Яна Егорова - «Застенчивый» спасатель

Я легонько нажал на педаль, машина проехала пару сантиметров. Генри сложил руки на груди, ясно давая понять, что не уйдет. Закончил:

– Давай договариваться.

Я убрал руки с руля. Генри все понял. Обошел машину, приблизился ко мне, потянулся и повернул ключ в зажигании. Мотор умолк.

– Искупаемся?

Черт его знает, почему я послушался. По какой причине предпочел пойти на мировую. Он ждал, пока я не закончил смотреть на него, пока не вылез, наконец, из машины. Оберг направился к морю. Нам предстояло пройтись по камням. Он пошел. Я за ним.

Еще несколько часов назад…

Еще несколько часов назад все было хорошо. Мы встречались. Я четко знал, как буду жить. Знал, чего хочу и ради чего теперь дышу. Теперь не знаю. Снова иду на закат паршивого южного солнца, которое буквально только что так жестоко меня обмануло. Моя приманка, на которую попался, идет впереди.

Эта небольшая прогулка подарила мне крохотное успокоение. Оберг остановился в отдалении от воды, в обычном для себя ритме снял одежду, сложил и бросил сверху ключ от «Теслы». Я оставил свои тряпки немного дальше. Он меня удивил. Не пошел к воде – отправился к моей одежде. Взял ее, вернулся и опустил мою стопку поверх своей.

Он кивнул мне после этого и побежал к волнам. Я побрел следом. Окончательно ошарашенный. Совсем ничего не понимаю. Зачем ему это? Понадеявшись на прохладу волн, которые могли остудить мой разум, успокоить сердце, вошел в воду. Не успел проплыть и несколько метров, как меня уже нагнал знакомый дельфин. Он вынырнул прямо перед моим носом, солнце осыпало его мокрые волосы золотом. Сиреневые глаза превратились в лазурные, Оберг подплыл ко мне, проделал уже старый трюк. Коснулся своими губами моих губ, схватил меня за затылок, налег и потащил в свое подводное царство. Там, под водой…

Я все же обнял его.

Мы задержались. В лазурном, как и его глаза в тот момент мире, пронизанном солнечными лучами и осыпанном золотыми звездами. В мире, где живут молочные медузы, лиловые ракушки и забавные морские коньки, теперь на одного жителя стало больше. Большого жителя, которого притащил сюда красивый дельфин.

Ему пришлось меня спасать. Тянуть на поверхность. Потому что я не хотел возвращаться. Под водой мы стали собой. Проблемы плавали, бурлили на поверхности, а здесь было совсем тихо. Здесь был тот самый рай, из которого меня выбросило предательское южное солнце.

– Плывем к берегу, – заявил Генри в своем репертуаре, как только вытащил мою голову на воздух.

Нас качало на волнах.

– Не хочу.

– Что?

Я его обескуражил.

– Останусь здесь.

Оберг, казалось, так сильно еще никогда не удивлялся:

– Ты… капризничаешь?

– Я не хочу возвращаться. Там я снова буду злиться на тебя, вспомню все, когда ты подойдешь к своей «Тесле». Не хочу. В воде мы на равных.

– Ты совсем выходить не собираешься?

– Нет. Останусь здесь.

Он неожиданно загадочно ухмыльнулся:

– Это твое последнее слово?

– Последнее. Хочешь, оставайся со мной, а не хочешь…

Он исчез. Ушел на глубину, даже не дослушав. Я поворачивал голову направо и налево, вертел ею на манер волчка, но ничего не увидел. А потом вдруг… Из пучины вынырнула рука, она вложила что-то мне в ладонь. Потом был всплеск и через секунду увидел, как в нескольких метрах от меня уже в стороне берега вынырнул Генри. Он направился на сушу. Только теперь я посмотрел на то, что осталось у меня.

Его плавки.

Я поплыл. За ним.

Более того, я его догнал. Генри встал на ноги и был по колено в воде, я налетел на него сзади, перехватил под животом, впился губами в его ключицу.

– Кто ты такой, черт возьми?! – спрашивал, слизывая соль с его прохладной кожи. – Откуда ты взялся в моей жизни?

– Это ты меня нашел, – последовал ответ от того, кто успокоил свой затылок на моем плече.

Волшебный каменистый пляж стал нашим пристанищем тем вечером. Здесь на счастье не было совсем никого. Только мы, камни и вода. Даже отвратительное солнце решило стыдливо спрятаться в водной глади. Генри подвел меня к большому камню, заставил сесть лицом к нему.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался слабо.

Его ответ меня не слишком волновал. Генри стоял передо мной обнаженный, он был крайне возбужден – этого было достаточно. Для меня. Двумя руками он стянул с меня плавки, затем умелым пальцами раздвинул мои колени. Опустился между них. И поцеловал меня под пупком.

– Генри… ты действительно хочешь этого?

На его лице расплылась улыбка, обнажившая по бокам два ровных, маленьких клыка:

– Ты себе не представляешь как.

Лучи предательского солнца, уходившего в закат, пытались приподнять мои веки. Это были ничтожные попытки. Солнце боролось с силой наслаждения, в которое меня погрузил Генри. Первое время я смотрел на него, оторваться не мог. Наблюдал, как его аккуратные губы обхватили порозовевшую головку моего возбуждения, как не раскрывая их и не отпуская меня, он ласкал и щекотал ее языком. Его слюна и его губы согрели меня после прохладной воды. Согрели и заставили воспламениться.

