Яна Егорова - «Застенчивый» спасатель

– Потом?

– Потом он как-то позвонил мне и сказал, что видел меня в каком-то кафе. Сказал, что со мной были друзья и очень красивый парень. Он знал, как тебя зовут. Где-то видел на плакате. Сказал, что мечтает с тобой познакомиться. Все.

– Действительно все?

– Все! Клим, что ты хочешь услышать? Пересказ мексиканского сериала? Я бы и рада поучаствовать в подобном, но разве вы меня пускаете?

– Я хочу услышать правду, – перехватил ее запястье. Сделал так, чтобы она посмотрела на меня и поняла всю серьезность моих намерений узнать истину.

– Какую правду? – девчонка попыталась высвободить руку. – Я тебе все сказала, – зашипела на меня, окружающие потихонечку начали оборачиваться на нас. – Не вмешивай меня в ваши дела.

– Это ты предложила пари, – напомнил ей.

– Ну я и что? Здесь все в эти игры играют, развлечение отдыхающих. Что в этом плохого? Для тебя одни плюсы – сначала переспал с одним красавчиком-миллионером, потом со вторым.

– Ты знала, что Генри носит фамилию Оберг. Ты подтолкнула его подставиться. Зачем провоцировала его?

– Что? Да я всего лишь хотела, чтобы он был честен с тобой. Да, я знала, кто он. Что с этого? Он стал для тебя менее сексуальным? Все же об этом мечтают, в том числе и ты. Тебе же так нужен был тот пригласительный на вечеринку.

– Я хотел найти работу, добывать деньги своим трудом, а не продаваться.

Она нахмурила лоб, потерла виски:

– Какая разница? Продаваться или зарабатывать. В обоих случаях работает твое красивое тело. В обоих случаях ты получаешь деньги. Только в одном из них удовольствие. Не так, Клим? Разве тебе не нравилось с Генри Обергом? Или с Ноа?

Я попытался вытянуть ноги – здесь было предостаточно места для обычного человека, для меня пространство оставалось тесноватым.

– Я буду тебе очень благодарен, если расскажешь все, что знаешь о Ноа.

– Уже рассказала. У него нет пары, живет и имеет бизнес в Сиднее. Спортивный комплекс.

Я вяло злился на нее. Так или иначе, правды она скорее всего не знает. Навряд ли Ноа делился со всеми, что планирует шантажировать меня, смертельно отравив родного мне человека. Я злился, хоть и не подозревал, что Наташа, вытащив меня на экскурсию, непринужденно спасла меня от чего-то достаточно страшного. На какое-то время.

– Я тебе одно скажу, – подтянувшись, шепнула она мне на ухо, – я настоятельно рекомендую тебе оставаться с Ноа и забыть об Оберге. Это будет лучшим для тебя. Ты получишь деньги и красивого мужика. Он тебя. И все будут счастливы.

На экскурсии провел весь день. Пропустил мимо ушей, что она сказала. Наташа явно знает больше, чем показывает. Она пила, ела и веселилась с другими постояльцами. Липла к богатым мужикам. Я бездумно ходил вслед за всеми, от домика к домику, отстраненно присутствовал на экскурсиях. И постоянно прислушивался к телефону в своем заднем кармане. Генри сказал, что мы ждем новостей от специалиста. Мы ждем. Клоунаду надо заканчивать. Нельзя уродам типа Ноа давать возможность править кем-либо.

Мы поехали обратно. Уже в автобусе, когда въезжали в город, мне позвонили из России.

Витька.

– Клим, здорово. Ты просил позвонить, как только будут новости.

– Да, привет! – я убавил звук, чтобы сидевшая рядом Наташа не подслушивала. Хотя какой в этом был смысл, если по уверениям Ноа, мобильник мой был на прослушке.

– Короче, теперь можно позвонить. Дело тут такое сложное. Нас полиция забрала. Всех троих. По их мнению, мать кто-то отравил, могут и нас. Профессор именитый приехал, полдня колдовал над ней, анализы проводили, затаскали и нас с отцом. В результате, нашли они, что это за яд. Матери дали раствор выпить, который тот профессор смешал, потом опять анализы. Сказали – в безопасности она. Надо пару дней наблюдать, но все уже точно миновало. Опасности нет. Нас временно изолировали, мы под охраной. Утверждают, маньяк это был. Ловят его. Со дня на день арестуют и все. Я только одного не могу понять, какого лешего мать кому-то сделала?

– Как она себя чувствует?

– Отлично. Только что бутерброд съела. Голодная была, от яда мутило сильно. Доктор говорит, раз аппетит появился – значит будет жить.

Я еще не попрощался с ним, но краем глаза заметил, как Наташа попыталась незаметно напечатать сообщение в мобильнике. Резким движением перехватил ее руку и отобрал гаджет.

– Извини, Витька, перезвоню.

Сбросил звонок, нагнулся, положил гаджет на пол и долбанул по нему ногой.

– А… – пискнула Наташа.

– Лучше молчи, – предупредил ее полушепотом. – Ты чуть не стала соучастницей убийства.

Наташа покраснела, она явно не знала, во что впуталась на самом деле.

– Тебе самой лучше забыть о Ноа. И бежать отсюда, пока полиция не добралась и до тебя. С ним все будет кончено.

Я идиот. Выскочил из машины возле отеля «Оберг», пробовал дозвониться до Генри – попасть в его пентхаус без карточки невозможно. Он не брал трубку. Зато мои бессмысленные попытки прервал звонок от другой персоны.

