищевой пленкой.

– Ну все, я готова. Пойдем.

— Ты накрасилась? — недоуменно интересуется Егор, обводя меня взглядом. — И как-то ммм… легко оделась.

— Так, легкий макияж и удобные шорты. Жарко же. Пойдем скорее, — вкладываю ему в руку пакет с едой, пирог же несу сама.

По дороге Юсупов не успокаивается и реально штудирует со мной дифдиагноз болезни Лайма. Все проходит так быстро, что я толком не замечаю, как мы добрались до дома Егора. Однако пакет из рук Егора я успеваю забрать до того, как войти в дом.

— Если ты не против, я сама передам ему все, у меня к нему мини-разговор.

— Главное, чтобы он был не против, — хмыкает, пропуская меня вперед.

— Богдан, я не один, натяни трусы, если ты голый, — со смешком кричит Егор.

Останавливаюсь у порога как вкопанная, поймав взглядом раскинувшегося на диване Лукьянова. К счастью, тот в трусах. Более того, я приметила их цвет — белые, равно как и распахнутый махровый халат. Я не улавливаю о чем говорит Егор. Лукьянов, кажется, тоже не особо слушает своего брата. На приличном расстоянии чувствую, как он косится в мою сторону. При этом не спешит запахнуть халат, демонстрируя свое тело. Мда…все-таки Егору надо подкачаться. И сбрить лобковый волос на лице. Блин, это во мне Лиля говорит.

— Все, передавай, Ань, — произносит Егор. — Я пока быстро переоденусь в сухое.

— Чего встала как вкопанная? — громко произносит Лукьянов, усаживаясь поудобнее на диване, как только Егор направился к лестнице.

— Обувь не совсем чистая, а снимать я ее не намерена. Подойдите, пожалуйста, сюда сами, — как можно дружелюбнее произношу я.

— Егор вымоет полы. Ему полезно подвигаться. Можешь проходить.

Ступаю вперед и подхожу к Лукьянову, который, как ни странно, все же встает с дивана. Вот только вся заготовленная мной речь куда-то пропадает, стоит мне только попасть под его цепкий взгляд. Он, не стесняясь, обводит меня взглядом с головы до ног, и так же бесцеремонно останавливается на моей груди.

— Сплошное расстройство.

— Вы о чем сейчас?

— О твоей груди, — сказать, что я офигела — ничего не сказать. — Учитывая, что я видел ее в живую без поролона, с ним ты выглядишь уже нелепо.

— Во-первых, это пуш-ап, во-вторых, не вам на нее смотреть, так что не переживайте.

— Ну да, ну да. У меня к тебе вопрос. На тебя напала стая бродячих собак? — как бы невзначай интересуется Лукьянов, останавливая взгляд на моем топе.

— Ммм… ну разве что одна собака сегодня утром. Кобель, вроде бы. Возможно, он был бешеный, судя по хватке на руке и дальнейшим действиям, но вроде бы собака была не бродячая, хотя я не уверена. Думаете стоит привиться? — поинтересовалась я наигранно обеспокоенным голосом. Странно, но меня совершенно не пугает реакция Лукьянова на мои слова.

— Ну, если мы об одной и той же собаке, то нет, можешь не прививаться. Так что, на стаю бродячих собак точно не набрела по дороге ко мне?

— Я бы это запомнила, Богдан Владимирович. А что такое? Вам не нравится мой внешний вид? Волосы растрепались?

— С волосами все сносно. А вот, судя по клочку оставшейся на тебе одежды, кто-то на тебя все-таки напал и сгрыз половину топа и шорты. Или это было нашествие моли?