Майя Бессмертная - Завидный холостяк

Повинуясь какому-то животному порыву, я наклонился над Стеллой и прильнул к её полным губам, полностью вбирая их в себя. Они оказались такими мягкими, податливыми, что тут же пульс зашкалил, взрываясь фонтаном где-то в горле. Член стал просто каменным, требуя немедленной разрядки, и я понял, что нужно бежать.

Стелла застонала, а я, быстро отцепив её руки от своей багровой шеи, вылетел из спальни, тяжело дыша.

Мне нужно в душ. Сейчас же. Немедленно.

*Стелла*

Распахиваю глаза, испуганно уставившись в потолок. На нём изображены нежные перистые облака, безмятежно плывущие по голубому, залитому солнечным светом, небу.

Я что, в раю?

Приподнимаюсь на кровати, оглядывая незнакомое помещение. Комната, в которую я для себя неожиданно попала, напоминает мне детскую. И она явно принадлежит мальчику. Чего только стоит огромный стеллаж, на полках которого стоят разнообразные модельки настоящих автомобилей!

Да даже меня, взрослую девушку, они приводят в полный восторг, чего уж говорить о ребёнке?

Но как я попала сюда?

Быстро поднимаюсь с постели, толкая входную дверь, и мгновенно вспоминаю всё. Безумное нападение отчима, самооборону и знакомство с Алексеем Константиновичем. Именно в его квартире я и нахожусь.

Блин, я что, вчера уснула и всё проспала?

И возвращение хозяина квартиры, и его рассказ о том, как чувствует себя дядя Женя?

Раздосадованный стон вырывается из горла, и я впериваюсь взглядом в циферблат настенных часов. Шесть утра.

В квартире стоит гробовая тишина, и я, потоптавшись в нерешительности у закрытой двери спальни, принадлежавшей хозяину квартиры, всё же решила одним глазком туда заглянуть. Хотя бы просто удостовериться, что он дома и с ним ничего не произошло за время моего сна.

Ведь разъярённый моим побегом отчим мог бы попытаться совершить что-нибудь ужасное.

Успокоив таким образом свою совесть, отчаянно зудящую над левым ухом, что некрасиво врываться в мужскую спальню без приглашения, я делаю шаг к двери.

Осторожно нажимаю на дверную ручку, старясь не дышать и впериваюсь взглядом в тело, мирно лежащее на кровати. И хоть в спальне царит полумрак, мне отчётливо видны правильные черты лица мужчины, его горделивый профиль, чуть подрагивающие, грубо очерченные губы и волевой подбородок.

Взгляд перемещается чуть ниже, и моё дыхание замедляется. Я, конечно, понимала, что Алексей Константинович обладает развитой мускулатурой, но никак не могла подумать, что он будет походить телом на бога Аполлона. По крайней мере, именно так в моих мыслях представлялся этот древнегреческий бог.

Массивные плечи, грубо очерченная мускулистая грудь, как будто высеченная из камня и стальные кубики пресса, уходящие в облегающие серые боксеры. Мужчина вздыхает во сне и поворачивается на бок, отставив упругую задницу.

Ох!

Кровь по венам побежала быстрее, а сердце тут же предательски ёкнуло. Закусываю губу, поспешно закрывая дверь мужской спальни. Нет, я не должна была подсматривать, это аморально. Хорошо хоть, хозяин квартиры не проснулся и не заметил, с каким интересом я смотрю на его практически обнажённое совершенное тело.

В свои двадцать два года я имела всего один неудачный опыт с парнем, и мне больше не хотелось его повторять. Пашка, с которым мы до момента интимной близости встречались чуть более полугода, в постели превратился в самого настоящего зверя. Он кусал меня за соски, небрежно мял грудь а, добравшись до самого сокровенного, вообще кончил с первой фрикцией, чем несказанно меня огорчил.

Я, к тому моменту наслушавшаяся подробных рассказов подружек о прекрасных интимных отношениях с мужчинами, никак не могла взять в толк – что же такого прекрасного и захватывающего они нашли в этом сумбурном действе, которое причиняет лишь боль и дискомфорт. После этого я больше не подпускала Пашку к себе, а он, недолго промучившись, закрутил роман с моей соседкой по парте, обозвав во всеуслышание «фригидной недавалкой».

С тех пор это прозвище намертво прилипло ко мне, а я стала сторониться мужчин, полностью сосредоточившись на учёбе.

Пытаюсь выкинуть из головы совершенные изгибы мужского тела, которое мне только что довелось лицезреть, и иду на кухню. Самое малое, что я могу сделать для Алексея Константиновича – это приготовить ему завтрак. И надеюсь, он не станет меня долго томить и расскажет, где он закопал тело дяди Жени.

*Стелла*

Разбиваю яйца на сковороду, и слышу глухое покашливание за своей спиной. Меня моментально охватывает жаром, пробегающим до самых пяток, а сердце с усиленной скоростью начинает биться об рёбра.

Оборачиваюсь.

Мужчина стоит в дверном проёме, небрежно скрестив руки на груди и, кажется, наблюдает за моими спокойными слаженными действиями. Он чуть склонил голову на бок, скользя по мне каким-то упругим взглядом, и у меня создаётся полное ощущение, что он разглядывает меня, как диковинку в витрине магазина.

