Анка-пулеметчикса: И не забывайте предохраняться;-)

Я: Не планировала.

Я: В смысле НИЧЕГО ТАКОГО НЕ ПЛАНИРОВАЛА.

Анка-пулеметчикса: Смотри, перемаринуешь, убежит.

Я: Хм, а я и забыла, что ты у нас эксперт по мужчинам)))

Анка-пулеметчикса: А то. Когда-нибудь я напишу книгу «Как перевоспитать бабника»!

Я: О чем она будет?

Анка-пулеметчикса: Открываешь ее, и там большими буквами написано: «НИКАК». Все, конец книги.

Я: Будущий бестселлер!

Анка-пулеметчикса: В нем мудрость трех поколений женщин семьи Солнцевых.

Я: Да всех женщин планеты, пожалуй.

Анка-пулеметчикса: У нас так не будет)

Я: Ах, да))) Так говорит каждая женщина, начиная встречаться с подобным мужчиной.

Анка-пулеметчикса: Наши — не такие!

Я: Пашка — вроде нет. А вот объект «Д» нуждается в целом комплексе дополнительных исследований.

Анка-пулеметчикса: Тогда начни с главного. Может, там и исследовать-то нечего? Так, наперсток в штанах. Тогда не придется углубляться в психологию)

Я: У кого что болит))) Ты в курсе, что ты ужасна?

Анка-пулеметчикса: *Злодейский смех*

Я: Вы с Павликом замечательно подходите друг другу)

Анка-пулеметчикса: Думаешь?

Я: Да. Но исследование все-таки тебе придется провести. Не знаю, как там сейчас, но когда он родился, врачи маме сказали: «девочка»! А потом вдруг отыскали мааааленькую такую пипку))) С ноготок)

Анка-пулеметчикса: Вызов принят! Но ты меня немного напугала…

Я: Сожалею) Иди, скорее выясняй) Только вот результаты можешь мне не сообщать. Я вполне проживу и без этих сведений…

Анка-пулеметчикса: Жестокая ты)

— Кто там? — Спросил Дима, закрывая капот.

— Солнцева! Пашка уже у нее.

Калинин сел и завел двигатель.

— Не говори мне про мою машину. Как вспомню, так вздрогну.

Хихикая, я пристегнулась и убрала телефон в карман.

— Мой братец — рукожоп. Зря ты ему доверил свою «бэху».

— Это была минутная слабость. — Он направил восьмерку на грунтовую дорогу. — И еще мне очень хотелось просто побыть с тобой вдвоем.

Посмотрел на меня, улыбнулся, заставив смутиться.

— Пашка может быть несносным. — Я закусила губу. — Он хороший парень, но…

— Да он просто псих! — Рассмеялся Дима. — Поиздевался надо мной, развел на «бэху» и подсунул эту груду металлолома.

— А ты развел их с Солнцевой. Так что 1:1.

— На самом деле, что мне в нем нравится, так это то, что твой брат не пытается казаться кем-то, кем не является. Он настоящий, простой и искренний даже в своей несносности. Таких людей мало. По крайней мере… в тех кругах, где вращаются такие, как… в общем, наша семья.

Ах, да. Что-то я и забыла, кто мы. Золушка и принц. Простушка и богач.

— Спасибо, что напомнил мне, насколько мы разные. — Я отвернулась и уставилась в окно. Горечь теперь скопилась в горле тугим комком и давила, возвращая к реальности.

— Эй, — его правая рука нащупала мою ладонь и крепко сжала. — Я не хотел. Я…

— Все нормально, — кивнула я.

Золушка все понимает. Золушки, они, вообще, такие. Понятливые.

Глава 14

Мы припарковались у большого двухэтажного дома с коричневой крышей. Я высунулась в окно. И это домик в деревне? Наивная Маша. Даже «домик» бабушки в маленькой Калиновке поражал мое воображение. Ровненькие зубья деревянного забора, аккуратно выкрашенного белой краской. Ровно постриженный кустарник во всю длину участка. Большая асфальтированная площадка для стоянки машин.

Эй, а где пьянчуги, босоногие ребятишки, сломанный ржавый трактор, брошенный у дороги? Где вездесущие куры? Какая-то неправильная деревня! Видимо, для богатеньких татуированных наследников папиного бизнеса и их заботливых бабушек.

— Пойдем? — Спросил Дима, заглушив мотор.

— Э… — Мне вдруг стало не по себе. — Я…

— Хорошо, сиди, будет сюрприз.

Он вышел из машины и направился к двери. Позвонил и принялся ждать, нервно потирая ладони. Дверь открылась почти сразу. Словно хозяйка уже видела автомобиль и просто ждала звонка.

Бабуля, вышедшая на крыльцо, оказалась крепкой коренастой женщиной лет шестидесяти в черном с золотыми полосками спортивном костюме и кроссовках в цвет. По эмблеме на груди я легко вычислила производителя сего шедевра деревенской моды. В нашем торговом центре я даже не заходила в бутики с таким названием. Зачем мне трико по цене самолета?

Бабушка, засунув руки в карманы, изучала внука. Она была на две головы ниже Димы, поэтому смотрела на него снизу вверх и молчала. Вот так встреча. Если она его так приветствует, что же будет со мной?

