Как и обещала, вернувшись из банка, я позвонила Генри, чтобы отметиться. Я рассказала ему о грубой Терри Багински. Затем о деньгах, которые нашла на счетах бабушки, и об оценке Лавандового Дома (на что он в шоке тихо присвистнул). Я, конечно, не сказала ему, что моя бабушка оставила меня неизвестному, чрезвычайно мужественному, довольно привлекательному (хорошо… исключительно привлекательному) мужчине, у которого было трое детей. И я не рассказала ему о бабушкиных подарках его детям. Я подожду до тех пор, пока мы не окажемся вместе в Риме (я надеялась) или в Париже (я поклялась), и все это останется позади.

— Моя Джозефина богата, — заметил Генри, когда я закончила свое повествование об удивительном дне, и он не ошибся.

Я богата.

Бабушкины деньги, вместе с моими, составляли целую кучу. Мне хорошо платили, и я так часто путешествовала и была так занят жизнью Генри, что у меня никогда не было собственного дома, поэтому у меня также никогда не было и расходов, связанных с ним.

Когда мы осели на короткое время, я остановилась в домике у бассейна в доме Генри в Лос-Анджелесе. А когда мы путешествовали за все платил Генри.

Таким образом, за последние двадцать три года я сэкономила очень много денег, не считая весьма незначительных собственных расходов. Много. Так много, что большинство могли бы уйти на пенсию и жить на то, что было на моих счетах. Добавив бабушкины деньги, я могла бы стать праздной дамой.

Конечно, это не означало, что я не была ошеломлена тем, что узнала в тот день о финансах бабушки.

Она развелась с моим дедом еще до моего рождения, а он умер, когда я еще не была достаточно взрослой, чтобы его узнать. Она, конечно, рассказывала о нем, когда я стала намного старше и могла воспринимать ее истории, которыми она пыталась объяснить поведение моего отца и почему я тоже, казалось, делала плохой выбор, когда дело касалось мужчин.

Не ради оправдания. А чтобы объяснить: «поняв душу, цветочек, можно ее успокоить».

Это не успокоило меня, но я надеялась, что это успокоит ее. Однако я понимала, что для того, чтобы покончить с этим, бабушка оставила моего дедушку и сделала это, ничего не взяв с собой. Она работала секретаршей в приемной врача, пока ей не исполнилось семьдесят восемь лет. Ей это нравилось. Ее любили. И она была такой порывистой и жизнерадостной, что у нее не было проблем с работой после выхода на пенсию, она ушла только для того, чтобы у нее было больше времени готовить, вязать, играть в бридж со своими друзьями и вмешиваться в чужие дела.

Но, очевидно, ее родители, у которых был сказочный дом на воде, также владели приличной суммой денег, чтобы одарить свою дочь, потому что она не могла заработать такие деньги будучи секретарем.

И когда я всматривалась в темноту ночи, я находила все это тревожным. Дело не в том, что моя бабушка была богата, а я этого не знала. Я была рада, что ей было комфортно. Тем не менее, факт оставался фактом, было много того, чего я не знала о своей бабушке.

— Могу я присоединиться к вам?

Я повернула голову, посмотрев на мужчину, стоявшего рядом со мной, и узнала его.

Перед тем как уйти на веранду со своим ликером, я ела в одиночестве. Он, одетый в довольно приличный костюм, обедал с тремя другими мужчинами, что выглядело явно деловым обедом.

Он не был непривлекательным. Однако, к несчастью для него, я работала на Генри Ганьона, который был чрезвычайно привлекателен, и в тот день я встретила Джеймса Спира, который был невероятно привлекателен, так что этот мужчина определенно не шел с ними ни в какое сравнение.

Но не по этой причине я не хотела, чтобы он присоединился ко мне.

В целом, я предпочитала свою собственную компанию, и так было с тех пор, как я была маленькой девочкой. У меня были друзья, все они были хорошими, но их было мало.

На самом деле, единственными двумя людьми в моей жизни, с которыми я проводила какое-то время и делилась чем-то серьезным, были Генри и бабушка.

А еще я была не в настроении для компании. У меня на уме было много разных вещей. Я хотела думать только о них, а не о том, как бы попытаться завязать бессмысленный разговор с незнакомцем, чтобы скоротать время.

И, наконец, я была не в настроении для секса, а было ясно, что он приближается, потому что мужчина был заинтересован во мне.

Если возникнет необходимость, я заведу любовника и не буду делать глупостей, найдя мужчину, который мне нравится, который подходит мне, а затем приглашу его в свою постель.

Иногда такое повторялось, или мы обменивались с ним контактами, и когда я снова оказывалась поблизости, находила его.

В основном, однако, я сама доставляла себе удовольствие. Я находила это более эффективным и, в большинстве случаев, более приятным. Потому, что близость для меня была нелегкой, и хотя акт совокупления часто был довольно приятным, редко кто из мужчин был в этом очень хорош, а если и был, то к тому времени, когда я возвращалась к нему, он уже был занят.

