— Иди уже.

— И пойду. — Рассмеялся.

— И вали.

— Спасибо за рисунок. — Подмигнул.

— И тебе… — Сказала уже закрытой двери.

Вот бесстыжий! Аааарггхх!!! Я прикусила зубами кожу на пальце. Как еще можно было наказать себя за ревность? А это была именно она. Она! Пора уже было признаться в этом самой себе.

В глубине души мне так хотелось, чтобы он не пошел! Чтобы отказался от этой идеи. И я же сама его туда посылала. Что за характер такой дурной? Теперь сиди дома, грызи заусенцы и нервничай. Представляй, как он сидит в клубе с Викой. Как подливает ей вина. Как заставляет хохотать своими пошлыми шуточками.

А что ты в принципе хотела, Сурикова? Сама его отшила. Не подпускала к себе. Могла плюнуть на дурацкий спор и окунуться в омут с головой. Блин-блин-блин! Как же так…

На тумбочке пропиликал телефон. Метнулась, схватила его и чуть не выронила. Он запрыгал в руках, словно горячий уголек.

Дима: Мне нравится, что ты ревнуешь.

Я улыбнулась и набрала ответ.

Я: Слишком много возомнил о себе.

Дима: И нравится, как ты отрицаешь.

Я: Размечтался!

Дима: Тоже буду скучать.

Упала на кровать и закрыла глаза. Сердце колотило по ребрам так, будто желало сию же секунду выбраться наружу. И я ничем не могла ему помочь. Просто лежала и улыбалась. В смятении и непонимании, что такое, вообще, со мной происходит. Что заставляет меня так бурно реагировать на простые вещи, слова, действия. На другого человека, в конце концов.

Я уже поступила некрасиво… С подругой. И намеревалась повторить это снова. С братом.

Да, вы не ослышались. Сначала мне казалось, что я делаю доброе дело, когда позвонила Солнцевой и попросила ее сходить вечером в клуб, чтобы последить за Димой. Потом еще сильнее обрадовалась своему коварному плану, когда заверила, что Пашка сопроводит ее туда. И только потом поняла, что подставляю обоих. Использую в своих интересах. Хоть это и выглядело сначала добрым сводничеством.

Когда Аня попыталась отказаться от такой компании и предложила позвать подруг с колледжа, мне пришлось выкручиваться и давить. И что я имела теперь? Обманутую подругу, которая после смены побежит прихорашиваться. И брата, гуляющего неизвестно где, которого предстояло вероломно (для его же блага, ага) обмануть.

Все. Я дьявол во плоти. Нет мне прощения. Особенно если все вскроется раньше, чем нужно. Плохая! Плохая Маша! Как же ты могла?! Но не успели эти мысли устаканиться в голове, как щелкнул замок входной двери. Сорвав со стены Димкин портрет, сунула его в ящик стола и легла. Накрылась одеялом. Закрыла глаза.

Да… Словно только секунду назад я лежала здесь и считала его вдохи и выдохи. Подушка все еще хранила запах. Терпкий, сильный, мужской. И одновременно нежный. А еще она пахла весной, подснежниками и надеждами на то, что все изменится к лучшему.

Эх… Если ты не перестанешь косячить, — добавил мозг, заставив меня вздохнуть.

— Еще злишься? — Донеслось от двери.

Я еле сдержалась, чтобы не отозваться. Пусть чувствует себя виноватым. Так лучше. Так правильнее. Так выгоднее мне. Эгоистка Маша…

Сколько ни ругай себя, а ведь дело уже сделано. И последствия лжи будут на моей совести. Как и итоги: либо все испортится, либо наоборот. Они же с Солнцевой хотели толчок? Хотели.

Или нет?

— Слушай. — Пашка лег на кровать и обнял меня сзади.

Пришла пора хоть что-нибудь ответить. Буркнула:

— Ты заболеешь, уходи.

— Да и хрен с ним. — Да, братец всегда был упертым, как осел. — Я тут кое-что понял.

— Что?

Надеюсь, мой голос прозвучал не слишком виновато.

— Я был плохим братом.

— Да ладно? — Выдохнула я.

— Ага. — Он взял мою руку в свою и крепко сжал. — Мы давно не делали чего-то только вдвоем. Не ходили куда-нибудь, почти не общались. Как так вышло, сестренка?

— Нам стоило поступить в один универ. А не в разные. — Сейчас я выражала свое искреннее мнение. — Тебе не место на экономическом, а мне просто тяжело без тебя. Чувствую там себя не в своей тарелке. Получеловеком что ли.

— Почему?

— Привыкла еще со школы, что ты идешь, а я догоняю. Ты лидируешь, а я подчиняюсь. Ты говоришь, знакомишься, общаешься, а я… В общем, всего лишь тень. И на новом месте мне так и не удалось перестать быть ею…

— Почему ты не говорила мне? — Пашка присел на кровати, все еще не отпуская мою руку и пытаясь заглянуть в глаза. — Все так серьезно, Маш?

Я повернулась к нему.

— Мне нужно учиться жить самой. Пока не получается. Мы с тобой давно пытаемся разъединиться и зажить каждый своей жизнью, но продолжаем чувствовать друг друга. — Улыбнулась, переплетая его пальцы со своими. — И это, наверное, даже хорошо. Но мне стоит привыкнуть не быть твоим придатком, а быть самой собой. Если внутри меня есть Я.