– Ай, ай, ай, – раздался в трубке плещущий сарказмом укор от Ноа. – Клим, как вы поспешили. И Оберг поспешил. Зачем ставите мне палки в колеса? Думаете, какая-то там полиция сможет меня остановить? Ошибаетесь. Теперь мне не остается ничего другого, как убрать его с дороги. В прямом смысле. Да, в общем-то, мне уже и делать ничего не надо.

– Где Генри?! – прорычал я в трубку.

– На пути в аэропорт. Он думает, что вы там. Как жаль, что его замечательная «Тесла» взломана. И управление в один некрасивый момент может… отказать. Ох уж эти технологии. Какая трагедия, такой молодой…

По счастью, как я думал, мне попался драйвер. Он бросился мне навстречу, бормотал что-то навроде того, что кабриолет неисправен. Позвал за собой. Я велел отвести меня очень быстро. Он так испугался моего рыка, что даже побежал. Я не знаю, куда парковщики отгоняют автомобили. Мы завернули на соседнюю улицу, затем совершили еще несколько поворотов, пока вдруг… не оказались в глухом дворе.

Здесь нас ждали. Человек десять. Как в плохом фильме – кто с металлическими дубинками, кто с кастетами. Забавно, что я не волновался о себе. Я проклял все, бросаясь в драку думал только о том, что мне не успеть к Генри.

Отец вызвал меня в самый неподходящий момент. Сказал – должен сообщить мне нечто крайне серьезное. Я поднялся в пентхаус. Телефон Клима не отвечал.

– Генри, – дверь передо мной открыл не дворецкий, а сам отец. Вид у него был крайне встревоженный. – Зайди, об этом не стоит разговаривать на пороге.

– Что случилось? Новости из Екатеринбурга? Почему мне не доложили напрямую?

– И это тоже, сынок. И это тоже. Но это не самое страшное.

Хуже стало, когда увидел Лауру. На ее глазах застыли слезы. Она никогда не плачет. По крайней мере я могу пересчитать ее срывы по пальцам одной руки.

– Это Клим, – сказала она, перебив отца.

– Ты знаешь, что я дружу с местной полицией. Предупреждал их о Климе, чтобы присмотрелись. Но полиция – не служба безопасности. Естественно, они не позаботились о нем. Хорошо, что хоть быстро нашли. Хотя бы есть шанс…

– Нашли? Шанс?

В голове поселился гул.

– Его нашли избитым до смерти. В какой-то подворотне. Черепно-мозговая травма. Мне жаль, Генри.

– Генри? – в стороне спросил отец.

– Генри? Генри? Ты с нами? Ты здесь? – спрашивала и спрашивала Лаура.

– Да.

Говорил не я. Кто-то вместо меня.

– Что с ним?

– Его увезли в госпиталь, – сообщила мама.

– Что с Россией? Новости есть? – мой вопрос был к отцу.

– Есть. Почти одновременно сообщили – та женщина и ее семья под защитой. Местная полиция ждет формального разрешения на арест Ноа. В ближайшее время его схватят.

– Я нужен?

– Нет, Генри, нет. С этим справится служба безопасности. Теперь это уже не наше дело.

– Прошу меня простить.

Минуту спустя я был внизу. Меня ждала «Тесла». В этом городе один госпиталь.

– Вы его родственник? Кем вы ему приходитесь?

– Могу я его увидеть?

Вопросы, люди. Наконец, я попал в его палату. Мне на плечи накинули белый халат. Пока я проходил все препятствия, Клима уже успели перебинтовать. Доктор сообщил, что черепно-мозговая травма в легкой форме.

– Он сильный парень. Синяки и порезы заживут. Он разговаривает. Но в ближайшую неделю я его не выпишу, даже не просите. Вы, молодежь, норовите на отдыхе подраться с местными и думаете, вам все с рук сойдет? К сожалению, любые травмы имеют свои последствия.

О последствиях я узнал, как только увидел его.

Клим полусидел, устроившись спиной на подушках. Голова перемотана, правая рука, грудь в бинтах. Я подошел, доктор последовал за мной.

– Ты живой, – это все, что я мог сказать, подавляя в себе бушующие чувства.

Клим уставился на меня, как будто впервые видел. Вежливо улыбнулся.

– Живой. Вы говорите по-русски? Вы здесь главный? Я хотел сказать, что это просто синяки, не стоит меня запирать в клинике на целую неделю. Мне скоро домой. Да, у меня есть страховка, если что.

– Ты меня… не узнаешь?

Выглядело, что он говорит искренне. Клим улыбнулся. Я узнал эту улыбку. Так он улыбался, когда еще не знал моего имени…

– А должен? Вы тоже лечили меня? Извините, когда привезли я был немного не в себе. Вроде бы что-то болтал. Извините меня, что не запомнил вашего имени. Мне сказали, меня сильно стукнули по голове.

Доктор за моей спиной спросил меня на местном языке:

– Что он говорит?

– Он… не узнает меня. Совсем.

– А вы хорошо знакомы?

Я все еще не мог в это поверить.

– Да.

– Спросите у него ваше имя, – подсказал пожилой медик.

– Клим, ты знаешь, как меня зовут?

Он все еще улыбался.

– Я же извинился, вы, наверное, представлялись, но я действительно не помню. Скажите еще раз, я постараюсь не забыть.