Но я не успел это сделать.

Во-первых, потому что здравый смысл приказал ногам оставаться на месте, а во-вторых, потому что рядом со мной тут же возникла Катюша, пылающая от праведного гнева. Её длинный пальчик, унизанный двумя золотыми колечками, остановился почти у моего носа, и она зашипела, изрыгая из своего силиконового ротика свистящие неприятные звуки:

– Алекс, мог бы помочь выйти!

– И я тебя люблю. Улыбайся и не устраивай сцен.

Хватаю её под острый локоток и прижимаю к себе.

Переводчик выбрался из-за руля и кивнув водителю нашего автомобиля, которого я так и не смог разглядеть из-за тонированных стёкол, направился к нам.

– Герр Истомин, добро пожаловать в особняк Ивора Олссона. Хозяин ждёт вас внутри, идёмте.

Сглатываю слюну, приближаясь к огромному двухэтажному особняку из красного кирпича, и понимаю, что мои лёгкие просто отказываются дышать рядом с этим великолепием. От дома Олссона исходит какое-то внутреннее сияние, которое я ничем не могу объяснить, и у меня как будто вырастают крылья. Сердце громко стучит об рёбра, как будто я нахожусь не в особняке своего партнёра по бизнесу, а стою на вершине самой отвесной скалы.

– Такое странное чувство…

Хриплю, сжимая локоть своей «невесты», которая не меньше меня очарована величественностью этого дворца. На лбу девушки даже выступили небольшие капельки пота – до того она напряжена этой величественной обстановкой.

– Вы правы. Дело в том, что этот роскошный дом был спроектирован для шведской церкви. Но позднее его выкупил для своей семьи дед герра Ивора, и он стал их семейным особняком.

Приближаюсь к роскошному дворцу, пытаясь понять, сколько же лет каждому камню, заложенному в фундаменте. А эти кустарники вокруг? Возможно, им несколько сотен лет и они видели всякое на своём веку. Катерина, идущая рядом тоже не могла оторвать восхищённого взгляда от дворца и тихонько помалкивала, выпуская воздух через нос. Вот такой девушка мне нравилась – тихой и спокойной.

– Прошу вас.

Наш провожатый почтительно распахивает перед нами двери, и мы сразу же попадаем в огромную гостиную с дорогим, просто дворцовым убранством. Каменный пол в средневековом формате, высокий расписной потолок с фреской и массивная люстра со множеством маленьких лампочек наподобие свечек – это, пожалуй, то, что осталось от убранства старой церкви.

Разуваемся у двери, ступая ногами по белоснежному ковру с длинным пушистым ворсом, и вдыхаем аромат старины, смешанный с кричащей классикой дворцового стиля.

– Располагайтесь. Я сообщу герру Олссону о вашем прибытии.

Мужчина делает кивок и исчезает за дверью гостиной, ведущей, очевидно, на верхний этаж особняка. Катерина сглатывает слюну и смотрит на меня ошалевшим от страсти взглядом. Кажется, она согласна на всё, чтобы остаться в этом особняке на правах хозяйки и теперь, скорее всего, обдумывает сложившуюся картину.

Денис сразу же подходит к огромному панорамному окну в старой раме, заложив руки за голову, и мечтательно выдыхает:

– Брат, если контракт подпишем, то сможем тоже себе позволить подобный особняк.

– Ну да, один на двоих. Будете жить долго и счастливо.

В голосе Катерины слышится неприкрытая издевка, и по моему позвонку пробегает крупная дрожь. Похоже, красотка никак не может успокоиться с тем, что я не обратил на неё никакого внимания, и будет постоянно отпускать нелицеприятные шпильки в мой адрес.

Может, стоило купить ей билет на самолёт на обратный рейс?

– Ну, уж нет. Мне Алекса и на работе хватает по горло. Тем более, его постоянные проститутки будут мешать мне высыпаться. Пусть живёт отдельно.

Я чуть не поперхнулся слюной при этом высказывании двоюродного братца и с шумом вдохнул вязкий воздух. Вот уж никак не мог подумать, что у Дениса в голове – манная каша!

Какого хрена он тут разоткровенничался о моей личной жизни?

Глаза Катерины стали тёмными от ярости, и она слегка приоткрыла пухлые губки, яростно шипя:

– Проститутки? Так вы – не геи?

– С дуба рухнула? Мы с Алексом – настоящие натуралы, только я ищу серьёзных отношений, а он – любитель случайного секса.

Мне тут же захотелось подскочить к Дэну и шандарахнуть его чем-нибудь по голове. И даже не потому, что теперь Катерина снова сможет начать свои атаки на меня, но и потому что рядом, пунцовой от смущения, стоит Стелла.

Вот ей точно не стоило бы слышать подобного высказывания Дениса!

Теперь я точно не смею даже мечтать о сближении.

Ублюдок…

Перевожу дрожащий от ярости взгляд на девушку и понимаю, что её зелёные глаза полны скрученной в колючий клубок, боли. Аккуратная ямочка на подбородке чуть трясётся, а сочные губы, как две спелые вишни, чуть приоткрылись.

Мне тут же захотелось подскочить к ней, взять правой рукой за подбородок и заглянуть в эти огромные глаза, успокоить.