— Пожалуйста, скажи мне, что все это смывается мылом! И тогда я сама намылю тебе шею и буду тереть, пока все не сойдет. — Покачала головой старушка.

— Нет, ба! — Калинин радостно протянул к ней руки и накрыл своим объятием, словно плащом.

— Горе мне с вами! Еще один такой в семье! — Она отстранилась, разглядывая руки внука. — Когда на теле места не останется, где будешь чиркать? На лбу? Так начал бы оттуда сразу!

— Ба, не ругайся, — он крепко расцеловал ее в обе щеки, — лучше смотри, кого я тебе привез!

Дима развернул ее в сторону машины и указал рукой. Я поправила прическу и улыбнулась. Интересно, пора уже выходить?

Женщина всматривалась, щуря глаза. Волосы, убранные сзади в хвостик, были идеально черными, ни единого седого волоска. Минимум морщин на лице. Пытливый взгляд, гордая осанка.

— Козу что ли? — Проворчала она после недолгой паузы.

Вот те на! Хорошенькое приветствие… Так меня еще не называли…

— Ба… — Выдохнул Дима.

— А куда ты ее? В багажник что ли? Показывай давай! Мне твой отец давно козу обещал. Только их, буржуйскую, которая молока много дает.

— Да не козу, ба! — Он взял ее за руку и снова указал на меня. — Смотри.

— Гусей что ли?! — Обрадовалась вдруг она.

— Каких гусей? — Задергался Калинин, увлекая ее за собой.

— Кроликов? — Уперлась бабуля. — Нет, мне кроликов не надо, вези обратно.

— Нет, ба, смотри.

Вот тут я уже не выдержала. Выскочила из машины, как кролик из шляпы, и направилась к ним. Протянула руку в знак приветствия.

— Здравствуйте!

Улыбнулась, все честь по чести. Но старушка не торопилась отвечать взаимностью. Смотрела на меня, хмуря брови. Недоверчиво, подозрительно. И теребила в руке шнурки от капюшона. Потом обернулась к Диме и «шепотом» крикнула на ухо:

— У тебя что там, в твоей Америке, совсем все мозги скукожились? — Придвинулась еще ближе. — За это, вообще-то, статью дают!

— Ба, Маша со мной одного возраста, мы учимся вместе. — Улыбнулся, играя бровями. — Маша, это моя бабушка, Мария Федоровна!

Та снова повернулась ко мне. Потом к Диме. Снова ко мне. Подошла ближе и вдруг сгребла в охапку в таком крепком объятии, что затрещали все кости. Решив, что в данном случае это будет вполне уместным, я похлопала ее по спине. Встреча двух Маш. Во дела…

— Я знала, что ты есть и слышишь меня! Совсем надежду потеряла, думала все, оголубел мой внук. А тут на нормальной машине, наконец, да с девчонкой. С живой, настоящей! Мои молитвы услышаны! Слав те, господи!

Во время всей этой тирады, предназначавшейся явно ни одному из нас, я неотрывно смотрела на Диму. Тот кивал головой. Типа терпи, гляди, как ты понравилась старушке. А то, что она сейчас из тебя все кишки выжмет, это ерунда. Подберем и назад вернем.

Наконец, тиски разжались. И я смогла вздохнуть.

— Что ж ты не сказал, что приедешь, оболтус! Да еще и не один! Я бы хоть приготовилась, пирогов бы напекла.

— Сюрприз ведь, ба!

— Хоть бы смску чиркнул и в одноклассниках написал. Вроде молодое поколение, а всему учить вас надо! Айда, — бабуля схватила меня за запястье и поволокла в дом.

Дима раскинул руки. Сопротивление было бесполезно. Это уж я и так поняла. Особенно, когда на столе в уютной, скромно обставленной столовой расположились, заняв все пространство, голубцы, шарлотка, огромное блюдо, содержащее, наверное, килограмма два пельменей, борщ в трехлитровой кастрюле, чайник сладкого чая с трехэтажными бутербродами, картошка с селедкой, ваза с конфетами и пятью шоколадками.

— Пока не съедите, не выйдете из-за стола!

Ну, никто и не сомневался… Шлеп! На кусок хлеба упала, наверное, 200 граммовая пачка масла. Правильно, нам же поправляться надо! И в чай вылилась почти банка сгущёнки.

— Ешь-ешь!

Спорить не вышло. Мы ели-ели. До седьмого пота, наверное. Нам с собой уже моментально были завернуты овощи (целая теплица, не меньше), кексы и баранки(маленький хлебокомбинат), рулька, окорок (небольшой мясной цех со всем его содержимым), яйца (разумеется, вся птицефабрика). И все это уже ждало, когда мы возьмем его с собой. А нам ведь предстояло еще попробовать все, что находилось на столе. Под беспрестанную бабушкину болтовню.

— А вот Диме десять лет, вот пятнадцать. Таким он был в школе, таким на выпускном. А вот вам миллион фотографий из Америки, я все распечатала. Вот Димины каракули из садика, это он рисовал в художке, вот слово, которое написал на заборе — я не могла не сфотографировать! И зачем он так вымахал, теперь ему не налезут штанишки, вот эти синие, что он носил, когда отдыхал в деревне.