— Оно есть, конечно. И это видно. — Пашка подмигнул, несколько раз хлопнув ресницами. Вот совсем, как я. — И почему я раньше не замечал, что ты выросла? Мне так трудно свыкнуться с мыслью, что не нужно больше защищать тебя от всего мира.

— Нужно. — Улыбнулась я.

— Иногда. — Брат кивнул, соглашаясь. — Я заметил, как ты смотришь на этого парня. Никогда раньше не видел тебя… такой. И… нужно было мне как-то помягче с ним… И с тобой…

— На самом деле я сама не знаю, как отношусь к нему. С одной стороны кроме него у меня никого и нет в универе. С другой — элементарно боюсь обмануться.

— Это нормально. — Хлопая меня по ноге, рассмеялся он. — Я тоже не самый приятный тип. Есть вероятность, что тоже не придусь по душе кому-нибудь из родственников своей будущей девушки.

— Да… — Я закатила глаза. — Главное, с ходу не объявляй им, что разбрасываешь по всей квартире свои грязные носки. С остальным они, наверняка, смогут смириться.

— Вот дурочка! — Шлепнул меня по заднице и протянул руку. — Мир?

— Мир! — Пожав ее, согласилась я.

— Договорились. Пошел-ка я в душ. Может, еще получится смыть с себя твои ветряночные микробы.

— Паш? — Окликнула его я, когда брат стоял уже на пороге.

— А?

— Есть дело на миллион.

— На миллион?

— Да.

— Что за дело?

— Солнцева…

— Уже интересно. — Пашка навалился на косяк.

— Она переживает, что девчонки не смогли пойти с ней сегодня в клуб. А ей так хотелось. Новая шоу-программа, все дела… — Боже, Сурикова, что ж ты порешь! — И я ее подвела, заболела. В общем, горюет девка. Я подумала, что, может, ты ее сопроводишь? Все-таки, клуб, пьяные компании, мужики. Опасно…

— А… Она будет не против? — Растерянно поинтересовался он.

— Анька? — Натянула улыбку. — Кажется, она очень даже обрадовалась, когда я предложила твою кандидатуру в провожатые.

— Обрадовалась?

— Да… — Кивнула несколько раз, уверяя в сказанном.

Брат движением руки взъерошил волосы.

— Тогда нет проблем, во сколько?

— Заходи за ней в девять.

— Зайду. — Кажется, Павлик даже выглядел довольным.

— Вот и ладушки, — сказала я и достала телефон.

Теперь у меня даже два шпиона на вражеской территории. Радость побеждала стыд, ревность огромной волной топила радость от победы в переживаниях. Ка-ра-ул…

Немногим позже девяти вечера, наконец, пришло сообщение.

Анка-пулеметчикса: Мы на месте.

Я: Не забывай докладывать обстановку. Фото приветствуется.

Анка-пулеметчикса: Так точно, мой капитан.

Глава 22.00

Я: Ау, Штирлиц, как дела?

Анка-пулеметчикса: Враги окружают…

Что?! Кого? Ее, Павлика или моего Димку?! Мне сразу представились страшные картины. Десятки наманикюренных ногтей вцепляются в его футболку, тянут в разные стороны, раздирая в клочья и парня, и бедный предмет одежды. А Калинин падает на пол и умирает от удушья и нескольких килограммов помады, оставленных поцелуями на его коже. Бррр….

Глава 23.00

Я: Доложите обстановку.

Анка-пулеметчикса: Прикажете устранить главнокомандующего вражеской армией?

Я: Выполнять.

Анка-пулеметчикса: Есть выполнять!

Кто там еще?

Дима: Мне тебя не хватает.

Ммм… Поплыла… Он думает обо мне. Что написать?

Я: Уже сплю.

Дима: Нужно отвечать: ВЗАИМНО.

Я: Тебе нужно, ты и отвечай!

Дима: Злюка(

Дима: Моя;-)

Я: Поживем, увидим

00:00

Я: Ну, как там?!

Анка-пулеметчикса: Позже.

Что значит позже? Одурела она там совсем?! Пляшет, наверное, с Пашкой в обнимку, хлещет коктейли один за другим, а про задание и не вспоминает. Или… они поговорили с Суриковым и поняли, что я подставила обоих. Да уж, сваха из меня никудышная. А еще говорят, в любви, как на войне…

Мама давно спала, когда около двух часов ночи я, почистив зубы, легла в постель. Ожидание сводило с ума. Никогда не испытывала ничего подобного. Даже страшно подумать, что бы я могла выдумать, если бы не лежала дома с ветрянкой. Оказывается, я та еще интриганка… Дзынь!

Анка-пулеметчикса: Открывай!

Мне не верилось в прочитанное. Она пришла мне рассказать, что там произошло? Серьезно? И где парни? Нет, случилось что-то действительно серьезное. Возможно, они опять подрались.

Подбежала на цыпочках к двери. Если Пашка с ней, почему не открыл дверь ключом? Ответ не заставил себя долго ждать: брат стоял на пороге с красно-фиолетовым фингалом под глазом. Нет, не как в боевиках. Так, небольшой синячок. Но на завтра он мог расплыться в большой желто-синий фонарь.