– Я напугал тебя, Стелла? Прости, не хотел.

– Нет-нет, всё в порядке. Это вы меня простите, что я тут без вашего разрешения хозяйничаю.

Осторожно указываю рукой на шипящую сковороду, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. После того, как я увидела этого симпатичного мужчину практически обнажённым, его притягательный образ никак не выходит из моей головы.

По лицу хозяина квартиры скользит какая-то грустная полуулыбка, и он чуть качает головой, входя на кухню.

– Ничего страшного. Ну, чем ты меня накормишь?

– Яичницей. Простите, я не нашла в холодильнике других продуктов. Только десяток яиц, палку копчёной колбасы и заветренный кусочек сыра.

Оправдываюсь, неловко делая взмах рукой.

Алексей Константинович улыбается одними глазами и спокойно кивает.

– Да, это правда. Меня почти не бывает дома, и я не утруждаю себя походами по магазинам.

– А что же вы едите?

В душе поднимается ледяная волна тревоги за этого мужчину. Ведь у него есть невеста! Неужели она не может позаботиться о своём женихе и приготовить ему что-нибудь вкусненькое на ужин?

– Мне привозят еду на дом. Если на ужин остаётся время и силы. Давай, корми меня. Я ужасно голоден!

Покорно бросаюсь к тарелкам, положив мужчине порцию побольше, а сама устраиваюсь напротив, с небольшим куском яичницы на тарелке. Мой рот чуть приоткрывается, а из горла вырывается напряжённый хрип. Я до того взволнована всем происходящим, что не до конца понимаю, как мне следует себя вести и что говорить. Но одно я знаю точно – я должна, наконец, узнать, что произошло с отчимом.

– Вы…вчера были у дяди Жени?

Кивает, молча пережёвывая обжигающее блюдо.

Не в силах сдерживать поток рвущихся наружу вопросов я сжимаю в руке вилку, неожиданно сгибая её ручку в причудливую форму.

– Ой…

Алексей сверлит меня пронзительным взглядом, в котором мне чудятся порывы шквалистого ветра, и я в нерешительности закусываю нижнюю губу. Мужчина спокойно откладывает свой прибор в сторону, мягко кивая.

– Успокойся, Стелла. Твой отчим в полном порядке. Я с ним поговорил и настоятельно попросил забыть о твоём существовании.

– И он… Согласился?

– Не то слово! Он даже продал мне тебя.

Закусываю щёку изнутри, окатывая мужчину дрожащим взглядом. Евгений Леонидович продал меня? Как вещь?

– И что же теперь?

– Успокойся. Рабство в нашей стране отменили более ста пятидесяти лет назад. Просто, твой отчим, видимо, до сих пор не в курсе. Я не собираюсь распоряжаться твоей жизнью или подчинять тебя своей воле. Ты уйдёшь отсюда, когда захочешь.

Его голос – мощный и уверенный, разрушает все невидимые преграды, которые я уже выстроила в своём сердце, и из моего рта вырывается тонкий вздох успокоения. Оказываются, мужчины могут быть не только жестокими тиранами, но и сочувствующими джентльменами, переживающими чужому горю.

– Вы не волнуйтесь, я вам всё отдам, отработаю.

– Интересно, как?

В глазах хозяина квартиры начинают плясать весёлые огоньки, и я мгновенно заливаюсь краской, поняв двусмысленность моего высказывания.

– Ну… Вы же деньги потратили.

– Забудь. Будем считать, что ты живёшь тут в качестве горничной. Убирайся, готовь – вот и будем в расчёте, идёт?

Киваю, боясь услышать что-то ещё, что будет входить в оплату моего долга, но Алексей не делает мне непристойных предложений, снова принимаясь за еду.

– Тебя отвезти в колледж? Просто мне нужно съездить на фирму и ещё решить ряд личных вопросов, касающихся моего скорого отъезда.

– Вы уезжаете?

Настороженно поднимаю на него глаза, цепляясь за обрывки фраз, как за спасательный круг. Серый дымчатый взгляд мужчины нежно облизал меня, и я чуть не задохнулась от нахлынувшего чувства невосполнимой потери, от которого предательски защемило под ложечкой.

– Да, мне нужно уехать буквально на несколько дней. В Швецию.

– С невестой?

Спрашиваю и тут же осекаюсь.

Сейчас Алексей Константинович грубо оборвёт меня и будет прав. Я уже и так сильно вмешалась в его жизнь, заставив помогать абсолютно незнакомой девчонке. Мне не следует ещё вносить смуту в его отношения с невестой.

Это неправильно.

– Да, с Катей. Но мы уедем только на выходные. Если ты хочешь, ты можешь пока пожить здесь, я тебя не гоню.

– Спасибо, я подумаю.

Опускаю взгляд в стол, пытаясь совладать с дрожащими руками.

На самом деле я бы с большой радостью оказалась бы где-нибудь подальше отсюда, чтобы не мешать этому мужчине, обустраивать свою личную жизнь. Но для начала мне нужно поговорить с Лариской – не откажется ли она пустить меня пожить у неё.