Его ладони лежали на моих бедрах, контролировали, чтобы я не двигался. Я и не собирался. Погряз в слишком сладком закате. Сам держался за камень под собой, чтобы от окончательной потери в пространстве не соскользнуть с него.

Он немного ускорился. Затем замедлился. Пускал меня в себя то глубже, то меньше. В какой-то раз, когда он снова замедлился, я опустил руку на его ключицу, нежно погладил. Хотел чувствовать, как работает его тело, как он двигается. Мне было необходимо его тепло. Генри поднял взгляд на меня. Сиреневые глаза закрыла любимая мной влага. Он оставил на мне максимально много слюны и оторвался от ласк. Поднялся на ноги – коснувшись пальцами моих колен, заставил меня их сдвинуть вместе.

Я не задал вопрос. Понял, чего он хотел. Парень подтянулся к моим губам, подарив мне вкус своей слюны и запах моего тела. Тут же он устроился на моих коленях. Взял мою руку, поднес к своему рту – принял в него два моих пальца. Мои губы задрожали, язык прилип к небу от возбуждения. Генри смочил их и выпустил.

– Помассируй меня, – велел он.

Чуть не задохнувшись от восторга (здесь, на берегу моря мне не хватало воздуха), я проник между его ног и нащупал горячее отверстие. Его слюну перенес по назначению. Генри держался за мои плечи, коленями стоял на моем камне, держа мои ноги между своих ног. Он понемногу приподнимался и опускался, реагируя на мой массаж. Наконец, я вошел в него тремя пальцами. Он подтянулся ко мне, я воспользовался моментом, чтобы провести языком по его шее, ко кадыку, заставить и его запрокинуть голову от наслаждения.

– Хочу тебя, – прохрипел ему.

– Входи.

Меня на мгновение пробила мелкая дрожь.

– Нет. Ты не хотел без презерватива, я не стану.

– Входи, – велел он повторно. Вспомнилось его заявление, что он дважды не повторяет. Но здесь… может повторить хоть трижды, я не…

Повторил в третий раз:

– Входи!

Я был уверен в себе. Я действительно проходил все проверки. Просто не хотел пугать его. Однако… Я оценил его поступок. Это значило гораздо больше, чем все предыдущие слова.

Головка моего возбуждения мягко коснулась его разгоряченного и расширенного отверстия. Она скользнула внутрь, меня выгнуло. Челюсть ушла вперед, я открыл рот в погоне за воздухом. И раньше, с презервативом эти ощущения невозможно было оценить. Но без защиты, кожа к коже – я был потрясен. Генри медленно задвигался на мне. Заставил меня очухаться и обхватить его эрекцию рукой. Я вторил его движениям – мы оба почти не дышали, настолько изнывали от жары, будто попав в жерло проснувшегося вулкана. Он скользил по мне, моя рука ласкала его. Под моими пальцами плоть настолько отвердела, что я соскочил прямо на головку – горячая струя улетела мне прямо в подбородок. Как только она коснулась его, я наполнил Генри изнутри. Мы выдохнули вместе. Потом он накрыл мои губы поцелуем и еще целую минуту был на мне, позволив остыть вместе с ним. Я гладил его ягодицы и бедра, его спину и плечи. Целовал, облизывал его губы, обнимал руками его голову.

Оторвавшись через очень долгое время, прохрипел изнемождено в его губы:

– Я буду договариваться.

В отеле «Оберг» на площадке для отдыхающих у бассейна на первом этаже сидели двое. От жаркого полуденного солнца их скрывал раскрытый зонтик, который, как и шезлонги, был черного цвета. Мужчина средних лет и девушка в золотом купальнике. Оба пили прохладительные напитки.

– Что было потом? – спросил загорелый незнакомец в черных плавках.

– Клим умчался, – безразлично ответила девушка.

– Что сделал Генри Оберг?

– Тоже уехал. Он что-нибудь сказал? Расстроился?

Девушка сделала глоток, в ее стакане на этом закончился лимонад. Она грустно поиграла желтой трубочкой с кусочками подтаявшего льда.

– Вы же знаете, Ноа. По его лицу ничего и никогда сказать нельзя. Сел в машину и отчалил, – Наташа взмахнула рукой в воздухе.

Мужчина молчал некоторое время.

– Я хочу, чтобы Клим пришел ко мне.

– Зачем вам это, Ноа? Неужели в этой части света больше не осталось красивых парней? Или… девушек?

Мужчина усмехнулся. Ему это показалось смешным.

– На себя намекаете?

– Не намекаю, а говорю напрямую.

Девушка поставила стакан на столик между их шезлонгов и устроилась поудобнее, вытянув ноги во всю длину. Здесь, у бассейна, в тени было довольно прохладно, чтобы день, обычно крайне жаркий в этих местах, протекал довольно приятно.

– Ноа, вы меня втянули в это. Вы, кстати, мне должны. Я не только про деньги. Сперва, в начале лета, у меня были планы на Клима. Затем объявляетесь вы – черт меня дернул проболтаться вам о нем. Вы попросили меня подтолкнуть его к Генри Обергу. Я думала, это шутка. Была уверена, что русский красавец мне лжет по поводу своей ориентации. Но… вы меня переубедили. Если бы сама не видела своими глазами, что он вытворил с Обергом – не поверила бы. Потом вы требуете, чтобы я подтолкнула их встречаться. А потом хотите, чтобы заставила их расстаться и сами хотите заполучить Клима. В чем дело, Ноа? Хочу вам сказать, вы меня так заинтриговали, что я не сделаю более ничего, пока не услышу от вас правду.