– Чёрт, Истомин, но ты же сказал, что…

Блондинка с силой разворачивается ко мне, и я понимаю, что своим невинным обманом приоткрыл ящик Пандоры. Ну откуда я мог знать, что моя невинная шалость вызовет столько непредвиденных проблем и именно в самый неподходящий момент. Ведь, мой посыл был более, чем благородным – я не хотел ранить своим отказом глупенькую алчную Катюшу.

И трусливым, конечно…

– Значит, я для тебя недостаточно хороша?

Катерина взрывается, словно бешеная фурия и, размахнувшись, влепляет мне жгучую пощёчину, оставляя на правой щеке обжигающий след. Стелла тихо ойкает, наблюдая эту неприятную картину со стороны и прикрывает своей крохотной ладошкой округлившийся ротик.

Перехватываю тонкое запястье Екатерины, останавливая её взглядом.

– Не смей…

– Простите, что я стал свидетелем драматичной сцены, Алекс. Добро пожаловать в мой дом.

Оборачиваюсь, тяжело дыша.

Блин, этого просто быть не может!

Позади нас, у входной двери стоит Ивор Олссон собственной персоной. Он небрежно скидывает при входе свои до блеска начищенные остроносые ботинки и проходит в гостиную, окидывая всех присутствующих хитрым взглядом. Его блекло-зелёные глаза загораются каким-то магическим светом при взгляде на меня. Кажется, что он уже обо всём догадался и теперь просто мечтает заманить меня в какую-нибудь ловушку.

В душе растёт чувство тревоги, которое только усиливается с каждым ударом моего бедного сердца.

– Счастлив видеть столь экзотический цветок в моём тёмном царстве.

Швед прикладывается к надушенной ручке Екатерины, окидывая её шаловливым взглядом, и я понимаю, что Олссон – ещё тот ходок, прикрывающийся долговременным браком. Однако его жены почему-то рядом я никогда не наблюдал. Ни на переговорах, ни сейчас.

Парадокс?

Или она столь красива, что он боится, что её тут же уведут?

Сам-то Ивор Олссон не отличается особой красотой, а толстый пивной живот и насупленные выцветшие брови его сильно простят. Однако по загоревшемуся взгляду Катерины отчётливо становится понятно, что она уже по уши влюблена в этот старый денежный мешок и даже позабыла о конфликте, разгоревшемся минуту назад.

Теперь на личике блондинки отпечаталось смиренное выражение, которое она только подчёркивала выразительно хлопающими пышными ресницами. Щёчки блондинки заалели от неожиданного комплимента, и я понял, что ещё никогда не был так близок к провалу.

– Ивор Олссон, владелец фармацевтической компании. Добро пожаловать.

Старикан склоняется к руке Стеллы, и она мгновенно сжимается в колючий клубок, одёргивая ледяную ручонку. Бьюсь о заклад, что малышка ещё не может отойти от той неприятной сцены, свидетельницей которой она стала. И, наверное, напридумывала себе чёрт знает что по этому поводу.

Чёрт.

– Что ж, предлагаю пройти на террасу, там уже накрыт обед в вашу честь.

Мужчина небрежно указал рукой на приоткрытую дверь и, подмигнув, двинулся первым. За ним, почти бегом припустила Катерина, которая походила на дрессированную овечку пастуха, готовой выполнять все трюки под его дудочку. И не важно, какого размера эта кожаная дудка и насколько хороша её эрекция – главное, это счёт в банке самого хозяина.

Вот же шлюха.

Дэн, укоризненно качая головой, двинулся следом:

– Если он всё слышал, то нам не видать этого контракта, как своих ушей.

Пожимаю плечами.

Уж я в этом виноват нисколько не больше моего двоюродного братца, который отчего-то решил разоткровенничаться в особняке Олссона и сообщить о моих связях с проститутками. Пожалуй, за это я должен, как минимум, надавать ему парочку хороших тумаков. Но я с ним разберусь позже.

Приближаюсь к Стелле, стоящей возле панорамного окна.

Девушка выглядит растерянной и расстроенной. Вероятно, её задели за живое слова Дениса, и теперь она совершенно не знает, что делать дальше.

– Как ты?

– Нормально.

Малышка чуть отводит плечи назад, заглядывая мне в глаза и, задумчиво пожевав сочными губами, с сомнением спрашивает:

– А вы действительно постоянно пользуетесь услугами проституток?

Этот бесхитростный вопрос просто выбивает меня из колеи. Мои ладони моментально заледенели, и я выпрямился, пытаясь не смотреть ей в глаза. Стелла же смотрит на меня в упор, просто вспарывая своим чистым, как кристальная слеза, взглядом, а я просто не знаю, что ей ответить.

Но правду никак нельзя.

– Нет, Дэн – чёртов шутник, у него своеобразное чувство юмора, за которое он постоянно получает лещей. Не думай обо мне так…плохо.

Она легонько кивает, и от этого незначительного жеста головой меня всего охватывает жаром. Мне захотелось немедленно сжать её в своих объятиях, накрыть губами её сочные пухлые губки и сделать всё, чтобы из этой груди вырвался настоящий стон наслаждения. Показать, что я, как двадцатилетний мальчишка, в последнее время, думаю только о ней и просыпаюсь с каменным стояком.