Этот мужчина, я могла сказать, просто глядя на него, был не очень хорош в этом. Хотя он был достаточно уверен в себе, чтобы подойти, было что-то в его поведении, что напомнило мне Терри Багински. Высокомерие, которое означало, что он, несомненно, будет эгоистичным в постели, а это никогда не было приятным. Проблема заключалась в том, что его высокомерие было настолько велико, что я поняла, такого человека, как он, не так-то легко сбить с толку.

А после последних нескольких дней, у меня просто не было сил отговаривать его от того, что, как он был уверен, получит. Вот почему я солгала.

— Я бы не возражала, если бы вы присоединилась ко мне, но в моей жизни есть мужчина, который станет возражать.

— А, — ответил он с легкой улыбкой. — А этот мужчина не будет против, если я куплю вам еще одну порцию ликера?

Я изучала его сквозь тусклые романтические огни, развешанные по краям веранды, задаваясь вопросом, как он мог задать такой вопрос, если я уже дала ему ответ.

— На самом деле, уверенна, что будет, — ответила я, делая вид, что разочарована.

Он пододвинул адирондакский стул и сел рядом со мной.

— На его месте я, наверное, тоже бы был против, — сказал он мне, устраиваясь.

Я решила ничего не говорить.

Он не ответил тем же, и его голос понизился, когда он продолжил.

— С другой стороны, будь я на его месте, я бы больше противился тому, что позволил вам обедать в одиночестве.

Он видел меня в ресторане. Это не удивило меня, так как я тоже видела его там.

— Он занят сегодня вечером, а я попробовала суп из омаров, — ответила я.

Это было ошибкой, и я поняла это, когда произнесла слово «попробовала» и его глаза опустились на мои губы.

— Если бы я был тем мужчиной, и если бы вам захотелось попробовать что-угодно, я бы позаботился о том, чтобы вы это получили.

Я с трудом воздержалась от того, чтобы не закатить глаза или усмехнуться, и отодвинулась от него.

— Вообще-то, Джейк знает, что я вполне способна сама добиться того, чего хочу.

— Джейк?

— Джейк Спир.

Это была еще одна ошибка, и я поняла это еще до того, как он откинулся на спинку стула и его глаза расширились, а губы изогнулись в усмешке.

Я знала это, потому что мы могли быть в соседнем с Магдаленой городе, но Магдалена была крошечной, и кому-то нужно было идти дальше своим путем. Поэтому любой, кто жил в этом районе достаточно долго, мог быть известен и за его пределами.

Тем не менее, у меня был необычный день, который не был полностью приятным. Эта встреча тоже определенно не была приятной.

Но его реакция была странной.

— Вы встречаетесь с Джейком Спиром? — спросил он.

Я ничего не ответила. Вместо этого я воспользовалась этой возможностью, чтобы мысленно пнуть себя за глупость.

— Вы? — настаивал он.

Я продолжала молчать. Он пристально посмотрел на меня, прежде чем спросить:

— Ты танцевала у него?

Что за странный вопрос. Странный и тревожный. И обидный. Поэтому я огрызнулась:

— Конечно, нет.

Он продолжал смотреть на меня, а затем грубо заметил:

— Высший класс, Джейк наконец-то научился выбирать.

Это не было странно, даже если было тревожно и очень оскорбительно.

— Прошу прощения?

— Дорогая, если ты собираешься стать четвертой миссис Джейк Спир, позволь сказать, что с этим стриптиз-клубом он может сделать состояние, так что некоторое время ты покупаешься в супе из омаров. Но если тебя никто не предупредил, это сделаю я. Он проходит сквозь женщин, как вода, и с тобой будет покончено, прежде чем ему придет время менять свой грузовик, что он делает каждый год.

Четвертая миссис Джейк Спир? Боже правый. А стриптиз-клуб? Боже мой!

Независимо от того, насколько меня шокировала эта информация, этот человек был отвратителен, и поэтому я ответила:

— Вы, кажется, много знаете о Джейке.

— Я жил в этом округе всю свою жизнь, поэтому трудно не знать почти все о грузовике. — Он произнес последнее слова с немалой долей насмешки, после чего встал. — Сделай мне одолжение и не говори Джейку, что я пытался угостить тебя выпивкой. Учитывая, как ты выглядишь, он может на самом деле любить тебя и хотеть оставить, а я не хочу знать, как отреагирует грузовик, если узнает, что я предлагал.

Да. Определенно отвратительный тип.

— Тогда, пожалуйста, прежде чем уйти, назовите свое имя, — ответила я.

Он продолжал смотреть на меня некоторое время, прежде чем покачал головой и неторопливо вернулся в ресторан.

Я смотрела ему вслед, нисколько не радуясь тому, что эта встреча заставила меня чувствовать себя еще более неловко. Однако на тот случай, если он останется в ресторане, чтобы приударить за другой женщиной, вместо того, чтобы сделать то, чего мне хотелось, то есть встать и отправиться прямо в Лавандовый Дом, я просто устремила свой взгляд на открывающийся передо мной вид и потягивала свой Шамбор, будто ничего не произошло.