Яна Егорова - «Застенчивый» спасатель

– Мужчина? – спросил Андреас.

За этим столом, похоже, кроме меня никто не ел.

– Мужчина, – легко подтвердила Наташа. – Климу же нравятся только мужчины. Так что я ничего противоестественного не предлагаю. Он немного старше, много состоятельнее и очень, очень-очень хочет познакомиться. Клим, хочешь, я покажу тебе его фотографию?

– Нет.

Она подергала меня за рукав майки.

– Ты даже не представляешь, сколько он готов заплатить за первое свидание. Или хотя бы за твой номер телефона.

– Я не продаюсь. Наташа, пицца остынет.

Привык к трепу этих бездельников. Какие только пари они не придумывали за это лето. Правда, пока только одно из них касалось меня. Сегодня пошутят, завтра забудут.

– Ты так говоришь сегодня. А что ты будешь делать, когда лето закончится? Вот у меня есть богатый папочка. У Ани тоже. И у Андреаса. А у тебя, Клим, есть такой папочка? Мы все разъедемся по новым курортам. Твой спасатель тебе надоест. Большая страсть имеет вредную привычку быстро проходить. Поверь мне, я на курортах провожу всю свою жизнь. Когда-то это спасатель, когда-то водитель, когда-то парень с вечеринки. Здесь такая атмосфера, многие готовы на кратковременные безумства, о которых потом никто и никогда не узнает. Ты не думал об этом?

Я не думал. Даже не кивнул ей. На такую ерунду отвечать не собираюсь. Однако, стоит заметить, ей удалось меня задеть.

– О! Да ты меня не слушаешь? Ты уверен, что Генри любовь твоей жизни? А тебе не кажется, мой великолепный Клим, что на курортах все бывает не так, как в обычной жизни? Ты считаешь нас богатыми бездельниками, не отводи свои прекрасные глаза, ведь я знаю, что ты так думаешь. Ты такой честный, такой правильный… тебе кажется, что все вокруг должны такими быть. Просто по определению, раз человек тебе понравился, значит он не бездельник и положительный герой? Ты не думал, что твой спасатель может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает?

Я оставил пиццу.

– О чем ты говоришь?

– Мой доверчивый, честный Клим. Ты же с Генри не в библиотеке у себя на родине познакомился. Я тебе ничего не скажу. Давай, раз эти двое отказываются, заключим пари с тобой. Если до вечеринки ты с Генри расстанешься – ты встретишься с моим знакомым из Сиднея. Просто кофе в людном месте и без обязательств. Как минимум, он обещал тебе работу в престижном месте. Ты будешь устроен, а я к тебе обязательно приеду. В гости. Давай поспорим, ты же точно знаешь, что вас со спасателем ничто не разлучит!

Наташа протянула мне руку.

– Андреас разобьет. Или… ты не уверен в своем любимом Генри?

– Я в Генри уверен.

– В таком случае, докажи это.

Я пожал. Возможно, не был прав. После ночи вместе, когда он беспробудно проспал прямо на мне, пусть он снова исчез, я уверен в нем. Никаких подводных камней в Генри быть не может. Я был у него дома. Целовал его, занимался с ним любовью. И видел его искреннее счастье. Я не могу ошибаться в этом парне. Наташа просто привыкла к своему богатому миру, где тунеядцы развлекаются за счет рабочего класса. Богатые дамочки и мужики, типа ее знакомого из Сиднея. Генри молодой, целеустремленный парень. Он не болтлив, но он и не девчонка, чтобы трепаться без умолку.

Они радовались, что я снова подписался на пари. Пропустил это. Мой телефон именно теперь ожил. Звонил Генри.

– Привет, – раздался в трубке его голос.

– Привет, – расплылся я в улыбке.

Видимо, дело, по которому он уехал, было не настолько долгим, как я боялся. Я не уверен в нем? Чушь!

– Ты занят?

– Нет. Жду тебя, встретился с ребятами. Ты уже освободился?

– Да. Могу приехать, если пришлешь адрес.

– Мы где-то на краю города, может, лучше я к тебе?

– Нет. Не стоит. Скинь сообщением координаты. Я скоро буду.

– Тебе заказать что-нибудь?

– Нет. Пришли координаты.

Он отключился. Согласен. Генри немногословен. Порой даже слишком. При этом мне достаточно того, что он говорит. Каждое его слово имеет вес. Именно поэтому, я слушаю его. Со счастливой, идиотской улыбкой тоже повесил трубку и переслал ему координаты. Что ж, теперь можно и пиццу доесть. Я жутко голоден. Потом… накормлю его. Я, кажется, обещал ему в чем-нибудь измазаться…

Мы сидели не внутри кафе, а на летней террасе, прямо перед которой была небольшая парковка. Мы приступили к напиткам. Я договорился, чтобы, как только к нам присоединится еще один парень, нам принесли дополнительную чашку кофе. Мы болтали. Здесь в это время было совсем немноголюдно. Жара, все сегодня на пляже. На парковке только моя и Наташина машины. Мы сидели в тени, разговаривали ни о чем. Я ждал его. Ждал малолитражку с синими полосами и логотипом отеля «Оберг».

Мы все обернулись, как только с дороги к нашему кафе красивой черной стрелой съехал дорогой автомобиль. Эту «Теслу» я уже не раз встречал в городе. Наблюдал за тем, как неизвестный водитель плавно и очень профессионально припарковался рядом с моим кабриолетом. Стекла затемнены. Невозможно увидеть водителя, пока тот не выйдет наружу. Мне стало очень интересно. Какой-нибудь пожилой мужчина, навроде того, кого я встретил в подъезде Генри.

Почему-то мое сердце начало стучать быстрее, как дверь «Теслы» со стороны водителя открылась. Он появился совершенно естественно. Привычно. Он знал эту машину, так ведет себя только владелец, не арендатор и не тот, кто не может себе позволить подобную роскошь. Сперва его светловолосая голова, потом дорогой костюм. Я заметил часы на запястье. Он был без пиджака – в одной белой рубашке, как вторая кожа облегавшей его спортивное тело. Картинка сложилась гораздо быстрее, чем мой недалекий мозг успевал ее обрабатывать.

Мне только одно интересно. Мои друзья-бездельники давно с ним знакомы? Какое пари они заключили на меня?

В стороне, эхом прозвучал Наташин голос:

– Чтобы ты сейчас ни сделал, великолепный Клим, не забывай про наше пари. Это твое слово. Его надо держать. А мой номер ты знаешь.

Я отстраненно наблюдал за тем, как он приближался. «Тесла» послушно моргнула фарами. Генри направился к нам. Анна и Андреас притихли. Я не чувствовал ничего.

– Познакомьтесь, – негромко сообщила Наташа нам всем, – единственный наследник сети отелей «Оберг», Генри Оберг собственной персоной. Ты ведь, Клим, впервые слышишь его фамилию? Со дня на день твой спасатель Генри станет полноправным управляющим всей сети, ты что-нибудь слышал о его отце?

Слышал…

Я слышал о его отце. Генри постоянно говорил о нем. Похоже, для этого парня его отец единственное святое. Отец его всему научил. В том числе и тому, что мнение окружающих его не должно интересовать.

Я вытащил купюру из кармана, бросил на стол. Не стал дожидаться, пока он подойдет, направился ему навстречу. Хотел заглянуть в сиреневые глаза, чей блеск и сияние теперь приобрели совсем иной смысл. В моей груди со скоростью света разрасталась черная плесень. Я остановился в шаге от него. Генри, как обычно с прямой спиной, весь загадочный и молчаливый. Сиреневые глаза таят холод.

Я говорил тихо. Сказал все, что хотел:

– Так вот в чем на самом деле причина твоих приказов и жестокости. Я наивно полагал, что ты смущен, потому что я у тебя первый. В реальности – это было отношение принца к рабочему классу. Руки не забыл после меня вымыть?

Как все красиво, просто идеально встало на свои места. Все его отношение с первого же момента. Смущен? Работяга? Кто из нас.

– Твой папа большой молодец, он отлично воспитал сына.

Мне совсем не хотелось вести себя таким образом, но плесень превратилась в гниль и требовала выхода. Я не мог уйти, совсем ничего ему не сказав. Отныне весь этот курорт, вся поездка, эта жизнь увиделись в другом свете. Я закончил на этом свою тираду. Обошел его стороной и направился к кабриолету. Он мне тоже теперь отвратителен. Вся эта жизнь и море. Я так мечтал сюда попасть, влюбиться.

Надо же, одно мгновение стерло из моей души всю бешенную влюбленность. Этого человека я больше не хочу не только касаться, но и просто видеть. Он это понял, поэтому не пошел за мной. Уверен в этом. За мной полетел лишь веселый голос Наташи:

– Клим! Парня из Сиднея зовут Ноа! Он свободен сегодня вечером!

– Пошли вы все.

Они услышали меня. И рев кабриолета.

Уроды. Все четверо. Из одной тусовки. Может они и не знакомы были, но существуют одинаково. В башках одни развлечения. Представляю, как он посмеялся надо мной после того, как я рассказал о своих жалких планах остаться здесь ради него. Нищий парень готов на жертвы!

Ха! Так вот с чем было связано его веселье за столом! Он откровенно забавлялся, как рабочий класс старается. Угу. Как клоун. Еще жонглировать не хватало научиться. Я бы мог поступить к нему на работу. В личные шуты. Принц и шут. Он мог бы заниматься со мной сексом, когда другие надоедят.

Черт подери! Промчавшись по извилистым деревенским дорогам пару километров, резко затормозил. Избито! Как же это избито! И я попался. Так легко, без малейшей натуги. Все мои достижения смыты в сортир!

Гордый такой, шел по жизни, считал, что чего-то достиг. В итоге стал бесплатной проституткой у парня! Твою же мать!

Выскочил из кабриолета. Пошел пешком. В пятистах метрах виднелся берег моря. Камни, здесь не было песка, как и людей. Избалованные туристические зады не любят камни. Им подавай комфорт и тепленькие условия. Ничего, мне больше по душе такие места. Зато здесь никого нет. Порядочные миллионеры сюда не ходят, боятся оцарапать ножки.

Я шел, а перед глазами год за годом проносилась вся жизнь. Серые улицы, серые дома. Одиночество. Единственная радость – бассейн. Тетя Света и дядя Саша. Они с Витькой кормили нас бутербродами и поили горячим черным чаем, который всегда брали с собой на работу в термосе. Иногда нам перепадали фрукты. Когда яблоко, когда банан, редко апельсины. Мы с Вовкой радовались всему. Потом отлеживались на скамейках или на диванах в холле. Тетя Зина, кассир, вечно ругалась на нас, чтобы не шумели. Когда приходят посетители.